"Военно-полевой роман" России. Возвращение в Центральную Азию
04.10.2005. Центр "Новая политика" |
Дина МАЛЫШЕВА
Политическая активность России в Центральной Азии заметно возросла в последние годы. В октябре 2004 Россия присоединилась к региональному интеграционному блоку - Центрально-азиатской организации сотрудничества, в 2005 г. ею был подписан с республиками региона целый ряд важных двусторонних экономических и политических соглашений. Но особо обращает на себя внимание усиление российско-центрально-азиатского взаимодействия в военно-политической сфере. Случайности в этом "втором пришествии" России в регион нет, и связано оно с целым рядом факторов.
Во-первых, в Центральной Азии ожидали большего от появления военных баз антитеррористической коалиции на территории региона в плане укрепления собственной безопасности. Ныне здесь надеются, что именно Россия поможет центрально-азиатским государствам повысить боеспособность их войск, укрепить границы, одним словом, сформировать эффективно действующие национальные структуры безопасности. Например, власти Таджикистана позитивно восприняли слова президента России Владимира Путина о необходимости помочь Таджикистану в укреплении государственной границы с Афганистаном. Об этом глава государства заявил на встрече с новым послом РФ в Таджикистане Рамазаном Абдулатиповым 4 июня 2005 года. Ранее - в апреле 2005 года в ходе визита в Таджикистан президент РФ заявил, что Россия не откажется от военной помощи этой республике.
Таким образом, Россия пытается укрепить свое влияние в Центральной Азии, к чему стремятся и ее геополитические соперники - США и страны Евросоюза. Но от них Россию выгодно отличает то, что она не обставляет свою военную помощь жесткими политическими условиями; она не "работает" с политическими оппонентами местных правящих режимов, не создает структур, которые под прикрытием правозащитных идей осуществляют прямое вмешательство во внутриполитические дела стран региона с целью реализации собственных стратегических и экономических задач.
Отсюда проистекает и вторая предпосылка, обусловившая новейшее благоприятное восприятие России Центральной Азии. Все правители этого региона стремятся ныне обезопасить свои режимы от угрозы "цветочно-фруктовых революций", "пробу" с которых уже сняли в Киргизии. Но там "революционным бархатом" и не пахло, поскольку "народное волеизъявление" быстро трансформировалось в насилие. Недавние президентские выборы в республике в какой-то мере приблизили ситуацию здесь к относительной безопасности, однако они не смогли пока создать прочный заслон на пути политических и межэтнических распрей. Это дает основание многим в Киргизии и за ее пределами относится к состоявшимся в республике политическим пертурбациям, поименованным "революцией", как к дестабилизирующему фактору, негативно воздействующему на положение в стране и регионе, по меньшей мере, в краткосрочной перспективе. Особую тревогу в Центральной Азии вызывает и то, что многие влиятельные европейские и американские стратеги, не признавая своего фиаско в Киргизии, продолжают проталкивать идею преобразования политических систем центрально-азиатских государств (стоящие там у власти режимы эти стратеги считают либо авторитарными, либо диктаторскими, либо "имитирующими демократию") в "истинные" демократии западного образца.
Третий фактор, побуждающий центрально-азиатские государства всерьез задуматься об обеспечении собственной безопасности с российской помощью - это непредсказуемость событий в соседнем Афганистане, откуда по-прежнему идет поток наркотиков через незащищенные границы.
Обращает на себя внимание в связи с этим такое направление, на котором развивается "военно-политический роман" России с центрально-азиатскими республиками, как военные учения. Их за последнее время было несколько.
В конце августа на авиационном полигоне "Ашулук", что под Астраханью, четыре страны Содружества (Армения, Белоруссия, Россия и Таджикистан) провели учения по противовоздушной обороне. Ранее в Каспийском море прошли учения "Каспий-Антитеррор-2005". В октябре 2005 года Россия планирует антитеррористические учения с Индией: они пройдут в пустыне Тар, которая расположена вблизи индо-пакистанской границы. Как и в случае с недавно закончившимися российско-китайскими учениями "Мирная миссия-2005", сценарий этих маневров предусматривает миротворческую операцию в третьей стране, расположенной в Центральной Азии. Участие в учениях примут бойцы Псковской дивизии ВДВ, которым в Индии предстоит действовать в качестве тактического вертолетного десанта.
