Дуга нестабильности
26 августа - 04 сентября, 20011, РОССИЙСКИЕ ВЕСТИ
Экономическое сотрудничество способно изменить к лучшему ситуацию в Средней Азии
Президент России Дмитрий Медведев 1 сентября прибыл в столицу Таджикистана, где прошла его встреча с президентом Эмомали Рахмоном.
Самой серьезной стала тема дальнейшего пребывания на таджикской территории российской военной базы, озвучена договоренность подписать соглашение сроком на 49 лет в первом квартале 2012 года (а торг об условиях еще надо завершить)... Затем прошли четырехсторонние переговоры (с участием руководителей Афганистана и Пакистана) о перспективном контроле афганской территории силами собственной армии (что весьма непросто и потребует немалых затрат), а также двусторонние переговоры по совместным проектам (в основном в сфере энергетики).
А на следующий день состоялся юбилейный (по случаю 20-й годовщины со дня образования) саммит лидеров стран СНГ.
Среди основных вопросов стоит не только проблема Афганистана, где который год идет война, но и ее влияние на ситуацию в регионе. К сожалению, расширяется «дуга нестабильности», вытекающая из Афганистана, проходящая по Таджикистану и далее - через Ферганскую долину (в основном относится к Узбекистану) распространяющаяся с юга на север Киргизии. В основе нестабильности лежит разрастающийся клубок как межэтнических, так и межклановых противоречий, безработица, нехватка водных ресурсов, борьба за контроль над наркотрафиком, разрастание коррупции, обнищание населения на огромной территории со всеми вытекающими для действующей власти последствиями.
Специалисты все чаще отмечают, что в условиях краха старой системы человеческих ценностей исламская идеология так или иначе овладевает умами людей, особенно молодежи, не имеющей возможностей в своих родных местах получить достойную работу и уверенность в будущем. И поэтому нельзя исключить мнение, что в Кыргызстане, например, где после двух «цветочных» революций стабильной власти и согласия в обществе как не было, так и нет, третья революция может быть уже и происламской...
Еще один клубок проблем выражается в нарастании конфронтации на базе водно-экологических проблем между странами «верховий» (Киргизия и Таджикистан) и «низовий» (Казахстан, Узбекистан и частично Туркмения) великих азиатских рек. Тут особенно наглядна динамика двусторонних узбекско-таджикских отношений (которые и раньше были непростыми), синусоида которых может дойти до запредельной (вооруженной) отметки. На упоминавшемся в первой части статьи саммите ОБСЕ таджикский президент Рахмон обозначил этот новый межрегиональный конфликт, обвинив Узбекистан в том, что он блокирует движение транзитных грузов, перекрывает газовый кран, препятствует получению электроэнергии, отгородился от соседей минными полями. Добавим, что между соседями с подачи Узбекистана фактически действует визовый режим, поэтому житель таджикского Пенджикента, вылетающий из России (а у нас сезонно работают сотни тысяч мигрантов), не может без проблем прилететь в узбекистанский Самарканд и проехать до дома 25 км, а вынужден лететь в Душанбе и потом ехать на автобусах дольше, чем летел от Москвы. И такие же проблемы для узбекских граждан созданы в Таджикистане (а там живет значительное число этнических узбеков, ранее поддержавших Рахмона во время гражданской войны).
Экспертам по региону понятно, что ситуация в основном связана с двумя позициями. Первая - активизация Таджикистана на стройке Рогунской ГЭС. Вторая - нарастание экологических проблем на юге Узбекистана из-за выбросов Таджикского алюминиевого завода.
Таджикистан декларирует свое право строить любые плотины ГЭС на своей территории и начал работы по достройке начатой еще в СССР Рогунской ГЭС, в ремонтные работы по которой уже российские организации тоже вложили немалые средства. Но плотина перекроет реку Вахш - главный приток Амударьи, которая в свою очередь питает водой половину Узбекистана. В соответствии с международным правом эти реки являются трансграничными, а строительство объектов на них должно вестись по согласованию со всеми странами-водопользователями. Это - позиция Узбекистана, официально поддержанная Россией, Казахстаном и Туркменией. Узбекские соседи уже продемонстрировали свои возможности по железнодорожному транзиту (дорога в горный Таджикистан идет только через равнины Узбекистана) и перетокам электроэнергии по своим ЛЭП (Узбекистан в одностороннем порядке вышел из Объединенной энергосистемы Центральной Азии). Кстати, и Всемирный банк, инициирующий поддержку проекта по Рогуну, вроде бы принимает международноправовой подход и организует независимую экспертизу.
В частности, в ходе состоявшихся в Ташкенте в марте 2010 г. переговоров президент Казахстана Нурсултан Назарбаев подчеркнул: «Приступив к такой экспертизе, Таджикистан не должен начинать каких-либо строительных работ до получения ее результатов», - что вызвало негативный резонанс в Таджикистане. Чуть ранее президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов в ходе своего визита в Ташкент также в совместном заявлении с Исламом Каримовым выступил против строительства Рогунской ГЭС, потребовав проведения международной экспертизы.
