НЕТ НИ ОДНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ, В РАМКАХ КОТОРОГО ВЕДЕТСЯ СВОБОДНАЯ ТОРГОВЛЯ
[12.04.2004] //"Евразия Сегодня"//
Уверен президент Национального банка Киргизии Улан Сарбанов
- Национальная валюта Киргизии - сом - пока достаточно стабильна и устойчива. Могут ли нынешние коллизии на международном финансовом рынке негативно отразиться на стабильности сома?
- В устойчивости любой валюты есть два основных фактора. Первый - фактор внутреннего доверия для таких стран с экономикой переходного периода, как Киргизия. Насколько население и предприниматели доверяют политике, проводимой Центробанком и правительством страны. Второй, и, может быть, более важный фактор, определяющий устойчивость валюты, это ситуация на международных рынках. Кончено, мы не можем влиять на мировой финансовый рынок, а он, в свою очередь, влияет на малую киргизскую экономику. Одним словом, если нет "внешних шоков", все определяется уровнем доверия проводимой политике.
Уровень доверия в Киргизии был восстановлен, когда мы смогли навести порядок в налогово-бюджетной политике и вместе с правительством сумели заставить соблюдать финансовую дисциплину. Как следствие, валюта стабилизировалась. Да и потом, у Киргизии есть несколько существенных преимуществ перед некоторыми другими странами СНГ, например перед Россией и Казахстаном. Так, у нас не существует такого понятия, как валютный контроль.
Что же касается стабильности национальной валюты в перспективе, то любой прогноз в этом отношении будет не очень корректным. Краткосрочный прогноз: изменений в ближайшем будущем не ожидается, правда, только в том случае, если на внешних рынках будет стабильно спокойно. Что же касается инфляции в Киргизии, то здесь существует множество взаимозависимых факторов. Мы регулируем ценовую политику, например, в сфере электроэнергетики. Правительство начало реформу энергетики и столкнулось с очень непростой финансовой ситуацией в этом секторе. Поэтому, желаем мы того, или нет, а меры придется принимать не популярные: повышение тарифов. Это в краткосрочной перспективе.
Но мы не собираемся ограничиваться только этим. Выход мы видим в ужесточении финансовой дисциплины, контроля за снижением коммерческих и технических потерь. Технических потерь сразу нельзя избежать, а вот проблему коммерческих потерь решить можно. И у нас есть реальные основания для этого. Если правительство сумеет решить проблему коммерческих потерь, тогда в краткосрочной перспективе отпадет необходимость повышать тарифы.
- Вы говорите, что валюта будет стабильна настолько, насколько будут стабильны внешние рынки. Некоторые московские эксперты ожидают девальвации рубля. Отразится ли возможная дестабилизация на российском валютном рынке на ситуации в Киргизии?
- Не буду лукавить, любые колебания, происходящие в России, безусловно, напрямую сказываются на Киргизии. Чем больше рост экономических показателей в России, тем выше спрос на наши товары. Не хотелось бы обсуждать другой вариант. Естественно, и нам сложнее будет. Мы на себе ощутили дефолт 1998 года.
- Киргизия - член ВТО, а Россия пока не вступила в эту организацию. Есть ли у Киргизии ощутимые преимущества, связанные с членством страны в ВТО?
- Преимущества никогда не бывают односторонними. В торговых отношениях всегда кто-то продает, кто-то покупает. С этой точки зрения отношения с Россией, как с одним из основных торговых партнеров, у нас были и - есть, и я более чем уверен, будут. Хотя Киргизия, как член ВТО, с формальной точки зрения имеет право диктовать согласование каких-то условий, мы понимаем, что для нас значит такой торговый партнер как Россия. Поэтому мы в числе первых подписали договор о торговле с Россией, показав на деле, что поддерживаем ее вступление в ВТО.
- Сейчас началась передача киргизских предприятий российской стороне. Как это скажется на киргизской экономике?
