15 ноября 2010
Афганистан.Ру - Афганский союз России и Америки
15 ноября 2010
Афганский союз России и Америки
00:08 | 15.11.2010, Афганистан.Ру
Никита МЕНДКОВИЧ (Фото: nato.int)
Об авторе: Никита Андреевич Мендкович, эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА).
В будущем году сотрудничество России и НАТО в обеспечении боевых действий на территории Афганистана должно выйти на новый уровень. Планируется подписание нового соглашения об обратном транзите грузов Альянса через российскую территорию, необходимое в рамках ротации кадров и техники в стране, а также, возможно, намеченного поэтапного вывода войск. Российской стороной предполагаемые доходы от этой сделки оцениваются в несколько десятков миллионов долларов в месяц. Вероятно также и возрастание прибылей российских авиакомпаний «Вертикаль-Т», «UTair» и российско-украинской «Волги-Днепр», занимающихся воздушными перевозками грузов НАТО по территории Афганистана.
Также недавно сообщалось о принятом ВМС США решении о закупке 21 вертолета Ми-17 в гражданском варианте для нужд афганской армии. По оценке экспертов, стоимость контракта на поставку Ми-17, включая запасные части и консультационное сопровождение техники, составит 300-400 млн. долларов (цена одного вертолета - около 17 млн. долларов).
События последних месяцев позволяют говорить также о том, что транспортное и военно-техническое сотрудничество с НАТО и кабульским режимом поможет добиться определенных экономических уступок, например, восстановления в правах российского акционера в совместной компании «Астрас», доступа отечественных компаний к разработке ряда нефтегазовых месторождений, а возможно - участия в строительстве трубопровода ТАПИ.
Причем Россия надеется не только на несомненную экономическую выгоду от этих соглашений, но и на перспективы развития международного диалога с НАТО. Так министр иностранных дел России Сергей Лавров, выступая на саммите G20 в Сеуле, заявил, что надеется добиться в ходе предстоящего 19-20 ноября саммите Россия-НАТО в Лиссабоне сотрудничества в вопросах ПРО и фактического завершения «холодной войны» между Альянсом и Россией.
Правилен ли этот курс? Верна ли сама политическая попытка примирения с НАТО, правомочно ли доверие предварительным обещаниям в вопросе о ПРО и иных видах военного присутствия в Европе? Пример шестисторонних переговоров по проблеме Северной Кореи показывает, что США склонны соблюдать соглашения лишь до тех пор, пока оппоненты могут добиться их сохранения, а сами соглашения отвечают интересам США и НАТО в регионе. Следовательно, компромисс Россия-НАТО может оказаться остановкой в пути до завершения афганского кризиса.
Нужно ли России такое перемирие? Поймут ли его в мире и в самом Афганистане? Ведь, по сути, Россия помогает НАТО и США воевать в стране, где совсем недавно Советская Армия противостояла вооруженным отрядам, финансируемым Западом. Но та война - хотя бы в прежнем смысле и формате - закончилась. СССР распался, бывшие республики пережили тяжелейший кризис и единственное, что удерживает мир от перехода к однополярной системе отношений - совокупная позиция стран Евразии.
Речь уже не может идти о прямой «гонке вооружений» России и НАТО: военные расходы Альянса на одного военнослужащего превосходят аналогичные расходы российско-белорусского союза в 4 раза, хотя доля военных расходов в российско-белорусском ВВП на 19% выше, чем в Валовом Продукте стран НАТО (данные Института экономического анализа, 2007 год). Следовательно, Россия даже вместе с союзной Белоруссией не может оспаривать контроль НАТО над теми или иными странами, включая Афганистан, как это происходило в 1970-е гг. Но Россия может противостоять гегемонии Соединенных Штатов и их союзников на Среднем Востоке, опираясь на поддержку местных держав, отстаивающих собственные национальные интересы, включая Казахстан, Китай и сам Афганистан, стремящийся к определенной политической независимости. Такой союз не может быть классическим блоком «холодной войны», основанном на доминировании одной из стран, но будет равным партнерством, направленным на стабилизацию ситуации в регионе.
Россия имеет свои интересы в Афганистане, но в их число не входит победа вооруженной оппозиции. Талибан, как прекрасно сознают в Москве, является источниками двух актуальных для России проблем - наркоторговли и терроризма. По данным ООН, в России живут около 1,5 миллионов наркоманов-потребителей героина, производимого на основе афганских опиатов, выращиваемых на территориях, подконтрольных Талибану. Россия заинтересована в ликвидации наркоугрозы, которая невозможна без победы над Талибаном. Учитывая, что талибский «Эмират» до сих пор поддерживает «дипломатические отношения» с «независимой Ичкерией», а боевики из Северного Кавказа сражаются в отрядах талибов на севере Афганистана, позиция России в «талибском вопросе» очевидна.
