25 ноября 2015
О чем договаривались Москва и Тегеран?
25 ноября 2015
Владимир Путин посетил с визитом Исламскую Республику Иран, где провел переговоры с руководством страны.
Комментирует востоковед Икрам Сабиров:
- Подтекст визита российского президента в Иран прочитывается четко и без двусмысленностей: вы, Запад и его союзники по антисирийской коалиции, отказываетесь считать Москву одним из главных игроков на Ближнем и Среднем Востоке. Что ж, это ваша проблема, поскольку партнерство с Тегераном не только дает нам ничуть не меньше, но и формирует реальную альтернативу развития ситуации в этом бурлящем регионе.
Официально все выглядело как участие главы России в форуме стран - экспортеров газа (ФСЭГ), созданного в 2001 году и объединяющего 12 стран, среди которых Иран, Россия, Алжир, Катар, Венесуэла, Ливия, ОАЭ, Египет, Боливия, Нигерия.
Впрочем, «объединяющего» - это слишком громко сказано. «Газовой ОПЕК» из-за искусной игры на противоречиях не возникло, а планы преобразования организации в эффективный международный картель, способный оказывать заметное влияние на механизм ценообразования на рынке природного газа, которые продвигали ряд членов этой организации - Иран, Россия, Венесуэла и Алжир - так и остались планами.
За 14 лет своего существования ФСЭГ так и не смог реализовать заложенный в нем потенциал, и сегодня, по сути, представляет собою просто дискуссионную площадку, нацеленную на «обмен опытом, взглядами и информацией по вопросам развития газодобывающей отрасли». Поэтому главное внимание было сосредоточено на встречах В. Путина с его иранским коллегой Хасаном Рухани и верховным лидером - рахбаром - страны Али Хаменеи (на фото). Причем, если с первым обсуждалась, в основном, конкретика ирано-российских экономических связей, уже два года не могущих выйти из «штопора» и едва-едва теплящихся на отметке в один миллиард долларов торгового оборота между нашими странами, то с рахбаром разговор шел о стратегии: ситуации в Сирии.
И здесь отчетливо проявились два подхода иранского руководства к отношениям с Россией, о чем неоднократно говорилось на страницах «Столетия». Кабинет министров-«реформаторов» во главе с Хасаном Рухани весьма настороженно подходит к развитию ирано-российского экономического сотрудничества, в подконтрольных ему средствах массовой информации аргументирует свою позицию тем, что Москва - крайне ненадежный партнер, что сближение с ней вызовет осложнения с Западом и, возможно, затруднит получение оттуда инвестиций, без которых задыхается экономика Ирана и его нефтегазовый комплекс.
Увязав все экономические проблемы страны только и исключительно с западными санкциями, президент Хасан Рухани оказался в достаточно непростой ситуации. «Благоразумие в международных подходах дает нам надежду на то, что как только спорные вопросы по ядерной программе будут решены, и мы добьемся снятия санкций, страну ожидает бум в экономике», - заявлял он на теледебатах в ходе избирательной кампании 2013 года. Уровень политический конфронтации с Западом снизился, подписаны Венские соглашения по ядерному досье страны, однако негативные явления в экономике продолжают нарастать.
По официальной статистике, уровень безработицы вырос с 10,3 в 2014 году до 10,6 процента в 2015-м, причем еще семь миллионов трудоспособных граждан страны заняты либо частично, либо на непостоянной основе. Галопирующая инфляция вполне сопоставима с обесцениванием национальных валют в таких странах, как Венесуэла, Судан и Аргентина. «Правительство обманывает нас, - говорят иранцы. - Оно обещало, что после снятия санкций наступит благополучие. Где теперь эти обещания?».
В начале октября нынешнего года четыре члена кабинета министров, в том числе и глава оборонного ведомства, обратились к Хасану Рухани с открытым письмом. В нем они обратили его внимание на нарастание негативных явлений в экономике страны, которые, по их мнению, вполне могут вызвать кризис и, соответственно, потребовали принятия неотложных и решительных мер. Спустя неделю президент Ирана опубликовал ответ, в котором с подобной трактовкой ситуации не согласился, заявив, что речь может идти только о временных трудностях.
Ставка на приток западного капитала не оправдалась. Правительство «реформаторов» еще не хочет этого признавать, но уже не может этого скрывать. Поэтому те 35 приоритетных проектов в различных областях экономики, которые в ходе нынешнего визита Владимира Путина и его встречи с Хасаном Рухани были отобраны в качестве первостепенных к реализации - это максимум возможного из того, что вообще можно было достичь. То же - и с пятью миллиардами долларов кредита, которые, по итогам достигнутых соглашений, Москва выделит Тегерану, чтобы активизировать промышленную кооперацию. Сумма явно недостаточная, но удержать за Россией ряд экономических проектов в Иране - ту же модернизацию железных дорог страны - вполне позволяет.
Динамика же политического взаимодействия выглядит более положительной, что, собственно, и подтвердила встреча российского президента с рахбаром. Большую часть времени заняло, естественно, обсуждение сирийской ситуации и вопросов координации совместных действий как внутри этой многострадальной страны, так и на международной арене. Кроме того, в общем контексте упоминалось и положение в среднеазиатских республиках, и в Афганистане, возможно, в ближайшее время итоги этих переговоров станут предметом выработки совместных решений.
Отношения Москвы и Тегерана, возникший и пусть с трудом, но постоянно продолжающийся диалог - все это слишком многогранно и сложно, чтобы решить основные проблемы одним визитом. Но приезд Владимира Путина в Тегеран - новый импульс для нашего диалога. Это еще одно подтверждение того, что остаются в силе слова российского президента, сказанные им на ежегодной пресс-конференции в 2014 году: «Иран для нас является одним из приоритетных партнеров в регионе, это наш сосед. Мы настроены развивать отношения с Ираном по всем направлениям. Это наш принципиальный выбор».