- Так получилось, что после обретения независимости опыта проведения самостоятельной политики не было. Были допущены просчеты, которые привели к появлению у Киргизии огромного внешнего долга. Мы признательны России, что она лояльно относится к проблеме погашения нашего долга. Мы снижаем внешний долг, передавая акции наших предприятий российским предпринимателям. Я считаю, что в России не только больше финансовых ресурсов, но и культура управления гораздо выше. Естественно, что расширение рынков, пусть даже в такой малой экономике, как киргизская - это позитивный фактор и для России. Везде взаимные выгоды.
- Как Киргизия может решить проблему торговли, проблему вывоза своей продукции, находясь буквально в транспортной блокаде?
- Это очень тяжелый вопрос. Я думаю, что здесь нужна добрая воля наших соседей. Потому что мы не просто замкнутая страна. Мы окружены теми странами, которые тоже не имеют выхода к морским путям. В этом плане единственное, что остается - интеграция. Для нас интеграция - региональное сотрудничество и региональная торговля. Сейчас в этом плане наблюдаются определенные подвижки. Министр транспорта Казахстана объявил, что они подойдут более либерально к транзиту наших товаров. Да и в Узбекистане в связи с недавно принятым решением об унификации обменного курса ситуация изменится. Узбекистан для нас крупный торговый партнер. После решения некоторых технических вопросов мы ожидаем, что получим доступ на узбекский рынок. Малая киргизская экономика принципиально не может представлять угрозу ни для казахской, ни для узбекской, ни тем более для российской экономики. Яркий пример: доля российского импорта в киргизской экономике - 16-20%, а доля киргизского импорта в Россию - сотые доли процента. Так что нам выгодно сотрудничество.
- Кстати, о региональных экономических организациях. Россия и Киргизия сотрудничают в рамках Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), а вот к Единому экономическому пространству (ЕЭП) Киргизия не спешит присоединяться. Не позвали?
- Для того чтобы союзы работали, нужно разработать механизмы взаимодействия, в первую очередь, в области законодательства. В реальном экономическом союзе - ЕврАзЭС - идет какое-то движение. А "четверка": Посмотрим, как она будет работать. Я не могу давать оценку, а предпочитаю делать свою внутреннюю домашнюю работу. Между центральными банками стран-участниц ЕврАзЭС ведется постоянное взаимодействие. Например, идут регулярные консультации в области денежно-кредитной политики и банковского надзора. Определены подходы к формированию единой платежной системы.
- Как вы относитесь к предложению вице-премьера Казахстана Григория Марченко о введении наднациональной валюты?
- Действительно, наднациональная валюта имеет больше перспектив. Процесс это достаточно сложный, и займет не пять и даже не десять лет. Он сопровождается не только экономическими факторами, но и политическими. В этом плане наднациональный центральный банк предпочтительней. Доверие к наднациональному банку будет выше, нежели к национальному. Яркий пример - та же самая Европа. Здесь два крупных "игрока" - Франция и Германия. А в европейской торговле (при всем уважении к франку) доминировала немецкая марка. Тем не менее, у Германии хватило знаний, ума и мужества признать, что наднациональная валюта может в перспективе больше иметь шансов, нежели национальная.
- Чтобы той или иной стране стать членом ВТО, необходимо согласие всех участников этой организации. Есть мнение, что Киргизия блокирует вступление в ВТО Казахстана, добиваясь пересмотра политики в отношении транзита киргизских грузов через свою территорию.
- Если обсуждаются серьезные торговые отношения, и если потенциальные партнеры - соседи, эмоции неуместны. Процесс согласований должен идти естественно. Многие говорят о свободной торговле, но нет ни одного объединения, в рамках которого велась бы свободная торговля. Все страны стараются защитить те или иные свои интересы.
Если одна сторона начинает диктовать другой условия, договоренность в любом случае будет достигнута, но эффективность подобной договоренности будет гораздо ниже, чем если это будет сделано на взаимной основе. В этом плане я знаю о некоторых эмоциональных высказываниях. Они имеют определенные основания, но процесс переговоров лучше проводить без эмоций. А если мы договоримся таким образом будут и взаимные выгоды.