Ликвидация экстремистов - задача, в которой заинтересована Россия и которая в силу исторических условий решается силами НАТО. Обществу или политикам России субъективно могут быть в равной степени симпатичны или несимпатичны обе стороны, но геополитика не конкурс зрительских симпатий. Россия может поддерживать в конфликте только ту сторону, которая не ввозит в Россию героин и не устраивает терактов в московском метро.
Да, США фактически вели в Афганистане войну против СССР, вели против него «холодную войну». Но, повторюсь, та война уже проиграна, и именно итогом этого события стали падение режима НДПА, приход «моджахедов» и победа Талибана, отряды которого, как и антисоветские вооруженные формирования, готовились в Пакистане. Регион полностью остался за противниками СССР, даже существующая элита Афганистана - это политические приемники движения «моджахедов», а многие из политиков сами прошли войну 1980-х, как, например, Бурхануддин Раббани.
С точки зрения прошлого, конечно, несколько странно быть фактическим союзником тех, с кем велась кровопролитная война. Но было бы ошибкой держаться за поражения ушедших эпох, словно надеясь переиграть проигранные битвы. Всю бесперспективность этого подхода показывают современные японские претензии на Курилы.
Важно понять, что и современный Афганистан в некотором смысле живет в условиях такой же исторической раздвоенности. Опрос, проведенный в 2008 году среди пользователей мобильной связи в Кабуле, показал, что 93,2% опрошенных считали режим Наджибуллы отвечавшим их интересам, а подобную оценку режиму Карзая дали лишь 45,5% опрошенных. Конечно, было бы ошибкой смешивать «пронаджибовские» и «просоветские» настроения: в последние годы своего правления сам Наджибулла использовал антисоветскую риторику и отказался от марксистской идеологии. Однако подобные массовые симпатии к убитому талибами политику нельзя не замечать.
День взятия Кабула отрядами «моджахедов» в 1992-м сегодня отмечается как День Победы в Джихаде и является крупнейшим национальным праздником как День Победы в России или День Независимости в США. При этом огромная масса населения города, по улицам которого маршируют участники праздничного военного парада, склонна сожалеть о празднуемой победе, а не радоваться ей. Конечно, было бы ошибкой по примеру многих авторов считать ностальгию по советскому прошлому обещеафганской тенденцией. По данным прошлогоднего опроса «Asia Foundation», лишь 34% афганцев, помнящих период правления НДПА, считают, что жили лучше в период советского военного присутствия, чем на момент опроса, еще 10% считали, что живут теперь не хуже и не лучше, чем в то время. К тому же существует аналогичная ностальгия и по временам правления Талибана, которой умел поддерживать свой, пусть жестокий и непривычный порядок.
Эта массовая политическая тяга к прошлому свидетельствует лишь о недостатках и слабостях действующей власти, а также отсутствии общего взгляда на историю, с каковой проблемой в 1990-е годы столкнулась и постсоветская Россия. И у нас, и в Афганистане вслед за крахом советской системы на свет появились многие ужасающие явления, которых не знал прошлый век, и многие делали сравнение не в пользу дня сегодняшнего, а потом призывали на головы современных наркоторговцев и террористов ушедшие в небытие КГБ и ХАД.
Конечно, нельзя на основе этой ностальгии ожидать политических симпатий к тем или иным партиям и странам, как нельзя смешивать политическую программу с мечтой, но нельзя и полностью игнорировать существование подобных воззрений в Москве и Кабуле. И эта общность прошлого и в какой-то мере общность ностальгии не должны тянуть две страны в прошлое, а должны помогать искать точки соприкосновения в будущем.
Ведь перед обеими странами сейчас стоит вопрос о том, что будет после победы сил коалиции в Афганистане. Споры вокруг авиационный базы в Манасе показали, что США настроены воспользоваться вынужденным вмешательством в афганский конфликт для того, чтобы закрепиться в регионе на долгий срок. Чтобы сбалансировать ситуацию, России придется опираться на другие страны региона, опять-таки не из-за их симпатий или антипатий к России и США, а в силу простой необходимости сохранения многополярности на Среднем Востоке. Ряд событий в Центральной Азии были многими восприняты как действия Запада по коренному переустройству местной политической системы, для защиты которой необходимо сплочение региональных держав. После окончания войны к этой позиции может прийти и афганское руководство, нежелающее находиться в подчинении у Вашингтона. И в этом случае - снова стать партнером и союзником России на текущем историческом этапе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Источник: Афганистан.Ру