31 октября 2016
Сын экс-главы МИД Турменистана Бориса Шихмурадова, арестованного в 2002 году по обвинению в попытке госпереворота, рассказал о судьбе отца
31 октября 2016
Бывший министр иностранных дел Туркменистана 67-летний Борис Шихмурадов, в 2001 году открыто перешедший на сторону оппозиции, а осенью 2002-го арестованный в Туркменистане по обвинению в попытке госпереворота и покушении на жизнь тогдашнего президента Сапармурата Ниязова, без вести пропал в туркменской тюрьме. В последний раз весточку о нем родные получили в 2003-м.
Международные правозащитные организации включили Шихмурадова в кампанию защиты туркменских политзаключенных «Покажите их живыми!», но власти проигнорировали эту инициативу.
Его сын Байрам Шихмурадов, рассказывая в интервью Ц-1 о попытках узнать хоть что-то о судьбе отца, делится мнением о сегодняшнем Туркменистане и мире вокруг него.
- Байрам, есть ли хоть какие-нибудь сведения о том, где может находиться ваш отец?
- После зимы 2003-го ничего достоверного не слышали. Мы даже подали в российский суд жалобу на бездействие МИДа РФ: отец оставался гражданином России, но Москва ограничилась только официальным запросом в Туркменистан.
Рассмотрение дела тянется уже второй год - ждем решения суда, чтобы идти с ним в Европейский суд по правам человека. На руках у нас и решение нескольких структур ООН, которые призывают Туркменистан раскрыть информацию о местонахождении отца и разрешить к нему доступ семьи и врачей. Но официальный Ашхабад делает вид, что такого человека нет и никогда не было.
- Министра Шихмурадова бросил за решетку покойный президент Сапармурат Ниязов в 2002 году. Но Ниязов умер, а о вашем отце даже неизвестно, жив ли он. Можно ли Шихмурадова назвать личным врагом Бердымухамедова?
- Конечно, он не был его врагом. В 2002 году действующий президент занимал пост министра здравоохранения и никому не мешал. К Бердымухамедову не было бы претензий, не продолжи он дело Ниязова.
Однако он не смягчил ситуацию ни в отношении отца, ни в отношении других политзаключенных. На волю вышли только несколько друзей президента или те, у кого закончился срок.
После освобождения многие живут на поселении, и с ними нет связи - их выселили из Ашхабада. Года три назад брат отца - Константин - передал нам записку. Дядя писал, что жив и сейчас в тюрьме, но ничего о других не знает: всех держат раздельно. По слухам, периодически они оказываются в тюремной больнице, где режим посвободнее.
Такая таинственность дает почву для возникновения самых необычных слухов. Говорят, что люди, которые охраняют отца и его соратников, - не туркмены, а российские, китайские или турецкие спецназовцы.
Но как им удается добиться, чтобы такое огромное количество людей молчало, а родственники заключенных ничего не знали, - большая загадка. Мы не знаем, насколько далеко может зайти жестокость этих людей.
- Что ваш отец говорил о Бердымухамедове?
- Очень мало. Он был министром здравоохранения и носил за Ниязовым чемодан с таблетками - малозаметный персонаж, который никого не интересовал.
Бердымухамедов даже не был лечащим врачом Ниязова: за ним после шунтирования сердца следили немцы, а Бердымухамедов только организовывал их поездки. Его сила была в слабости - все недооценили решительность этого человека.
Отцу как-то стало плохо с сердцем, и он после очередной командировки слег в больницу. К нему пришел Бердымухамедов и жаловался, что Ниязов пригрозил его уволить и приказал за пару дней поставить Шихмурадова на ноги. Отец поднялся и вышел на работу: не хотел подводить коллегу.
- Кто у вас остался в Ашхабаде?
- Я всех друзей потерял: кто-то не хочет с нами общаться, кто-то попросту боится. Осталась семья моего дяди Константина: жена Айна Шихмурадова и двое ее сыновей, один из которых был осужден за умышленное убийство.
Его закрыли через несколько дней после того, как отец уехал послом в Китай - так Ниязов шантажировал подчиненного. Брат пошел играть в бильярд и в итоге оказался в тюрьме на 25 лет.
