30 ноября 2012
Вновь к вопросу согласованного использования водных ресурсов трансграничных рек Средней Азии » Махаля
30 ноября 2012
Вновь к вопросу согласованного использования водных ресурсов трансграничных рек Средней Азии
30 ноября 2012, Махаля
В последнее время в зарубежных СМИ, в т.ч. российских, участились тенденциозные публикации по вопросам использования водных ресурсов в Средней Азии, в которых муссируется идея обострения обстановки в регионе в связи с различными подходами стран к использованию водных ресурсов трансграничных водотоков.
Поводом для этого стало подписание Россией и Кыргызстаном соглашения о строительстве и эксплуатации Камбаратинской ГЭС и Верхнее-Нарынского каскада ГЭС. Это событие вызвало определенный резонанс в нашем регионе в связи с тем, что строительство этих ГЭС отразится на экономике Ферганской долины, наиболее густонаселенной территории в регионе и других территориях бассейна Сырдарьи.
В Российском издании «Правда» в связи с этим появилась статья «ГЭС намыла Узбекистану мысли о войне», в которой авторы предвзято рассуждают о ситуации, сложившейся в среднеазиатском регионе в связи с различием водно-энергетической политики стран после распада Советского Союза.
Нельзя не отдать должное «проницательности» авторов статьи, рассматривающих попытку реанимировать проект строительства Камбаратинской ГЭС с более широким кругом вопросов водно-энергетической проблематики. Но в то же время мы вправе ожидать от авторов более высокого уровня компетентности и ответственности в столь непростом вопросе. Попытка рассматривать готовность России к участию в строительстве как «серьезнейший рычаг геоэкономического и геополитического влияния на страны всего региона» может быть расценена в качестве медиа-провокации.
Общественные экологические организации Узбекистана давно и настойчиво поднимают вопрос о негативных социально-экологических последствиях реализации авантюрных проектов строительства циклопических гидротехнических сооружений в верховьях трансграничных рек Средней Азии, в зонах повышенной сейсмической активности. Эта обеспокоенность основана на анализе происшедших на этой территории в последние годы землетрясений, свидетельствующих о продолжающейся сейсмической активизации региона и, соответственно, рисках, связанных со строительством крупных плотин и водохранилищ. Более того, невозможно оценить последствия гуманитарной и экологической катастрофы всего региона, которые поражают воображение.
Объектом повышенной опасности является построенная ранее Токтогульская ГЭС с водохранилищем объемом 19,5 млрд. куб. метров воды, так как прорыв ее плотины может вызвать затопление и разрушения на территории порядка 50 тыс. кв. км, включая всю восточную и северо-восточную часть Ферганской долины, и гибель миллионов человек. Камбаратинские ГЭС являются объектами, повышающими совокупный риск катастрофы. Последовательное расположение таких высоконапорных объектов существенно увеличивает риск бедствия, так как прорыв плотин на каскаде Камбаратинских ГЭС с высокой вероятностью приведет к катастрофе на Токтогульской ГЭС.
В своем выступлении на пресс-конференции в Астане в конце сентября т.г. Президент Узбекистана страны предостерегал: «если прорвет эту (Камбаратинскую) дамбу, туда добавиться Токтогульское водохранилище, где сегодня накоплено около 19 миллиардов кубов воды. Вы представляете, что будет, когда эта масса пойдет высотой не менее 50-100 метров? Волна пойдет вниз и будет уничтожать все».
Становится очевидным, что строительство и эксплуатация в высокосейсмической зоне долины реки Нарын гидротехнических сооружений обьёмом в десятки миллиардов кубометров воды создает угрозу появления каскадного эффекта разрушения, когда незначительный прорыв в одном месте вызовет цепную реакцию с возникновением неудержимого потока водно-грязевой массы. Она представляет огромную угрозу для безопасности нижерасположенных территорий стран Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана.
Другой серьезнейшей проблемой для стран региона является настойчивое стремление руководства Таджикистана продолжить строительство самой высокой в мире плотины Рогунской ГЭС. Ее высота вознесется на 335 метров, объем воды в водохранилище по проекту составит 13,5 кубокилометров.
По проекту предусмотрено заполнение водохранилища за 7-8 лет за счет безвозвратного изъятия стока реки Вахш в вегетационный период, что полностью нарушит многолетнее регулирование гидропотоков в регионе, а также доведет до катастрофического уровня и без того возрастающий дефицит водных ресурсов. В результате строительства станции полностью нарушится структура естественных стоков воды, с резким уменьшением пропуска в вегетационный период и увеличением подачи и расхода воды в осенне-зимний период, что обернется для стран, лежащих ниже по течению Амударьи, жесточайшим летним маловодьем, сильной засухой, а также катастрофическими зимними паводками.
