Андраник Дереникьян: Интеграция в Центральной Азии - «старый друг лучше новых двух»
27-09-2010, JEEN
Редакция JEEN обратилась Андронику Седраковичу Дереникьяну, представителю Ассоциации приграничного сотрудничества в Республике Таджикистан, с просьбой прокомментировать ситуацию вокруг перспектив участия Таджикистана в интеграционных объединениях на постсоветском пространстве (свою точку зрения на данный вопрос А.С. Дереникьян подробно представил в рамках международной конференции «Центральная Азия в постсоветской интеграции», прошедшей на Иссык-Куле 9-10 сентября 2010 г.).
JEEN : Андраник, на конференции много говорилось о перспективах интеграции в Центральной Азии. Как вы полагаете, какие из центральноазиатских республик (кроме Казахстана) могут стать полноценными участниками интеграционных процессов, к примеру, Таможенного Союза?
А.Д.: С моей точки зрения все без исключения государства постсоветской Средней Азии вполне могут вписаться в интеграционные проекты, реализуемые и намечаемые на просторах СНГ. Это же утверждение касается и их возможности полноценно участвовать в Таможенном Союзе. Все рассуждения о том, что какие - то из указанных государств по причине их институциональной или экономической «недоразвитости» на сегодняшний день не могут стать полноценными партнёрами в интеграционных проектах, при объективном всестороннем анализе не выдерживают критики. В конце концов, в каждом из постсоветских государств имеется сложившаяся и худо-бедно функционирующая экономика, предлагающая что-то на внешний рынок и, соответственно, нуждающаяся в импорте сырья, оборудования, технологий, знаний и так далее. И, между прочим, все знают, что у коллег по СНГ имеется реальный взаимный интерес. Для этого достаточно проанализировать имеющиеся статистические данные по внешнеэкономическому обороту и производству товаров и услуг. Так почему же наши страны не могут более интенсивно и на более комплиментарных условиях сотрудничать между собой, используя возможности имеющихся потенциалов, а так же сохранившуюся общую цивилизационную платформу? В данном случае даже население этих стран не придётся уговаривать - все готовы поддержать любые здравые и взаимовыгодные варианты интеграции, причём не только в экономической, но и в других сферах. Эти моменты в разной форме подчёркивались практически всеми участниками прошедшей конференции.
JEEN : А кто из этих государств представляет собой «слабое звено»?
А.Д.: Введение в оборот понятия «слабое звено» зачастую является в определённой степени некорректным. Что мы вообще понимаем под этим словосочетанием или хотим понимать применительно к оценке возможной интеграции? Если понимать различную степень экономического развития постсоветских государств, так причём здесь вообще «слабое звено»? В конце концов, в любом, даже самом развитом государстве, по объективным причинам имеются экономически более развитые и менее развитые регионы. Когда Европа стала объединяться в свой Общий рынок, то степень экономического развития различных стран была совершенно разная. Между прочим, даже сейчас, по прошествии ряда лет, разрыв в экономическом развитии между отдельными европейскими странами по-прежнему существует. И подобных примеров можно привести предостаточно. Вопрос в том, что наши страны на сегодняшний день сохраняют потенциал для взаимного интереса. Если под понятием «слабое звено» подразумевать политическую устойчивость тех или иных государств, то здесь на сегодняшний день особняком стоит прежде всего Киргизия. Но при этом следует учитывать, что одним из основных факторов дестабилизации в этой стране являются её экономические проблемы, не во всём объясняемые только объективными причинами. Отсюда касательно Киргизии можно сделать вывод, что её приглашение в число активных участников интеграционных проектов как раз и будет способствовать оздоровлению её экономики и политической стабилизации. Несомненно, что решимость и способность самой Киргизии участвовать в интеграционных процессах, во многом будет зависеть от желания её влиятельных внутренних групп каким-то образом консолидироваться, хотя бы ради осознания общих государственных интересов и сохранения единства страны. В принципе, подобный подход, связанный с приглашением к участию в интеграционных проектах, оправдан и в отношении любого другого государства.