Есть и другая проблема. Принадлежащая государству Таджикская алюминиевая компания (ГУП «Талко») - так теперь называется бывший советский завод - с каждым годом все сильнее отравляет выбросами территорию соседей. Ущерб, нанесенный окружающей среде и здоровью населения южных районов Узбекистана, оценивается в сотни миллионов долларов. Производство, на котором не работает ряд очистных сооружений, хотят расширять - значит, выбросы вырастут (а это тысячи тонн!), поскольку оборудование и технологии давно устарели. Нужна модернизация, и сделать ее реально могут лишь с помощью России, где сохранились специалисты-проектировщики, запатентованы передовые технологии плавки алюминия, на-коп-лен опыт реконструкции таких же советских заводов и очистки выбросов, развито производство глинозема нужных марок (а в Таджикистане его нет вообще - все завозится через Узбекистан из других стран). Понятно, что Таджикистан жизненно нуждается как в электроэнергии, так и в валюте (60% ее поступлений дает «Талко»). Значит, строить и модернизировать надо, но инвесторы на эти проекты так просто не придут.
В целом можно согласиться, что опасения Узбекистана небезосновательны. На ряде научных конференций по экологии эксперты высказали мнение, что мощную угрозу разрушения и без того хрупкого экологического баланса в Средней Азии несут проекты по строительству новых гигантских гидросооружений в верховьях трансграничных рек Амударьи и Сырдарьи (в первую очередь - Рогунской ГЭС). Таджикистан предполагает возвести плотину высотой 335 м, что не имеет аналогов в мире. В случае ее прорыва высота волны в начальной точке превысит 250 м, а за 1,5 тыс. км от Рогуна, в Каракалпакстане, достигнет 6-7 м. Будут затоплены площади до 1,5 млн гектаров, свыше 700 населенных пунктов на территории Таджикистана, Афганистана, Туркменистана и Узбекистана, где проживает около 5 млн человек. Альтернативные варианты получения такого же, как на Рогунской ГЭС, объема электроэнергии за счет строительства малых ГЭС могли бы обойтись дешевле и не создадут подобных угроз. Так что многое будет зависеть от дальнейших действий руководства Таджикистана. Если в Узбекистане не увидят реальных шагов навстречу, можно прогнозировать дальнейшее нарастание конфликта и его переход в иную (вплоть до военной) сферу, а также вероятность подогрева революционной ситуации, чреватой второй гражданской войной.
Роль России в данных обстоятельствах как локомотива постсоветской интеграции становится еще более важной, а политика по экономическому и военно-политическому сотрудничеству в целях стабилизации ситуации в Центральной Азии требует существенной активизации.
Но на чем может базироваться сближение? Прагматичный ответ - на развитии взаимовыгодных производственно-экономических и социокультурных связей (сложившихся еще в советский период истории наших стран) и межгосударственной поддержке формирования общего рыночного пространства со все более свободным перемещением товаров, финансовых и трудовых ресурсов.
Подписанный и ратифицированный еще в 2006 г. Договор о союзнических отношениях России и Узбекистана основан не на пустом месте, и не случайно мы (хоть и сложно) сотрудничаем в интеграционных направлениях (а что, в Евросоюзе нет столкновений мнений и стран?).
Можно ли найти в нашей совместной истории взаимовыгодные, но не реализованные после распада СССР проекты? Да, конечно!
Взять, к примеру, проект нового этапа комплексного и экологически более безопасного использования ресурсов Ангренского каолино-угольного месторождения. Кратко история этого проекта такова.
В послевоенные годы весь Союз обустроил Ангренское месторождение в Ташкентской области, где началась и по сей день идет добыча бурого угля открытым, наиболее экономичным способом. Сейчас ОАО «Узбекуголь» добывает его около 3 млн т ежегодно, и разведанных запасов хватит еще на 3-4 сотни лет. Основным получателем являются теплоэлектростанции (ТЭС), производящие электроэнергию для внутреннего потребления - на их долю приходится свыше 85% общего потребления угля. На первый взгляд неплохо, но в целом по республике доля угля в структуре сжигаемого на ТЭС топлива только около 4%, а остальные 96% - природный газ и неф-те-продукты.
Но эти (сжигаемые сейчас) продукты - отличные экспортные товары, которые могли бы принести республике значительные валютные поступления. То есть если вместо газа сжигать на ТЭС уголь и довести его долю до 12-15%, а газ продать на экспорт, можно получить значительный эффект. Но для этого надо не только модернизировать ТЭС, но и увеличить добычу угля в 3-4 раза.
Ангренский промышленный узел - один из крупнейших и наиболее перспективных не только в Узбекистане, но и во всей Центральной Азии. Здесь уже создана основная инфраструктура: рядом расположены две ТЭС, сжигающие добываемый уголь (их можно и нужно реконструировать), имеется развитая железно- и автодорожная сеть, водные ресурсы (горные реки), есть достаточно квалифицированные трудовые ресурсы при общем избытке рабочей силы (новые рабочие места очень нужны).
Руководство Узбекистана, хорошо понимая масштабность и целесообразность комплексного освоения ресурсов Ангрена, включило в перечень перспективных проектов проработку строительства к 2014 г. глиноземно-цементного комбината. Ориентировочно минимальная стоимость проекта - около 1 млрд долларов, есть предварительная информация о возможностях выделения Китаем льготных кредитных ресурсов по линии ШОС (вспомним уже выделенные Казахстану 1,5 млрд долларов на освоение медных руд). Но дело не только в деньгах, нужны передовые экологически менее опасные технологии и производственный опыт (а они есть в России, правда, и Китай в последние годы построил у себя ряд алюминиевых производств).
Создание под такой проект межгосударственной финансово-промышленной группы или совместного предприятия было бы вполне логично и реально.
Возможно, сейчас наступил момент вспомнить фразу, что новое - это хорошо забытое старое. Во всяком случае обсуждать варианты реализации крупных и незаслуженно забытых проектов вполне возможно и целесообразно!
Автор - Сергей Щербаков, кандидат экономических наук