ЗАПАДНЫЙ КАЗАХСТАН - ДОХОДНАЯ ЧАСТЬ ЭКОНОМИКИ РК, А ВЕСЬ ОСТАЛЬНОЙ КАЗАХСТАН - ЕЁ РАСХОДНАЯ ЧАСТЬ
18 juin 2008, inosmikzpg.canalblog.com
«Le Figaro Magazine»: «Долговечность и благополучие» Астаны напрямую зависят от «казахского Дальнего Запада» (Far West Kazakh)
Получается, экономика РК главным образом базируется на потенциале Западного Казахстана. Такой вывод даже в далеком дальнем зарубежье, никак не вовлеченном в споры внутреннего казахстанского и казахского характера, уже давно представляется не требующей особых доказательств очевидностью. Однако в самой стране, особенно в обеих столицах, а также в среде представителей других регионов и, что тут уж деликатничать, других жузов, такой фактор, если и признается, то крайне неохотно, а бывает - и оспаривается. Почему получается так?
Получается же так, по-видимому, потому, что коренное население других регионов и представители входящего в него двух других жузов считают себя полноценно правомочными казахами, а выходцев из среды коренного населения Западного Казахстана и младшего жуза или алшынов как полноценно правомочных казахов не воспринимают. Что подтверждается следующей цитатой из исследования «THE ROLE OF CLANS IN KAZAKHSTAN TODAY», изданного американским фондом «The Jamestown Foundation», доктора исторических наук Н.Масанова: «Люди из младшего жуза не являются, в глазах общественного мнения, законными (легитимными) претендентами на власть, и поэтому не могут играть самостоятельную роль в политической жизни». И они настолько уверовали в такой свой постулат, что сумели убедить в его правомерности даже самих алшынов. Вот подтверждение тому в виде свидетельства французской газеты «Le Figaro»: «Для всех казахов политическая жизнь сводится исключительно к внутренним схваткам жузов и родов. «Я никогда не смогу быть президентом Республики, я принадлежу к младшему жузу», - говорит конфиденциально один молодой министр».
Раз, на взгляд двух других жузов, представители коренного населения Западного Казахстана являются, мягко говоря, «не совсем правомочными казахами» и «не могут играть самостоятельную роль в политической жизни страны», им, разумеется, не очень приятно смотреть в лицо такой правде, из которой следует, что вся страна своим экономическим благополучием обязана западному региону. Поэтому констатацию такого факта куда быстрей услышишь от западных наблюдателей, бизнесменов и журналистов, чем в Алматы и Астане, чем от выходцев из других казахстанских регионов и казахских жузов.
Что еще удивительно, куда скорей из их среды услышишь доказательства того, что-де не только Атырауская и Мангыстауская области, а также Западный Казахстан в целом кормит Казахстан, что, мол, доходную часть бюджета страны мощно пополняет и другие регионы. Ну, что тут скажешь? «Долговечность и благополучие» официальной Астаны «приходят прямиком с казахского Дальнего Запада (Far West Kazakh) и из его огромных резервов в виде «черного золота», - утверждал Марк Руссель из журнала «Le Figaro Magazine».
К такому выводу он пришел в своей статье, посвященной новой казахстанской столице Астане (Marc ROUSSEL «Astana la megalo-capit ale du president Nazarbaev», Le Figaro Magazine, samedi 23 juillet 2005, page 42-47). Хотя в ней он непосредственно и не говорит, что весь проект преобразования Астаны, на развитие, строительство и модернизацию которой тратятся миллиарды безвозвратных долларов, финансируется за счет нефти, добываемой в Западном Казахстане, такая идея красной нитью проходит через весь его материал. В принципе, это и немудрено. А вот о том, что другие регионы также «обеспечивают долговечность и благополучие политического режима и государственной системы» Казахстана и «мощно пополняют доходную часть бюджета», французский журналист ничего не говорит.