C изменением гидрологического режима течения Амударьи возрастут русловые потери, которые и сейчас в маловодные периоды составляют до 15 процентов, многократно ускорятся процессы усыхания озер и ветландов в низовьях Амударьи, появления новых солончаков и засоленных такыров, которые станут крупными очагами солевых переносов на прилегающие сельскохозяйственные территории, снижая плодородие почв и урожайность. В результате еще более усугубится экологическая катастрофа Аральского моря.
Именно эти угрозы, которые несет строительство гигантских гидротехнических сооружений, вызывают обоснованную обеспокоенность международной общественности и принципиальная позиции международного сообщества заключается в требовании проведения глубокой и тщательной, объективной, независимой международной экспертизы данного проекта, что полностью соответствует требованиям Конвенции ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер (1992 года) и Конвенции о праве использования международных водотоков (1997 года), четко определяющих требования об обязательном учете интересов всех сторон, находящихся в зоне влияния трансграничных водных объектов, до принятия решений о разработке проектов, реализация которых связана с трансграничным воздействием.
Кроме того, Конвенция об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте, вступившая в силу в 1997 году, предусматривает полный учет экологических последствий строительства таких объектов и проведение тщательной оценки воздействия с привлечением всех заинтересованных сторон.
Упоминание в рассматриваемой статье факта представления «в таджикскую госкомиссию по бюджету при правительстве страны на рассмотрение нового проекта главного финансового документа страны, согласно которому на реализацию Рогунского проекта предусмотрено выделить более 1 миллиарда сомони, что на 200 миллионов сомони больше, чем ранее» еще раз свидетельствует о том, что конечная цель правительства Таджикистана- завершить строительство первой очереди станции, поставить международную общественность перед свершившимся фактом и таким образом узаконить то, против чего активно выступают экспертное сообщество и международные структуры. Искажая истинную ситуацию и скрывая фактически осуществляемые мероприятия от мировой общественности, таджикская сторона пытается выиграть время и завершить начатое, перейти тот рубеж, когда международные эксперты будут вынуждены смириться с свершившимся фактом строительства Рогунской ГЭС. Вот уже более 3 лет Таджикистаном в обход договоренностей со Всемирным банком ведется подпольное строительство ГЭС, так как уже который год подряд официальный Душанбе заявляет о выделении ежегодно порядка 200 млн. долларов на строительство Рогунской ГЭС. Вызывает серьезные сомнения заявление о том, что эти значительные средства уходят только на восстановительные работы.
Масштабные проблемы и аварии, с которыми столкнулись строители крупных ГЭС, возведенных в последние десятилетия (Саяно-Шушенская и Богучанская ГЭС в Российской Федерации, крупные ГЭС в Южной Америке и др.), привели к обоснованным выводам, что стандарты и требования, которые предъявляются в настоящее время к подобным гидросооружениям, принципиально изменились, и это стало причиной во многих случаях пересмотра, приостановления и даже отказа от их строительства.
Уместно поставить и вопрос об ущербе населению и экономике региона в результате осуществления авантюрного проекта. Здесь необходимо пояснить сентенцию авторов статьи о том, что «оценку последствий введения в строй : Рогунской ГЭС для Ташкента выполнили США». Речь идет об исследовании «Влияние плотины Рогунской ГЭС на сельское хозяйство Узбекистана», подготовленной группой американских исследователей из университетов Нью-Мексико и Северной Дакоты, опубликованной в последнем номере академического международного журнала водных ресурсов и экологической инженерии. В нем приводятся данные о том, что будущая нехватка воды из-за строительства Рогунской ГЭС может стоить Узбекистану ежегодно 600 миллионов долларов США убытков в сельском хозяйстве, снижения валового внутреннего продукта (ВВП) на два процента и оставить 300 тысяч людей безработными. Уместно ли называть независимое исследование ученых «оценкой для Ташкента, выполненной США»?
По предварительным подсчетам узбекских специалистов в целом только прямой ущерб населению и экономике Узбекистана от строительства такого циклопического сооружения, как Рогунская ГЭС, составит 20 млрд. долларов.
Нужно также иметь ввиду, что, к сожалению, в Таджикистане, где эксплуатируется одна из самых высоких плотин Нурекская ГЭС и строится самая высокая плотина в мире - Рогунская ГЭС, не созданы соответствующие современным требованиям нормативно-правовые основы и институциональные механизмы обеспечения безопасности гидротехнических сооружений. Ситуация в водном секторе страны усугубляется нехваткой квалифицированных специалистов для эксплуатации таких огромных плотин.