В 2006 году ожидаются совместные российско-киргизские военные учения по антитеррористической тематике. Кроме того, по словам министра обороны РФ, в рамках Шанхайской организации сотрудничества в 2006-2007 годах будет проведен ряд учений, направленных на сохранение и обеспечение стабильности в Центрально-азиатском регионе. Наконец, совсем недавно - 24 сентября - закончились проводившиеся с 19 сентября, российско-узбекские военные учения. Неординарные сами по себе, они заслуживают того, чтобы остановиться на них подробнее.
Место проведения учений - общевойсковой горный полигон Центрального военного округа ВС Узбекистана "Фариш" в Нуратинских горах Джизакской области, что в 250 км. от Ташкента - было выбрано не случайно. Это потенциально нестабильный регион, поскольку буквально в нескольких десятках километров от него проходит граница с Таджикистаном, откуда действовали в 1998-1999 годах боевики ИДУ. Регион к тому же является смешанным по национальному составу: здесь представлены как этнические узбеки, так и таджики, что в теории не исключает возникновения межэтнических конфликтов. В связи с этим участие здесь в маневрах российских военнослужащих являются как бы дополнительным стабилизирующим фактором.
С российской стороны было задействовано 200 военнослужащих из частей и подразделений ВДВ, а также Главного разведывательного управления Генштаба. Примерно такое же количество военных представил Узбекистан.
По легенде учений, отряд террористов пересек границу и занял заброшенный кишлак, где начал подготовку базы для основных сил. На первом этапе узбекский спецназ и российские десантники блокировали кишлак и уничтожили террористов. На втором этапе учений две роты Объединенных сил, одна из которых была представлена силами ВДВ России, при поддержке авиации атаковали и уничтожили основные силы террористов, которые передвигались на базу через ущелье.
Это были первые в постсоветской истории совместные антитеррористические учения армий двух государств - России и Узбекистана и, по мнению первого заместителя командующего ВДВ России, начальника российского штаба Валерия Евтуховича, маневры "прошли успешно". При этом Евтухович дал высокую оценку действиям узбекских коллег, отметив, прежде всего, горно-стрелковое подразделение Минобороны Узбекистана. "Данные учения позволяют обоюдно обменяться опытом как в части тактики, так и организации управления", - отметил Евтухович.
Действительно и Россия и Узбекистан имеют горький опыт противодействия террористической угрозе. Но они уже накопили определенные наработки в борьбе с отражением террористических атак, и они могут представлять для обеих сторон немалый интерес. Так, хотя Россия только приступает к формированию собственных горно-стрелковых частей в Северо-Кавказском военном округе, ее вооруженные силы имеют за плечами Афганистан и Чечню. Для узбекской стороны серьезный интерес несомненно представляют действия российских тактических воздушных десантов ВДВ с военно-транспортных вертолетов Ми-8, опробованных в боевых операциях на территории Чечни. Что касается Узбекистана, то опыт его подразделений горного спецназа, накопленный в 1998-1999 годах в ходе боев с диверсионными группами боевиков Исламского движения Узбекистана, также может оказаться весьма ценным для российских десантников.
В целом же сближение позиций Москвы и Ташкента произошло на фоне ухудшения взаимоотношений Узбекистана с Западом, в условиях международной изоляции Узбекистана, связанной с андижанскими событиями. Президент Ислам Каримов не поехал даже на юбилейную сессию Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорк, где лидер Узбекистана едва ли мог ожидать теплого приема.
После подавления восстания в Андижане в мае 2005 года международные организации, в том числе и ООН, подвергли власти Узбекистана резкой критике. Так, 20 сентября две ведущие правозащитные организации - Human Rights Watch и Amnesty International опубликовали приуроченные к началу суда над 15 обвиняемыми в организации андижанских событий доклады, в которых рассказывается о насилии в Андижане со стороны правительственных сил и о предпринятых узбекскими властями усилиях по сокрытию правды за, как сказано в докладах, "кровавую бойню". В докладах содержится призыв к США и Европейскому союзу "применить самые строгие санкции против узбекских властей": приостановить действия Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Узбекистаном и ЕС, заморозить "любую оставшуюся военную и антитеррористическую помощь" Ташкенту со стороны США.
Подобная активность Запада, направленная чуть ли не на защиту участников андижанского восстания, не могла не вызывать у Ташкента массу вопросов, заставить качнуться в сторону поддержавшей и не осудившей узбекские власти России. От холодно партнерских российско-узбекские отношения перерастают в военно-союзнические. При этом степень взаимопонимания между Ташкентом и Москвой выглядит гораздо более эффективной, чем с некоторыми союзниками России по ОДКБ (например, с Киргизией, которая приютила американские самолеты, передислоцированные с базы в Ханабаде).