JEEN : Что Таджикистан может предложить другим членам интеграционных объединений? На какие «дивиденды» он рассчитывает?
А.Д.: Предложить может многое. Во-первых, давайте отметим наличие самых крупных в Центральной Азии гидроэнергетических ресурсов, которые, если конечно будет развиваться экономика региона, могут представлять большой интерес для всех соседних стран. Но интерес к импорту электроэнергии проявляют также Индия, Пакистан, Иран и даже Афганистан. Последнее особенно важно, так как если говорить об умиротворении Афганистана, то необходимо признать, что процесс военно-политической стабилизации в данной стране может идти только параллельно с процессами экономического восстановления и развития. При этом можно отметить, что экспорт электроэнергии из стран постсоветской Средней Азии, в частности из Таджикистана в страны Южной Азии, а именно в Индию и Пакистан, вполне может стать фактором, позволяющим придать новый импульс экономическому развитию данных государств и тем самым способствовать снижению напряжённости между ними. Во-вторых, строительство новых гидроэнергетических объектов на реках Таджикистана, если подобные проекты будут реализованы, позволит зарегулировать основной сток воды в верхнем и среднем течении и в результате более эффективно использовать в течении года имеющиеся водные ресурсы в интересах всех стран региона. В-третьих, Таджикистан располагает значительными запасами некоторых полезных ископаемых, что при развитии соответствующей энергетической базы сделает их более привлекательными для внешних инвесторов и импортёров минерального сырья. В-четвёртых, развитие энергетики и благодаря этому - других отраслей экономики, может позволить вытянуть на совершенно новый уровень развития агропромышленный сектор страны, который в свою очередь даст возможность предлагать на экспорт в большем объёме продукцию сельского хозяйства. В принципе можно продолжить и далее, но, по-моему, вышесказанного вполне достаточно для подтверждения общего вывода. Что касается дивидендов, то вопрос в определённом смысле риторический. С моей точки зрения, Таджикистан вполне мог бы рассчитывать на то, что участие в интеграционных проекта х на постсоветском пространстве позволит решить вопросы, связанные с развитием гидроэнергетики, эффективным использованием имеющихся гидроресурсов, развитием добывающих отраслей промышленности, транспортных коммуникаций, аграрного сектора, повышением экспортного потенциала экономики. Для всего этого нужна внешняя поддержка, осуществляемая естественно, на взаимовыгодных условиях. Не думаю, что кто-то рассчитывает на чью-либо безвозмездную помощь, особенно при реализации крупных и сверхкрупных проектов. Мы же с вами понимаем, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
JEEN : Сегодня мы наблюдаем обострение межэтнических противоречий в Киргизии. Насколько реальна подобная проблема для других государств Центральной Азии, в том числе и Таджикистана? Имеются ли действенные механизмы межэтнического примирения?