Кроме того, еще в период проектирования Рогунской ГЭС советские специалисты не нашли адекватных технических решений по ряду основных проблемных вопросов, которые остались нерешенными. Это, в частности, меры по нейтрализации неизбежной фильтрации и воздействия огромной массы воды на мощный (толщиной более 100 метров) солевой слой, лежащий в основании плотины, а также высокая подвижность горных масс в районе строительства.
Справедливо отмечая, что «Узбекистан настаивает на необходимости проведения международной экспертизы проектов Рогунской ГЭС и ГЭС Камбарата-1», авторы тут же упрекают Всемирный банк в том, что он все время откладывает сроки обнародования результатов экспертизы.
Необходимо пояснить, что еще в феврале 2012 года представители Всемирного банка информировали Экодвижение Узбекистана о том, что предварительный скрининг социально-экологических исследований по Рогуну завершён и представлен правительству Таджикистана, и в ближайшее время данный отчёт будет предоставлен для ознакомления правительствам и гражданскому обществу бассейна реки Амударья. Разве можно найти разумное объяснение того, что результаты скрининга, подготовленные переданные экспертами Всемирного банка правительству Таджикистана более чем полгода назад, до сих пор недоступны общественности из-за проволочек таджикской стороны.
В соответствии с нормами международного права, требованиями Конвенций ООН «По охране и использованию трансграничных водотоков и международных озёр» (1992 г.) и «О праве несудоходных видов использования международных водотоков» (1997 г.) прежде чем осуществить или санкционировать осуществление планируемых мер, которые могут иметь значительные неблагоприятные последствия для других стран, государство водотока своевременно направляет этим странам уведомление об этом. Такое уведомление сопровождается техническими данными и информацией, включая результаты экологической экспертизы с тем, чтобы уведомляемые государства могли оценить возможные последствия планируемых мер. Женевская Конвенция «О влиянии производства гидроэлектроэнергии на другие государства», также указывает, что в случае желания осуществить разработку электроэнергии, «которая может причинить серьезный ущерб любому договаривающемуся государству, заинтересованные государства должны вступить в переговоры с целью заключения Соглашения, которое позволит осуществить такие разработки».
Позиция Экологического движения Узбекистана в этих вопросах неизменна, она предлагает отказаться от реализации устаревших проектов, несущих угрозы жизни миллионов жителей низовьев трансграничных водотоков, и поддерживает альтернативные варианты, не связанных с рисками негативных последствий. И это нужно делать сейчас, пока не поздно, иначе остановить масштабные последствия непродуманных решений будет невозможно.
Не может не обратить на себя внимание, с какой легкостью авторы публикации рассуждают о причинах и последствиях острейшей проблемы современности - проблемы Арала: «экологическая катастрофа Арала вызвана сверхпотреблением азиатских государств, «разбиравших» Амударью и Сырдарью на орошение». Не вникая в историю вопроса и оперируя поверхностными сведениями авторы статьи с легкостью заявляют об антропогенном характере проблемы. Хотелось бы обратить их внимание на то, что проблема имеет гораздо более сложный характер, один из крупнейших водоемов мира имеет многовековую историю, и процесс усыхания Аральского моря имел место не раз, представляя собой характер природных катаклизмов, когда капризная река Амударья меняла свое русло. Однако впервые антропогенное воздействие, являющееся усугубляющим фактором, оказалось столь ощутимым, что на глазах одного поколения погибло целое море. Уместно напомнить, что антропогенный фактор, приведший к катастрофе Аральского моря, страны Центральной Азии унаследовали от бывшего советского режима. Напомним также, что именно в те времена Москвой планировалась и переброска части стока сибирских рек в Центральную Азию, которая могла привести к необратимым экологическим последствиям в регионе. Давая оценку подобным действиям, Президент Узбекистана писал: «Ложный социалистический постулат, что человек - хозяин природы, обернулся, особенно в Центральноазиатском регионе, трагедией для жизни многих людей, целых народов и наций, поставил их на грань вымирания, исчезновения генофонда».
В советские годы в связи с масштабным освоением новых орошаемых земель их площадь в регионе была увеличена с 4 до более 8 млн. га, что сопровождалось увеличением забора воды рек региона в два раза и к резкому сокращению стока в Аральское море. Следует отметить, что за годы независимого развития только Узбекистан сократил площадь орошаемых земель, отведенных под влаголюбивые культуры, прежде всего под хлопок с 50% до 30% и это факт никто не может отрицать.