И ничего удивительного тут, в действительности, нет. Ибо остальные регионы страны - южный, северный и восточный - расходуют больше, чем зарабатывают. Это можно доказать на основе простейшей арифметики. 2 с лишним года тому назад председатель Национального банка А.Сайденов в своем интервью газете «Капитал» сказал так: «Опережающее развитие нефтегазового сектора по сравнению с другими отраслями экономики отразилось в увеличении размера нефтяного сектора в экономике, повышении его вклада в общий рост ВВП и увеличении доли экспорта нефти и газового конденсата в общем экспорте страны. Более того, нефтяной сектор имеет значительный мультипликативный эффект на другие отрасли экономики, такие, как строительство, транспорт, услуги и т.д. Являясь отражением увеличивающегося размера нефтяного сектора в экономике и более быстрых темпов роста по сравнению с другими отраслями, растет также вклад нефтяного сектора в обеспечение роста ВВП. Если в 2001 году, по оценке Министерства экономики и бюджетного планирования РК, доля нефтяного сектора в обеспечении роста ВВП составила 25,4%, то по итогам 2004 года она выросла до 49,5%».
То есть уже четыре года тому назад половину экономики составлял нефтяной сектор, который сосредоточен в Западном Казахстане и прилегающем к нему районах Кызылординской области, населенных также алшынами.
Нынешняя ситуация в стране, когда ее экономика в целом испытывает тяжелейшее бремя кризиса ликвидности и платежей по огромному внешнему долгу, и только нефтедобывающая отрасль своей динамикой удерживает ее на плаву и позволяет ей чувствовать вполне сносно и надеяться на лучшее, как нельзя лучше характеризует перекос с казахстанской спецификой.
Западный регион, где все население составляет 2 миллиона, обеспечивает, по меньшей мере, половину ВВП и три четверти экспортной выручки. Остальной Казахстан, где живет остальные почти 14 млн. его населения, дает другую половину ВВП и одну четверть экспорта.
Западный регион обеспечивает для страны основную часть притока той долларовой массы, на которой базируется возможность огромных и все возрастающих объемов импорта в страну всевозможных товаров.
Другие регионы страны обеспечивают основную часть импорта и привлечение огромных объемов зарубежных кредитных ресурсов.
То есть один регион зарабатывает такую экспортную выручку, которая гораздо больше того, что он мог бы потратить, или, скорей, того, что ему позволили бы потратить. То есть он в основном обеспечивает приход или доход экономике Казахстана. Более того, он же придает мультипликативный эффект развитию экономик других регионов РК - Северного Казахстана, Восточного Казахстана, Южного Казахстана и Центрального Казахстана.
Остальные четыре региона ввозят столько импорта, чья стоимость, ну, просто никак не может быть покрыта за счет их же экспорта, и делают столько внешних долгов, которые в конечном итоге оказываются им настолько неподъемными, что приходится обращаться к помощи государства. А у государства палочка-выручалочка все тот Западный Казахстан с его нефтегазовой отраслью. То есть остальные четыре региона РК при сложившейся реальности больше обеспечивают расход, чем доход, скажем, в чистом виде.
Что означает ВВП как основной показатель экономического развития страны? Это, вкратце говоря, - стоимость всех купленных товаров и услуг плюс экспорт и минус импорт.
В Казахстане экспорт, на валютную выручку которого главным образом поддерживается в нынешнем огромном состоянии рынок купли-продажи товаров и услуг, в основном обеспечивается, как это выразился Марк Руссель, «казахским Дальним Западом». А что же остальной Казахстан? Лепта остального Казахстана в основном выражается в потреблении покупаемых товаров и услуг в качестве плюса в ВВП и огромного импорта в качестве минуса. На это и указывает Марк Руссель в «Le Figaro Magazine». Не верите? Тогда вот, посудите сами. По данным, «Economist Intelligence Unit», к примеру, за 2006 год 72 процента экспорта дала нефтегазовая отрасль Казахстана, еще порядка 17 процентов горнорудная промышленность. Вся остальная экономика страны - еще где-то 10 процентов.
