1 февраля 2003
"ПОЗИЦИЯ ТЕГЕРАНА БЛИЗКА К ПОЗИЦИЯМ ДРУГИХ ПРИКАСПИЙСКИХ ГОСУДАРСТВ",
1 февраля 2003
"ПОЗИЦИЯ ТЕГЕРАНА БЛИЗКА К ПОЗИЦИЯМ ДРУГИХ ПРИКАСПИЙСКИХ ГОСУДАРСТВ", - утверждает глава МИД Ирана Камал Харрази
Р.АЗЕР
Позитивную оценку переговорному процессу по Каспию дал министр иностранных дел Ирана Камал Харрази. По мнению иранского дипломата, в случае сохранения нынешней тенденции в переговорах между пятью прикаспийскими государствами, решение проблемы раздела водоема неизбежно.
К.Харрази опроверг заявления некоторых СМИ о том, что в результате переговоров доля Ирана на Каспии снизится с 20% до 13% (примерно столько этой стране полагается в случае раздела моря по установленной в советские времена линии Астара-Гасангули). "Мы стремимся обеспечить Ирану справедливую долю при распределении ресурсов, находящихся под дном моря", - сказал министр ("Шарг").
В этом направлении, по его словам, уже достигнут хороший прогресс. Глава иранского внешнеполитического ведомства отметил, что 18 февраля в Баку пройдет очередное заседание руководителей рабочих групп по статусу Каспия пяти государств региона.
Насколько позиция Ирана близка к позициям других прикаспийских стран, по всей видимости, станет известно по итогам встречи экспертов.
В посольстве Ирана в Азербайджане подтвердили участие иранской делегации во главе со спецпредставителем президента по каспийским вопросам Мехти Сафари. Добро на установленную дату дали также Россия и Казахстан. Неподтвержденным остается только участие Туркменистана, по вине которого была сорвана встреча рабочих групп в декабре прошлого года и на прошлой неделе. Позиция этого государства, по признанию участников переговоров, остается главным тормозом в решении проблемы раздела Каспия, также и в процессе нормализации взаимоотношений между Баку и Тегераном.
Отметим, что в силу исторической, культурной, религиозной, этнической, геополитической и других причин, Иран и Азербайджан связаны достаточно прочными узами, которые обрекают их на тесное сотрудничество. При этом оба государства, по мнению экспертов, продолжают рассматривать друг друга в качестве возможного противника.
Объективное несовпадение интересов двух стран все время вело к накоплению напряженности в трубопроводной стратегии - жесткое противостояние позиций в вопросе статуса Каспия, силовые претензии Ирана на ряд морских месторождений Азербайджана, расхождение геополитических ориентаций двух стран, перспективы блокового противостояния (Тегеран сплачивает вокруг себя антиамериканские силы и антиазербайджанские страны, а Баку все более интенсивно втягивается в американо-европейскую систему безопасности и антитеррористическое сообщество).
Как считают аналитики, по сути, Иран никогда особо и не камуфлировал антиамериканскую и антиазербайджанскую направленность своей политики. До недавнего времени державная уверенность Тегерана подпитывалась его стратегическим альянсом с Москвой. Но с приходом В.Путина приоритетной доминантой политики Кремля стало осознание преимуществ прагматических контактов с Западом.
Россия, осваивая новую модель поведения, стала постепенно дистанцироваться от жесткого антизападного курса Ирана. Более явно обозначились и планы возмездия США Ирану, с целью изменения политического климата, а возможно и государственного устройства в этой стране. После "11 сентября" над Ираном нависла серьезная угроза: эту страну США включили в "список пособников терроризма". В результате, Иран постепенно оказался в опасной для себя геополитической изоляции, а интенсивное постсентябрьское внедрение США в Среднюю Азию и Южный Кавказ существенно ограничило возможности Тегерана на продолжение политики диктата по отношению к Баку.