Когда авторы статьи пишут, что «в Туркменистане, Узбекистане и Казахстане на единицу урожая тратится гораздо больше воды, чем в других засушливых странах» и «Туркменистан и Узбекистан являются мировыми лидерами по использованию воды в целях орошения», они забывают о том, что в советские годы Узбекистан использовал 56% суммарного стока Амударьи и Сырдарьи или 65 миллиардов кубометров. В результате масштабных мероприятий по улучшению мелиоративного состояния орошаемых земель Узбекистан сократил ежегодный водозабор из водотоков региона до 52 миллиардов кубометров (46% стока), т.е. на 13 миллиардов кубометров, тогда как другие страны региона увеличили потребление воды.
При этом, с конца 1980-х годов численность населения Узбекистана выросла почти в два раза: если по итогам переписи населения 1989года в республике проживало 15 миллионов 391 тысяча человек, то в настоящее время в стране проживает около 30 миллионов жителей.
Проживая в огромном дождливом мегаполисе, легко давать советы: «Туркмении и Узбекистану нужны современные агротехнологии, сокращающие число необходимого для работы в сельском хозяйстве населения, и постепенное внедрение компьютеризированных систем орошения на своих плантациях». И уж совсем необдуманный пассаж: «Эти меры в разы сократят потребление воды и, возможно, смогут повернуть вспять деградацию Арала».
Всем известно, что в наследство от прошлого странам региона достались оросительные системы с низким коэффициентом полезного действия (КПД) и значительными потерями воды, в том числе, в низовьях Амударьи и Сырдарьи. Проведенная за последние годы в Узбекистане работа по уменьшению водозабора вследствие сокращения удельного водопотребления на 1 гектар с 17-18 тысяч кубометров до 11-12 тысяч кубометров свидетельствует о том, что Узбекистан серьезно занимается повышением эффективности использования земельных и водных ресурсов.
В результате усыхания Аральского моря в наибольшей степени пострадал Узбекистан, особенно Приаралье. Учитывая это, страной предпринимаются меры по улучшению экологических и социально-экономических условий в Приаралье, в частности: создаются локальные водоемы на высохшем дне моря, производится обводнение дельтовых водоемов с целью сокращения пылевых и солевых бурь; осуществлены лесопосадки на 740 тыс. га, в том числе 310 тыс. га на высохшем дне моря для закрепления подвижных песков, уменьшения выноса ядовитых аэрозолей с высохшего дна; проделана большая работа по обеспечению населения питьевой водой, оснащению коммунальных и лечебных учреждений приборами по обеззараживанию воды, переоборудованы водозаборные сооружения хлораторными установками; проведены системные мероприятия по предупреждению и профилактике распространения опасных, специфических для региона заболеваний людей, развитию специализированной сети профилактических и лечебных учреждений для проживающего здесь населения, осуществлению программы мер по опережающему развитию социальной инфраструктуры. На реализацию этих мер только за последние несколько лет затрачено свыше 1,5 миллиардов долларов. Это реальные действия, а не мифическое «сокращение в разы потребления воды, могущее повернуть вспять деградацию Арала».
Совершенно некомпетентным выглядит и пассаж «как только казахи построили дамбу-перемычку между Большим и Малым Аральскими морями, увеличив объем стока воды, уровень воды в водоеме поднялся на несколько метров». Речь идет о масштабных мероприятиях, выполненных по расчистке русла Сырдарьи и увеличении водоподачи в северную часть Аральского моря. Строительство многокилометровой перемычки, отделившей северную часть водоема от основной акватории моря способствовало подъему уровня воды в северном, Малом Арале. В свою очередь, это стало дополнительным фактором быстрой деградации большого Арала.
В Соглашении «О сотрудничестве в сфере совместного управления использованием и охраной водных ресурсов межгосударственных источников», подписанного в г.Алматы в 1992 году, утверждено, что «каждая из сторон, участвующих в Соглашении, обязуется не допускать на своей территории действий, затрагивающих интересы других сторон и способных нанести им ущерб, привести к изменению согласованных величин расходов воды и загрязнению источников». Действия же стран верховьев - Таджикистана и Кыргызстана полностью противоречат этому. Пример тому - режимы Токтагульского, Кайракумского и Нурекского водохранилищ, которые не согласовываются со странами низовьев. Вместо этого указанные водохранилища используются как орудие давления на соседние страны.
Как оказалось, клубок проблем гораздо сложнее, чем это видится из журналистского кресла редакции газеты «Правда» в далекой Москве. А настоящая правда в том, что простых решений, типа предложения московских журналистов «сокращать избыточную рождаемость с интересах всего региона» не бывает. Сложность ситуации не только в том, что она несет в себе аккумулятивный результат игнорирования этой (экологической) проблемы на протяжении многих десятилетий, но и в том, что практически все сферы обитания и жизнедеятельности человека в регионе подвержены экологическому риску. С этим нельзя не считаться и стыдно это не понимать.
Юнус Рашидов