Россия ясно дала понять - события в Ферганской долине ярко продемонстрировали, что в Узбекистане резко возросла террористическая угроза и для ее устранения республике нужна немедленная помощь. Активизация контактов по линии оборонных ведомств России и Узбекистана, а также сентябрьские учения стали практическим воплощением той поддержки, которую готова оказать наша страна в случае новой эскалации напряженности в центрально-азиатской республике, занимающей ключевое положение в регионе.
Проведение таких учений свидетельствует не только о новом качестве российско-узбекских отношений, но и осознании обеими сторонами видоизменившихся с начала века угроз, среди которых на первом месте - наркотрафик.
Поток наркотиков из Афганистана хлынул в последнее время в Центральную Азию с новой удвоенной силой. Косвенным следствием такого неблагоприятного развития ситуации явился вывод российских пограничников из Таджикистана. Российские "зеленые фуражки" окончательно покинули правый берег Пянджа первого сентября нынешнего года, передав пограничные заставы Комитету по охране государственной границы (КОГГ) при президенте Республики Таджикистан. Но по сути наркоторговля давно отдана на откуп местным "влиятельным людям".
Во время встречи в Берлине 13-14 сентября с главами военных ведомств стран НАТО российский министр обороны Сергей Иванов высказал серьезную озабоченность проблемой возрастающего потока наркотиков из Афганистана и тем, что "вырученные от производства героина деньги (30 млрд. долларов в год) идут, в том числе, на поддержку терроризма и религиозного экстремизма". По информации главы оборонного ведомства России, в 2005 году производство наркотиков в Афганистане перевалит за отметку 500 тонн, а с начала текущего года только в России изъято около 50 тонн наркотиков афганского происхождения. Сергей Иванов также отметил, что доля Афганистана в мировом производстве опия достигла 87 %, в стране отмечен рост на 60 % посевов наркосодержащих растений. "Эти цифры, сказал министр, - наглядно подтверждают тот факт, что противодействие мировых держав наркотрафику пока результатов не принесло, а оборот наркотиков афганского происхождения уже достиг отметки в 30 миллиардов долларов". Сергей Иванов предложил западным коллегам установить более тесные отношения с ОДКБ. Одновременно спецпредставитель президента РФ по вопросам международного сотрудничества в борьбе с организованной преступностью Анатолий Сафонов заявил, что после ухода российских пограничников с таджикско-афганской границы ситуация с переброской афганского героина через пограничную реку Пяндж ухудшилась.
В Центральной Азии надеются на то, что Россия окажет странам региона помощь в защите от наркоагрессии.
Так, чрезвычайный и полномочный посол Республики Узбекистан в России Бахтияр Исламов, прибывший 23 сентября в Ярославскую область с рабочим визитом, сообщил, что сотрудничество с Россией является для Узбекистана главным направлением внешней политики и, прежде всего, в сфере борьбы с афганским наркотрафиком. С такими же настроениями встретили главу Минобороны РФ в Киргизстане, где он побывал перед посещением военных учений в горах Узбекистана. Центральное место на состоявшихся в Бишкеке переговорах главы российского военного ведомства с высшим военно-политическим руководством страны заняли проблемы безопасности в Центрально-Азиатском регионе, взаимодействие России и Киргизии в военной и военно-технической сферах, совместная деятельность Москвы и Бишкека в рамках таких организаций, как ШОС, ОДКБ и СНГ. Сергей Иванов подписал с министром обороны Киргизии Исмаилом Исаковым контракт об оказании Россией военно-технической помощи Киргизии на сумму около пяти миллионов долларов. Глава российского военного ведомства заявил, что в течение 2005 года Россия поставит Киргизии на безвозмездной основе вертолет Ми-8МТВ, способный осуществлять ночные полеты в горах, стрелковое оружие, автомобили повышенной проходимости КамАЗ, запчасти к бронетанковой технике, а также другое военное имущество для использования в антитеррористической деятельности. Эта военно-техническая помощь оказывается Киргизии в целях противодействия экстремизму и терроризму. Кроме того, с 1 сентября текущего года началась подготовка в российских военных учреждениях на безвозмездной основе курсантов киргизских вооруженных сил.
