5 июня 2004
ЦЕНА ТАДЖИКСКОЙ ДРУЖБЫ
5 июня 2004
ЦЕНА ТАДЖИКСКОЙ ДРУЖБЫ
Наталья Серова, "Политком.ru"
4 июня в Сочи должна состояться встреча Владимира Путина с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоновым. Подобно тому, как это было в апреле прошлого, когда в Душанбе с рабочим визитом приезжал Путин, некоторые наблюдатели ждут от предстоящих переговоров какого-то прорыва в затянувшихся переговорах о создании российской военной базы на территории Таджикистана. Между тем, стоит напомнить, что прошлогодняя встреча закончилась большим разочарованием. Ни один вопрос не был решен, стороны договорились "продолжить консультации", и все это происходило на фоне роста антироссийских настроений на "таджикской улице". Во время посещения Путиным православного собора Святителя Николая вслед Владимиру Путину прокричали "Вытаскивай Россию!", а на душанбинском базаре, уже после отъезда российского президента, на полном серьезе обсуждали слухи о том, что "на самом деле Путин приезжал за наркотиками" и увез чуть ли не полностью нагруженный ими самолет.
Военнослужащие 201-й мотострелковой дивизии, подразделения которой расквартированы в Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе, на условиях анонимности рассказывают об участившихся случаях нападений на российских военных, и - уже не стесняясь - о том, что таджикам, служащим по контракту в российской армии, с недавних пор не рекомендуется появляться вне территории части в российской военной форме.
Впрочем, не слишком лояльное отношение к российским военным не является большой новостью. Известна история о том, как еще в августе 1994 года, перед нападением на 12-ю заставу Московского пограничного отряда, охранявшую участок таджико-афганской границы в районе кишлака Саригоры, моджахеды предупредили местных жителей о предстоящей акции и пообещали не причинить им вреда. При этом среди сотни жителей Саригоры не нашлось ни одного, который бы предупредил пограничников. Результат нападения хорошо известен: из 44 военнослужащих 25 погибли, причем, те, кто не были убиты наповал, подвергались пыткам и издевательствам, а остальные получили ранения разной степени тяжести.
При этом в СМИ можно часто встретить рассказы о том, как хорошо относятся к россиянам местные жители, особенно те, кому удалось получить работу на российских объектах. И это тоже правда. Однако даже служащие в российских погранотрядах таджики зачастую помогают наркоторговцам. И объясняется это очень просто: связи с родственниками, живущими по другую сторону границы, оказываются сильнее, чем верность служебному долгу.
Тем не менее, до осени 2001 года все эти "особенности" местного населения никак не сказывались на отношениях между Россией и Таджикистаном, поскольку почти в течение 10 лет сотрудничество между двумя странами строилось на вполне прагматичных интересах каждой из сторон. Россия защищала границы СНГ и поддерживала дружественный ей режим Эмомали Рахмонова, в свою очередь рассматривавшего российских военных в качестве опоры своего режима и долгое время вынужденного защищаться и от вторжений банд афганских моджахедов, и от напора собственной радикальной оппозиции.
В такой обстановке в 1999 году Россия и Таджикистан подписали договор о преобразовании 201-й дивизии в 4-ю российскую военную базу. Договор должен был вступить в силу через год. Документ был ратифицирован парламентами обоих стран, однако обмен ратификационными грамотами не произошел до сих пор. Объясняется это тем, что договор носил рамочный характер, а согласовать конкретных деталей, как выяснилось, оказалось совсем не просто.
После 11 сентября 2001 года переговоры вообще застопорились в большой степени по вине таджикского руководства, которое существенно изменило отношение к находящимся на территории республики российским военным. На фоне финансовых вливаний со стороны США, готовых платить по нескольку тысяч долларов за каждый взлет и посадку своих самолетов, условия военного сотрудничества с Россией - стороны поровну платили за содержание российских погранотрядов - стали казаться Таджикистану совершенно невыгодными. И надо признать, что в новых условиях, когда афганские моджахеды и базы таджикской оппозиции были разгромлены в ходе антитеррористической операции в Афганистане, руководство Таджикистана уже могло позволить себе ставить условия.
