Содружество тюркоязычных государств: четверо за, двое воздержатся?
2 Мая 2008, Echo
Ильгар ВЕЛИЗАДЕ, политолог
В преддверии саммита тюркоязычных государств, который должен пройти в Баку в конце мая - начале июня, все разговоры по поводу политической интеграции тюркоязычных стран приобретают особый смысл.
Напомним, на одиннадцатом съезде организации дружбы, братства и сотрудничества тюркоязычных стран и общин, проходившем в Баку 17-19 ноября прошлого года, премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступил с инициативой по созданию политического союза тюркоязычных государств, как утверждалось, для координации усилий на важных внешнеполитических треках. К слову, Турция считает, что такими направлениями для союза могут быть, например, Ирак и израильско-палестинская проблема.
Впрочем, отношение самих тюркоязычных стран (Турция, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Кыргызстан) к турецкой инициативе далеко не однозначно. Так, если Азербайджан, Казахстан и Кыргызстан относятся к ней с практическим интересом, то Узбекистан и Туркменистан, напротив, воспринимают ее с изрядной долей скептицизма. Надо отметить, что идея политического объединения тюркоязычных стран появилась еще в начале девяностых годов прошлого столетия. Тогда, в период роста националистических настроений, во всех тюркоязычных странах наблюдался особый спрос на идеи тюркского единства, которые принято еще называть пантюркизмом или пантуранизмом (центральноазиатский вариант пантюркизма). Экономические и политические успехи Турции, с которой у Азербайджана и всех республик Центральной Азии, кроме Таджикистана, имеются общие этнические корни, вдохновляли идейных сторонников политического единства тюркских республик. В самой же Турции крайние националисты и вовсе требовали от правительства максимально форсировать этот процесс, не просто исполняя роль его идейного вдохновителя, но и беря на себя функции его проводника. В этот период в стране было даже образовано и действует до сих пор министерство, отвечающее за связи с тюркскими странами. Именно в этот период лидеры политических партий из стран региона часто наведывались за консультациями, а часто и вовсе получали инструкции и материальную помощь от своих влиятельных и богатых турецких соратников. Сами руководители Турции также были частыми гостями в регионе, склоняя своих коллег к более активным действиям в направлении тюркской интеграции.
Как потом оказалось, столь активные действия Турции привели к обратному результату. Недовольные попыткой этой страны навязать свое влияние в странах региона, правящие элиты взяли курс на формирование собственной идеологической базы, в которой контекст национальной самобытности (азербайджанская, казахская, узбекская и пр. нации), явно преобладал над контекстом принадлежности к единому тюркскому субэтносу. Кроме того, был окончательно определен вектор политической и экономической интеграции этих стран. Приоритет отдавался сотрудничеству в рамках СНГ и ШОС (исключением являлся лишь Азербайджан, у которого с Турцией всегда сохранялись близкие отношения). Сама Турция, испытывавшая в последние годы прошлого и в самом начале нынешнего века экономические сложности и внутриполитические проблемы, оказалась в стороне от реальных процессов в регионе и постепенно утратила возможности влияния на них. Ситуация стала меняться лишь несколько лет назад.
Небывалый экономический рост в постсоветских странах, усиление фактора энергетической безопасности в качестве одного из базовых элементов международной политики заметно укрепили положение стран региона на всем евразийском пространстве. Кроме того, укрепилась их роль в качестве своеобразной буферной зоны, отделяющей нестабильный Средний Восток от благополучной Европы. В этой ситуации действия политических элит региона на международной арене стали более самостоятельными и уверенными. Теперь уже участие в интеграционных группировках для них больше не сопряжено с тем риском утраты внешнеполитической самостоятельности, который сохранялся на протяжении прошедших лет. Более того, теперь уже эти страны, в частности наиболее значительный политический игрок - Казахстан, могут позволить себе выступить с инициативой создания такой группировки.
Так, еще на 8-м саммите глав тюркоязычных стран - Казахстана, Турции, Азербайджана и Кыргызстана - в ноябре 2006 года в Анталье президент Нурсултан Назарбаев впервые озвучил предложение о создании Межпарламентской ассамблеи тюркоязычных государств. По его мнению, новая структура должна стать еще одним действенным механизмом "развития взаимовыгодного сотрудничества". Ассамблею, как отметил Н.Назарбаев, должен дополнить Совет аксакалов тюркоязычных народов, в состав которого должны войти "авторитетные в тюркском мире люди, видные политические и общественные деятели, а также деятели культуры". В феврале этого года на состоявшейся в Анталье встрече заместителей председателей парламентов четырех тюркоязычных государств (Турции, Казахстана, Азербайджана, Кыргызстана) протокол о намерениях в поддержку инициативы казахстанского президента был подписан. Узбекистан и Туркменистан еще накануне не изъявили желания принять в ней участие, тем самым косвенно подтвердив свое отношение к тюркской интеграции. Но, как говорится, еще не вечер. Скорее всего, окончательная позиция сторон по проблеме создания полномасштабного интеграционного объединения тюркоязычных стран будет прояснена в ходе саммита в Баку, на который, как ожидается, прибудут главы всех шести государств. Не исключено, что тема станет предметом переговоров президентов Казахстана и Узбекистана во время визита последнего в Астану.
Неутомимый Нурсултан Назарбаев накануне выступил с идеей создания центральноазиатского союза, в который могут войти Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан. И хотя это не этническое, а региональное объединение (Таджикистан не тюркоязычное государство), учитывая преимущественное положение в нем тюркских республик, Казахстан, по-видимому, будет не прочь претендовать и на роль одного из лидеров тюркского мира. Хотя скептики утверждают, что убедить Ислама Каримова будет очень непросто. Да и позиция Ашгабата явно не соответствует планам казахстанского лидера.
Несомненно, нужно политическое объединение тюркоязычных стран и Турции. В связи с устойчивым экономическим ростом в стране на протяжении нескольких лет, а также консолидацией власти Турция стала возвращаться к идее формирования политического союза. Да и для Эрдогана, сталкивающегося с внутриполитическими трудностями, воплощение идей о создании такого объединения может оказаться важным аргументом в схватке с его политическими оппонентами.
Вместе с тем наблюдатели утверждают, что понимая отсутствие устойчивых экономических и военно-политических предпосылок объединения, Анкара пытается уговорить столицы тюркоязычных государств на создание механизмов координации внешней политики. Можно предположить, что основной целью этой организации будут попытки Турции придать хотя бы какую-то легитимность своей позиции в отношении проблем Кипра и Иракского Курдистана. Тем не менее для некоторых государств создание подобной организации может представлять определенный интерес с точки зрения создания видимости внешнеполитических альтернатив. В любом случае очевидно одно: тюркское политическое единство вновь выходит на повестку дня в региональных делах, но вопрос о том, когда реально и состоится ли вообще Содружество тюркоязычных государств, по-прежнему остается открытым.