А.Д.: Вряд ли можно считать, что в Киргизии межэтнические противоречия были настолько сильны, что обязательно должны были перерасти в кровавые столкновения. Здесь решающими оказались другие факторы, а произошедшие события являются лишь видимым проявлением некоего общего процесса. К сожалению, судя по некоторым проявлениям, в частности затрагивающим в определённой мере русское и русскоязычное население этой страны, некоторые местные политики решили, что, исходя из их сиюминутных интересов, можно продолжать разыгрывать карту национализма. Глубоко убеждён, что, в конечном счёте, это не принесёт выигрыша ни одному из народов, проживающих в Кыргызстане. Что касается других постсоветских государств региона, то здесь можно отметить, что до сегодняшнего дня руководству этих стран в целом удавалось проводить достаточно взвешенную национальную политику и не допускать зашкаливающих проявлений национализма. Это не значит, что не было и нет определённых проблем, и что все они всегда решались и решаются самым оптимальным образом. Но повторюсь ещё раз - до сегодняшнего дня в указанных странах межнациональная напряжённость пока не достигала опасного уровня, в чём несомненная заслуга как по настоящему ответственных политиков и общественных деятелей, так и подавляющего большинства населения. Полагаю, что такая оценка ситуации относится и к Таджикистану. В то же время, нельзя забывать, и этому имеется множество подтверждений в нашей современной истории, что даже небольшие перекосы в национальной политике вполне могут быть использованы в собственных корыстных интересах некоторыми безответственными группами внутри общества, нередко используемыми по сути «в тёмную» деструктивными внешними силами. Смею утверждать, что «забывчивость» в этом вопросе может закончиться весьма печально для любого из государств региона. Ну, а что касается механизмов межэтнического примирения, то, конечно же, они есть, и причём весьма эффективные. Их анализ займёт слишком много времени, поэтому ограничусь тем, что отмечу самые необходимые условия для их эффективного применения, а именно - наличие доброй политической воли со стороны правящих групп и понимание меры ответственности за своё будущее со стороны всего общества. И здесь, наверное, будет уместным подчеркнуть, что всем нужно задуматься о том, а стоит ли с фанатизмом, достойным лучшего применения, мелко палить из ружья в наше общее прошлое. История всегда доказывала, что, в конечном счёте, прошлое в ответ выстрелит из пушки.
JEEN : Нападение на военнослужащих в Таджикистане, которое произошло 19-го сентября - может ли это событие означать начало дестабилизации в республике? Какими вы видите перспективы и каков ваш прогноз развития ситуации в республике?
А.Д.: Многие наблюдатели, и это можно проследить по появившимся по горячим следам публикациям в различных СМИ, полагают, что данное событие свидетельствует о начале серьёзной дестабилизации. Полагаю, что к столь категоричным выводам пока нет достаточно веских оснований. В то же время Таджикистан является составной частью региона, который в настоящее время находится в центре неких тревожных мировых процессов. Здесь переплелись интересы ряда мощных глобальных игроков. В таких условиях делать какие-то публичные прогнозы не всегда оправдано, тем более, что у тех же упомянутых игроков может быть несколько вариантов действий. Поэтому могу лишь высказать мнение, что проблемы укрепления собственной и коллективной безопасности, а так же проведение весьма взвешенной политики, стали для стран региона более актуальными, чем когда-либо.
JEEN : Каковы на сегодняшний день отношения между руководством Таджикистана и лидерами этнических таджиков в Афганистане?
А.Д.: Мы знаем, что Таджикистан стремится поддерживать дружеские и добрососедские отношения с Афганистаном. До сегодняшнего дня не возникало каких-то серьёзных проблем и с лидерами афганских таджиков.
JEEN : Андраник, последний вопрос. Как вы полагаете, есть ли у государств Центральной Азии перспективы самостоятельного существования? Не существует ли здесь каких-либо ограничений?
А.Д.: Вопрос вами поставлен весьма жёстко. В принципе, наличествующие ресурсы, и не только материальные, у каждой из стран региона позволяют говорить о том, что все они, конечно же, могут самостоятельно существовать и развиваться. Другое дело, что общая ситуация в мире за последние годы настолько усложнилась и стала тревожной, что объективно страны постсоветской Центральной Азии теперь сталкиваются с совершенно новыми для себя вызовами, рисками и угрозами. Часть угроз видимо будет иметь тенденции к усилению до степени, ставящей максимально остро вопрос о национальной безопасности данных государств. Нельзя исключать того, что в результате нарастания неких негативных тенденций, странам региона придётся делать серьёзный выбор и принимать не совсем привычные решения, касающиеся ускорения интеграционных процессов. Многое будет зависеть от выбора этими странами стратегических союзников, которых много быть не может по определению. Возможно, что при фиксации своего выбора, страны региона захотят вспомнить хорошую поговорку о том, что «старый друг лучше новых двух».
JEEN : Спасибо за интервью!