Тут еще вот на что следовало бы обратить внимание. Нефть у нас, как известно, уходит на внешний рынок зачастую по так называемым трансфертным, то есть заниженным ценам. Если условия ее вывоза из страны у нас были бы примерно такие же, какие они в России, доля нефтегазовой промышленности в общем объеме казахстанского экспорта в денежном выражении доходила бы спокойно до 90 процентов. Но и без того она в 2000-2007 годах оставалась в пределах 70-80 процентов. В среднем - 75 процентов. За все это время (предельный срок - сентябрь 2007 года) экспорт из Казахстана составил 180 миллиардов долларов. Доля нефтегазовой отрасли, следовательно, - $135 миллиардов.
То есть на душу населения в нефтедобывающем регионе, в целом, приходится по $67,5 тысячи только от экспорта нефти. Это - такой показатель, которому позавидовали бы даже в самых развитых государствах Запада. В принципе, люди при таких головокружительных экономических достижениях своего региона должны бы жить социально благополучно и материально безбедно.
Но у нас в нефтедобывающих областях наибольшая материальная бедность и наихудшее социальное неблагополучие. Получается, богатство «казахского Дальнего Запада» работает на выручку остального Казахстана, а не своего населения.
Все бы ничего, если бы при этом алшыны Старшим и Средним жузом не воспринимались неполноценно правомочными казахами. И тут проблема не только в словах, а конкретных действиях, в результате которых властями в Астане социальные траты на душу населения для нефтедобывающих донорских областей иногда закладываются вдвое меньшие, чем в областях других дотационных регионов.
Представители этого региона говорят, что Астана «заставляет людей из Западного Казахстана ходить с протянутыми руками». Мол, она у областей Западного Казахстана берет куда больше, чем у других областей Казахстана. При этом областям Западного Казахстана дает куда меньше, чем другим областям Казахстана. Причем такое утверждает даже народные избранники.
Да, позиция центральных властей не чувствуется и в таком приобретающем все большую злободневность вопросе, как социальная запущенность и ущемление населения областей Западного Казахстана на фоне их увеличивающихся из года в год вкладов в экономическое развитие страны. Всего лишь один пример.
В конце 2004 года депутат областного маслихата К.Алишев возмутился тем обстоятельством, что минимальный объём гарантированной бесплатной медицинской помощи для Актюбинской области определен на уровне всего 4100 тенге, тогда как его размер по республике в среднем составляет 6552 тенге. А, к примеру, по Джамбульской области, где климатические и экологические условия куда более благоприятные, - 8700 тенге. То есть в 2 с лишним раза больше, чем в первом случае. К.Алишев обратил внимание и на то обстоятельство, что Актюбинская область, в отличие от Джамбулской области, является нефтедобывающим регионом. Актюбинская область является областью-донором. Но, по мнению К.Алишева, как раз этот самый донорский вклад, получаемый правительственным бюджетом отсюда, и составляет разницу между необходимыми и реальными выплатами на медицинские нужды из республиканской казны. Отсюда, он полагал, вытекает вывод, что «донорами мы стали за счёт здоровья людей».
Этот пример показывает, что власти в Астане, чья, как утверждает «Le Figaro Magazine», «долговечность и благополучие напрямую зависят от «казахского Дальнего Запада», стремятся областям того самого Западного Казахстана давать социальной поддержки заметно меньше, чем в целом по Казахстану, и значительно меньше, чем некоторым дотационным областям с более благоприятными природно-климатическими условиями.
На фоне такой реальности едва ли стоит удивляться тому, что в центре страны - в Астане и Алматы - отдельные уже немногочисленные представители коренного населения Западного Казахстана стали подвергаться все более яростной и ожесточенной публичной травле и целенаправленным и разнообразным притеснениям. Этим людям становится жить там из года в год все трудней и трудней. А те, кто совершенно неприкрыто, а порой даже с вызывающей наглостью организовывает такие акции, не только не наказываются или не порицаются хотя бы словесно, а наоборот, оказываются, в конце концов, даже продвинутыми вверх по службе. В условиях все укрепляющейся донорской роли Западного Казахстана по отношению к экономике и социальной жизни остального Казахстана, практика низведения представителей этого региона до положения второсортных людей и не совсем полноправных граждан выводится на уровень всеобщей политики в государстве.
Ерберген САЛЫКОВ