14 ноября 2013
Николай Бобкин - Французский барьер на ядерных переговорах с Ираном
13 ноября 2013
На женевских переговорах «шестерки» и Ирана переговорщикам удалось сузить круг разногласий и выделить проблемы, решения по которым предстоит принимать уже 20 ноября, в ходе следующего раунда диалога. Стороны надеются найти выход из переговорного тупика длиною в десять лет, однако препятствием к компромиссу неожиданно стали различия в позициях западных союзников. Франция не поддержала других членов «шестерки», заявив, что предложения Ирана не исключают разработки им ядерного оружия: Особая французская позиция поставила под сомнение возможность быстрого решения ядерной проблемы.
По логике ведения диалога с Тегераном особых позиций у представляющих международное сообщество стран «шестерки» быть не должно. Ведь речь идет о выполнении Тегераном требований, содержащихся в резолюциях СБ ООН и решениях МАГАТЭ, которые должны трактоваться всеми, в том числе Ираном, одинаково, без собственных интерпретаций (иначе Ирану придется выполнять односторонние условия Франции). Ядерная проблема Ирана по сей день крайне политизирована, и претензии отдельных стран в отношении Тегерана вполне могут вернуть переговоры на нулевой уровень. К этому ведёт и появившаяся опасность коммерциализации переговоров. Не случайно на первые полосы сообщений о переговорах в Женеве были вынесены заголовки об ожидаемой «сделке века»: внимание фокусируется на условиях сторон в торге, на отмене санкций в обмен на иранские уступки, при этом Запад начал торговаться с Ираном, стремясь к сепаратным договоренностям и получению односторонних выгод.
Решение Ирана о проведении отдельных переговоров с каждым из участников «шестерки» представляется в связи с этим контрпродуктивным. Кстати, такой подход иранской дипломатии не является чем-то новым, здесь иранцы повторили тактику ведения ядерных переговоров Северной Кореей, которая еще в 1989 году в сходной ситуации прибегла к тактике «многослойного диалога», проводя отдельные встречи с представителями США, Южной Кореи и МАГАТЭ. В сфере ядерного нераспространения подобная политика чревата опасными «сюрпризами»: вспомним, как на фоне многолетних переговоров Пхеньян в начале 2005 года поставил весь мир перед фактом наличия у него собственного ядерного оружия. Северокорейский опыт может быть привлекательным для Ирана, хотя его копирование в условиях Ближнего Востока вряд ли возможно.
Министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус отверг обвинения в попытках воспрепятствовать заключению соглашения с Ираном, заявив, что «Франция не находится в изоляции, но и не следует за толпой. Франция независимая страна, которая трудится над установлением мира». Если смотреть на дело именно так и исходить из требования надежного обеспечения нераспространения ядерного оружия, позиция Парижа должна, видимо, устраивать и других членов Совета Безопасности ООН, а также Германию. Самоизоляция французской делегации от союзников может быть оправдана и направлена на предотвращение коллективной ошибки, о которой неустанно предупреждает Израиль, проводя параллели между нынешней Женевой и Мюнхеном накануне Второй мировой войны. С призывом к «шестерке» не верить иранским обещаниям выступает и Саудовская Аравия, шантажирующая переговорщиков угрозами закупить ядерное оружие в Пакистане: Тель-Авив и Эр-Рияд объединяют свои усилия в антииранском давлении на Вашингтон, грозят разрывом союзных отношений с Белым домом, пытаются склонить на свою сторону и европейских участников переговоров с Ираном. В связи с этим и появилось мнение о том, что Франция встала на их сторону в целях недопущения усиления влияния Ирана в регионе.
В Тегеране считают, что новая позиция Парижа связана с ирано-французскими противоречиями на региональной площадке соперничества. По мнению иранцев, Франция заинтересована в сохранении конфронтации Ирана и Запада по ядерному вопросу для ослабления иранского влияния в своей традиционной зоне интересов - в Сирии и Ливане. Здесь Иран - стратегический соперник и для Франции, и для Израиля, и для Саудовской Аравии. Ни одна из этих стран не имеет геополитических оснований способствовать скорейшему разрешению Ираном своих противоречий с Соединёнными Штатами. Дипломатия Франции на переговорах в Женеве направлена на затягивание переговоров, а иранцам придется торговаться с Парижем по сирийским проблемам, не имеющим прямого отношения к диалогу в Женеве. Такова цена затеянного Тегераном «многослойного диалога», в котором не только Франция, но и другие западные участники группы «5 + 1» могут при желании легко найти поводы для новых претензий к иранской ядерной программе, остающейся все еще в значительной части под покровом секретности.