Он отсидел большую часть срока и сейчас переведен на поселение в поселок Бекдаш, что расположен на солончаках. Еще один мой двоюродный брат живет с мамой. Выезжать из Туркменистана им нельзя, но Айна и не хочет: боится, что ее потом не впустят обратно.
- А международное сообщество что-то может сделать или уже все методы испробованы?
- Центральная Азия и ее проблемы - не на повестке дня у мировых лидеров. Нашим вопросом занимаются только правозащитные организации и отделы по правам человека в МИДах.
На этом уровне мы достигли потолка: практически все правительства уже призывали Туркменистан прекратить беспредел, а имя отца упоминается в трех резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН. В прощальном выступлении на посту Генерального секретаря ООН Кофи Аннан говорил о ситуации с правами человека в Туркменистане.
Все эти разговоры - на уровне правозащитников, но ни один президент этот вопрос не поднимает. Возьмем для примера последний визит в августе Бердымухамедова в Германию - вопрос соблюдения прав человека обсуждается на уровне вторых-третьих секретарей.
Но Ангела Меркель никогда не произнесет фамилию Шихмурадов и перед президентом Туркменистана этот вопрос не поставит. Может, боится, что он развернется и уйдет, прикрыв окно для диалога.
- Боится из-за 745-километровой границы Туркменистана и Афганистана?
- Эта граница насквозь дырявая и никем не контролируется. Не может так быть, что в Афганистане стреляют, а через пару сотен метров - в Туркменистане цветут розы и поют соловьи.
Недавно глава МИД Туркменистана Рашид Мередов отправился в приграничные районы Афганистана, но его кортеж чуть не подорвался на мине, после чего он развернулся и уехал обратно. Тем не менее европейские лидеры из Словении, Австрии, Венгрии, Латвии и другие, встречаясь с Бердымухамедовым, говорят, что Туркменистан им нужен, чтобы обеспечить энергетическую безопасность. Но где Туркменистан, где Европа, и как газ туда попадет - никто не знает.
- В каком положении сейчас экономика Туркменистана?
- Положение сильно ухудшилось. Ниязов был сиротой, у него были сын и дочь, которые с ним не жили, и жена, тоже переехавшая за границу. А у Бердымухамедова семья - человек 80. Его родственники рвут страну на части. В Туркменистане уже есть дефицит продуктов, очереди за сигаретами, подсолнечным маслом и сахаром, не хватает муки и мяса.
Проблема Туркменистана в том, что он ничего не производит, а газовые и нефтяные поступления иссякли из-за кризиса и падения цен на мировом рынке. Так, голубое топливо уходит в Китай в счет погашения строительства трубопровода, по которому этот газ и поставляется.
Из Ирана тоже нет притока валюты - за газ они расплачиваются фруктами-овощами, запчастями к иранским грузовикам и пластиковыми тазиками. До чего дошли: муку привозят из Казахстана, а чтобы народ не тревожился, просто перебивают этикетки на свои.
Недавно Минсельхоз РК отчитался, что Туркменистан - один из крупнейших покупателей казахского репчатого лука. То есть даже лука своего в стране нет.
- Почему?
- В Туркменистане ничего не выращивают, а только строят. У туркменских властей - гигантомания в запущенной форме. Недавно открыли Ашхабадский аэропорт за 2,32 млрд долларов.
В ОАЭ есть две главные достопримечательности: 880-метровый небоскреб Бурдж Халифа и мечеть в Абу-Даби, украшенная люстрами с камнями Сваровски - в сумме стоят, как один Ашхабадский аэропорт.
Многие архитекторы говорят, что это пошло - строить аэропорт в виде птицы или здание Министерства нефтегазовой промышленности в виде зажигалки. Если оставить в стороне архитектурные изыски, то Туркменистану просто не нужен такой огромный аэропорт. Для пары тысяч пассажиров даже старый аэропорт был очень большим.
- Если все так плохо, пойдут ли власти на отмену льгот населению?
- В существование льгот верят только иностранные журналисты. Есть нормативы: превысил - плати. Да и льготами это назвать сложно. Например, жители Туркменистана не платят за воду.
Но из 12 месяцев половину они сидят вообще без воды, а когда вода идет, то такая, что на ней лучше не готовить и даже не купаться. Газ поступает с перебоями, а соль поставляют грязную - разве что огурцы солить. В Туркменистане нет экономики - одна сплошная профанация.