В течение следующих полутора лет на фоне вялотекущих переговоров о статусе российской базы Таджикистан потребовал вывода с территории Таджикистана российских пограничников. Затем начались странные игры вокруг перевода российских военных из центра таджикской столицы и строительства военного городка на окраине Душанбе в районе Гидрозем: сначала Эмомали Рахмонов обещал обустроить базу за счет таджикского бюджета, но в итоге уже выведенные из города подразделения 201-й дивизии устраиваются в Гидроземе за свой счет.
Параллельно Россия начала сокращать численность 201-й дивизии, расформировав ряд стратегически важных подразделений, в частности артиллерийский и зенитно-ракетный полки, а также реактивный дивизион в Курган-Тюбе, на вооружении которого находилась система "Ураган". Практически разрушенной оказалась система ПВО. Все эти сокращения, судя по всему, были связаны с проблемой финансирования, обострившейся на фоне перманентных разногласий с таджикским руководством.
При этом Эмомали Рахмонов все это время демонстрировал готовность пойти навстречу желанию России сохранить свое военное присутствие в Таджикистане, но одновременно настаивал на том, чтобы это "желание России" было ею адекватно оплачено. По мнению некоторых наблюдателей, определенное влияние на изменение позиции таджикского президента оказал его (состоявшийся в 2002 году) визит в Вашингтон, где ему якобы была обещана весьма существенная финансовая помощь.
Так продолжалось до апреля 2003 года, когда Таджикистан посетил Владимир Путин. Многие наблюдатели ожидали от этого визита "сенсационных" результатов в виде разрешения всех проблем вокруг статуса и условий нахождения на территории Таджикистана российских военных. Однако этого не случилось, и утомительный торг был продолжен.
Тем временем, из Таджикистана начали уходить российские пограничники. Они уже покинули участок таджикско-китайской границы, охранявшийся Мургабским погранотрядом, в 2004 году должны передать таджикской стороне участки Калай-Хумбского и Хорогского погранотрядов, а в 2005 году полностью заверить деятельность по охране таджикской границы, уступив местным пограничникам участки Московского и Пянджского погранотрядов.
В начале марта этого года переговоры о статусе 201-й дивизии в очередной раз зашли в тупик. Российская сторона сочла совершенно неприемлемыми условия, выдвинутые Таджикистаном, потребовавшим - в обмен на создание российской военной базы - списать государственный долг Таджикистана, равный 300 млн. долл., и заплатить еще 50 млн. долл. за функционирование оптико-электронного комплекса Космических войск России в Нуреке.
Но окончательно "добило" российских переговорщиков требование таджикской стороны внести в текст проекта соглашения о статусе базы пункт, наделяющий президента Таджикистана правом "в чрезвычайных ситуациях принимать на себя командование российской 201-й дивизией и использовать ее для защиты национальных интересов".
В сущности - и это понимают и в России, и в Таджикистане - подоплекой всех этих проволочек является отсутствие заинтересованности таджикской стороны в дальнейшем присутствии российских военных на территории республики и достаточно жесткая позиция России, которая не намерена платить за свое присутствие в Таджикистане деньги, сравнимые с теми, что платят (или только обещают заплатить) США.
В начале мая Россия в лице председателя комитета Совета Федерации по международным делам Михаила Маргелова послала таджикскому руководству достаточно жесткий сигнал, дав понять, что находится на грани принятия решения о выводе 201-й дивизии из Таджикистана. Эта перспектива, так же, как и уход российских пограничников, вызвала недовольство части таджикского общества. В некоторых районах опасающиеся ухудшения своего положения местные жители даже пытаются организовывать акции протеста, требуя остановить вывод российских погранотрядов.
Одновременно, как сообщили некоторые СМИ, угроза серьезного ухудшения отношений с Россией спровоцировала недовольство части таджикской элиты, занимающейся бизнесом в России, и таджикских гастарбайтеров, приезжающих в Россию на заработки ("Время новостей", 03.06). Кроме того, изменение характера отношений между двумя странами вполне может привести к закрытию российской границы, что создаст определенные проблемы для держателей наркотрафика.
Судя по всему, все эти внутренние напряжения заставили Эмомали Рахмонова предпринять шаги для выравнивания отношений с Москвой. Однако особо надеяться на то, что встреча двух президентов приведет к каким-то существенным подвижкам, не стоит, поскольку обе стороны, судя по всему, не готовы пойти на уступки в главном: Душанбе больше не готово дружить с Россией "бесплатно", а Москва не готова платить за "дружбу" цену, которую выставляет таджикское руководство.
04.06.04