Иранская скрытность настораживает Запад и рассматривается им как стремление сохранить в тайне истинные цели ядерной программы. Значительная её часть по-прежнему скрыта от глаз, слишком многое в атомной деятельности Ирана остается неизвестным. На этом фоне вполне логично французское требование о прекращении Ираном строительства завода по производству тяжелой воды в Араке, где уже производится дейтерий, который можно применять не только для выработки атомной энергии, в реакции ядерного синтеза, в ядерной медицине и ядерном сельском хозяйстве. Дейтерий пригоден для создания водородных и нейтронных бомб. Опасения на тот счёт, что объект в Араке может быть использован для производства плутония, необходимого для создания ядерного оружия, выражались неоднократно. Руководство Ирана и МАГАТЭ сразу же после завершения переговоров в Женеве 11 ноября договорились о расширении технического сотрудничества, ключевым моментом которого должна стать проверка ядерного реактора «Арак». Насколько на согласие Ирана повлияла французская несговорчивость, судить сложно, но эта договоренность Тегерана с МАГАТЭ, несомненно, может считаться существенным успехом «шестерки» на пути достижения большей прозрачности ядерной программы Ирана, который наконец-то пошел на согласование дорожной карты мероприятий с главой МАГАТЭ Юкия Амано.
Техническое сотрудничество Ирана с МАГАТЭ может стать убедительной базой для достижения договоренностей с международным сообществом, и для этого Тегерану совсем необязательно стремиться к «сепаратным» сделкам с отдельными членами «шестерки». Нюансы иранской позиции на новом этапе переговорного процесса, ориентированные на получение односторонних уступок, непременно скажутся и на процессе отмены санкций. Есть вероятность того, что у стран Евросоюза на первый план выйдут собственные экономические интересы в Иране, а главным станет вопрос получения преференций после снятия банковской и нефтяной блокад.
Американские и европейские компании крайне заинтересованы в выходе на иранский нефтегазовый рынок и готовы действовать в этом направлении сразу после отмены санкций. Уже сейчас они предпринимают попытки наладить контакты с Министерством нефти Ирана, лукаво отмечая, что эмбарго не распространяется на деловые переговоры. Старт дан, впереди ожесточенная конкурентная борьба, в которую активно вмешаются американские Chevron, Exxon Mobile, Conoco, Anadarko, отсутствующие в нефтегазовом секторе Ирана более 30 лет. Останется ли место для французской компании Total, ушедшей из Ирана после введения Евросоюзом нефтяного эмбарго? Похоже, этот вопрос Франция и пытается решить сейчас в свою пользу на площадке ядерных переговоров. А ведь есть еще и автомобильный сектор иранской промышленности, где все последние годы доминировала Peugeot, а сейчас в Иране стали всерьез рассматривать возможность возвращения американских автогигантов. Франции предстоит столкнуться в Иране с жесткой экономической конкуренцией со стороны США и других европейских партнеров. Пока санкции не отменены, у тормозящего переговорный процесс Парижа остаются шансы на получение определенных гарантий от иранской стороны, которая может пожертвовать малым ради достижения главной своей цели - добиться отмены нефтяного и финансового эмбарго.
Насколько Франция готова отказаться от скоординированной со своими западными союзниками позиции, теперь будет зависеть от результатов её переговоров с Ираном. Влияние Вашингтона на французскую позицию не станет определяющим, проамериканская политика Саркози снова уступила место стратегическому соперничеству с Белым домом. Схожесть позиции Парижа по ядерной программе ИРИ с позицией Тель-Авива дает основания полагать, что еврейское лобби в США не допустит резких шагов против Франции, как и не позволит американской администрации отказаться в скором времени от действующих против Ирана санкций. В монархиях Персидского залива французская «негибкость» получит безоговорочную поддержку, а с учетом враждебного отношения Парижа к Дамаску Франция даже сможет рассчитывать на расширение своего экономического присутствия в этом регионе, в том числе и в нефтегазовом секторе, потеснив американцев.
Сейчас же, оценивая роль Парижа в Женеве, госсекретарь США Джон Керри публично возложил вину за провал переговоров опять на иранскую сторону, а не на Францию. Это заявление он сделал с явным акцентом на арабскую аудиторию в Абу-Даби, куда отправился из Женевы в рамках своего ближневосточного турне. Не заиграются ли западные дипломаты, позволив наметившемуся прогрессу на переговорах с Ираном снова зайти в тупик, уткнувшись на этот раз во французский барьер?
Николай БОБКИН