В российском военном ведомстве заявляют, что не меньшие суммы военной помощи запланированы и для Узбекистана. В частности, 22 сентября в Ташкенте министрами обороны России и Узбекистана было подписано российско-узбекское межправительственное Соглашение о сотрудничестве в области безопасности полетов государственных воздушных судов гражданской авиации. Российскую военную помощь получат и другие страны региона. При этом Узбекистан, входящий в Объединенную систему ПВО СНГ, будет получать военную продукцию из России не по рыночным, а более льготным ценам, а некоторые совместные программы по обеспечению безопасности воздушного пространства России и Узбекистана и вовсе будут финансироваться из российского оборонного бюджета.
В том, что Россия вновь завязывает отношения со своими партнерами в Центральной Азии, есть немало положительного. Но есть ряд и настораживающих моментов.
"Сняв замок" с афганской границы - выведя из Таджикистана своих пограничников без того, чтобы укрепить государственную границу с Центральной Азией - Россия собственными руками открыла путь беспрепятственным потокам наркотиков из Афганистана. И теперь это чревато уже угрозой подрыва национальной безопасности России. Никто не станет отрицать, что совместные антитеррористические учения - полезная штука, проводимая с явным прицелом на восстановление былого геополитического влияния Москвы в Центральной Азии. Вот только не стоит забывать о собственной национальной безопасности, о генофонде России, который и так под угрозой и который еще более подтачивается растущей наркоэкспансией, от которой одними только совместными военными учениями не отгородишься.
Сотрудничество с США и НАТО в этом вопросе пробуксовывает: наши западные "партнеры" по антитеррористической коалиции больше заняты взращиванием в России и Центральной Азии "ростков демократии", окружением России (заодно с Китаем) "ожерельем" из баз и РЛС. А потому России имеет смысл действовать активно на трех направлениях: 1) создание полноценной и по-настоящему охраняемой государственной границы на своих южных рубежах; 2) подключение международных организаций к проблеме - не пресечения!, но хотя бы сокращения наркотрафика; 3) активизация контактов с Китаем, а также получившими недавно статус наблюдателей в ШОС региональными державами - Индией, Пакистаном и Ираном; все они, как и Россия, заинтересованы в построении в Азии новой системы региональной безопасности.
Есть и другой важный момент: России не следует увлекаться геополитикой и геостратегией в ущерб собственным интересам, не давать превращать себя в пешку в игре, правила которой устанавливают другие. Ведь существует же, как полагают некоторые эксперты, некий тайный план "перепланировки" Центральной Азии, согласно которому США позволят сохранить Москве здесь свое влияние (поскольку для Вашингтона менее выгодным было бы, если бы проблемы Центральной Азии "подобрал" Пекин), но так, чтобы американские стратегические тылы были в сохранности. Есть ли такой план или его нет, не будем гадать. Но очевидно, что, потерпев неудачу с организацией в Узбекистане "управляемого конфликта" и осознав, что вероятнее всего здесь произойдет как раз конфликт управляемый, США "возвратили" эти проблемы Москве. Как нельзя кстати подоспел и опыт Украины с Грузией, который показывает: поощрять неприязнь к России - это одно, а налаживать в постсоветских республиках, имеющих плохую "наследственность", независимую и достойную жизнь - это другое.
Что касается Центральной Азии, то здесь такой же открытой и оголтелой антироссийской пропаганды, как это наблюдается в Грузии (и было недавно на Украине), нет. Поэтому Узбекистану, например, восстановить связи с Россией намного проще: они не омрачены взаимными оскорблениями и недоверием. Что касается других республик, с которыми Россия активизирует сотрудничество в военной сфере - Киргизия, Казахстан, Таджикистан - то с ними проблем еще меньше, как и меньше здесь разделительных барьеров.
Значит ли это, что Россия выиграла у США борьбу за влияние в Центральной Азии? На данный момент многое выглядит не в пользу США. Как ситуация будет развиваться в дальнейшем, сказать сложно. Но сейчас понятно одно. Странам Центральной Азии, видимо, проще договариваться с Россией, которая все еще воспринимается в регионе как надежный и предсказуемый партнер. Для России же сотрудничество с Узбекистаном и с другими центрально-азиатскими республиками будет тем более успешным, если она будет относиться к ним не как к аморфному геополитическому образованию с искусственно начерченными границами (так, как это делают многие политики и эксперты на Западе), а как к развивающимся, но самостоятельным и суверенным республикам, занятым конструированием своей национальной государственности.