Султан Кадыров. Антология казахских элит. Часть вторая: Кланы решают все
10.09.07, geo.kz
При всем внешнем соответствии управленческо-политической системы современным мировым традициям и наличии всех необходимых атрибутов республики, как и в любом азиатском обществе, ведущей и направляющей силой развития государственной системы на текущем этапе истории являются кланы.
Законы сохранения кланов
Клан представляет собой устойчивое сообщество людей, объединенных общими политическими целями, экономическими интересами и, зачастую, общими противниками. В условиях отсутствия внешней угрозы одним из основных факторов обеспечения устойчивости клана является искусственное повышение мотивации его участников, посредством создания условия для повышения уровня собственного благосостояния каждого из них.
Формулировки законов сохранения кланов проста и по сути дела понятны любому школьнику, поскольку в точности отражают один из основных постулатов закона Ньютона: «Действие равно противодействию». Потому первым и главным условием незыблемости кланов является сохранение внутриэлитного баланса. Любое его нарушение вызывает дестабилизацию системы, и принуждает всех основных ее участников к принятию экстренных мер по устранению дисбаланса, вплоть до выключения из игры источника дисбаланса. Это и является главной причиной разгрома клана Рахата Алиева, вносившего постоянные колебания в систему своими неуклюжими действиями. И сегодня широкая публика на деле ощутила всю незыблемость закона сохранения кланов, став свидетелем широкомасштабной драмы по методичному разгрому одного из самых устойчивых и мощных кланов.
Второй закон тоже касается соблюдения баланса - существование единственного клана невозможно. В демократическом обществе данный постулат объясняет существование правящих сил и оппозиции, в казахстанской действительности - это разнородность кланов. Поскольку, гипотетически существование клана в отсутствии конкуренции крайне негативно отразилось бы на его мобильности и внутренней дисциплине, способствовало бы возникновению внутриклановых расколов, что в конечном итоге, неизбежно привело бы к дроблению крупного сообщества на менее масштабные группы с последующим возникновением взаимо-балансирующих самостоятельных кланов.
Третий Закон сохранения кланов требует движения. Причем, данный процесс может проходить, как под положительным, так и с отрицательным знаком. И, если первый предполагает неуклонное развитие и повышение мотивации участников клана, то второй случай способствует повышению консолидации участников и их естественной селекции, что в конечном итоге ведет к резкому повышению эффективности клана. Подобный прецедент можно наблюдать сегодня на примере клана Рахата Алиева, оставшиеся участники которого не только пытаются сохранить ресурсы и влияние, но и продолжают претендовать на завоевание новых позиции. Что, в случае возвращения Рахата, может способствовать быстрой реставрации возможностей клана.
Сложно утверждать, что все лидеры кланов осознают и неуклонно соблюдают эти неписанные законы, однако можно с точностью утверждать, что степень их (ЭСК: Законов) влияния при принятии важнейших, в особенности кадровых решений неизбежно учитывает Президент страны.
Структура кланов
Одним из наиболее эффективных и устойчивых кланов в новейшей истории Казахстана удалось сформировать бывшему старшему зятю президента Рахату Алиеву. И, как это не парадоксально звучит, прямым подтверждением могуществу этого клана стал его разгром. Ему удалось сконцентрировать в своих руках значительную часть политических, информационных, управленческих и карательно-силовых ресурсов государства, что привело к нарушению системного баланса, с последующим исключением из системы самого источника дестабилизации. О высочайшей степени устойчивости данного клана говорит и высокая продолжительность периода нейтрализации, который был начат в 2001 году, продолжился с ликвидацией партии «Асар», демонополизацией «Хабара» и завершился возбуждением уголовного дела и утратой статуса зятя. Несмотря на всю закрытость и поэтапность операции, Рахат Алиев, судя по всему, сумел просчитать возможные риски развития данного сценария, о чем свидетельствует проведенный им вывод значительных активов своего бизнеса за рубеж и приобретение паспорта иностранного государства. Между тем, учитывая высокую концентрацию управленческих ресурсов клана Алиева, сохраняется высокая вероятность реализации сценариев по возможной реставрации группы. В частности, высокий управленческий потенциал клана определяется на сегодня уровнем его участников - секретарь Совбеза Берик Имашев, председатель Верховного суда Кайрат Мами, заведующий социально-политическим отделом Администрации президента Ардак Досжан, председатель Агентства по борьбе с экономической преступностью и коррупцией Сарыбай Калмырзаев, министр юстиции Загипа Балиева, глава МЧС Виктор Храпунов, председатель Таможенного Комитета Минфина Козыкорпеш Карбузов, Аким ЮКО Нургали Ашимов, депутат Сената Болат Жылкышиев и др.
На первый взгляд устойчивые позиции демонстрирует в настоящее время клан среднего зятя Тимура Кулибаева. Вместе с тем, именно данная группа имеет на текущий момент наиболее высокие риски. Ресурсный потенциал данного клана обеспечивается интересами в системе госуправления, нефтяном секторе, банковской сфере (NSBK) и на медийном рынке. При этом интересы в нефтяной сфере ограниваются эксплуатацией активов государственной компании «КазМунайГаз», а значительная доля мотивации участников клана подкрепляется именно путем осуществления закрытых операции данной компании. В этой связи, утрата возможного влияния в нефтегазовом секторе способна нанести значительный ущерб потенциалу клана, с последующим расколом внутри группы, потерей части участников, в связи со снижением мотивации. Отрицательный индекс устойчивости подтвержден и крайне низкой эффективностью медиаресурсов данного клана, неспособных к реализации целевых задач в рамках возможных информационных войн. Отсутствие признаков возможной модернизации холдинга группы в сторону создания четко структурированной медиа-империи фактически не позволяет в краткосрочной перспективе рассматривать данную ресурсную составляющую, как существенный аргумент обеспечения устойчивости группы.
Управленческий потенциал группы обеспечивается ключевыми фигурами, в числе которых, премьер-министр Карим Масимов, министр энергетики и минеральных ресурсов Сауат Мынбаев, руководитель Госхолдинга «Самрук» Канат Бозумбаев и пресс-секретарь президента Ерлан Байжанов. Однако, при всей внушительности списка, перспективы данной составляющей ресурсного потенциала также представляются незначительными.
В частности, продление полномочий правительства Масимова вовсе не следует рассматривать, как признание заслуг последнего. Скорее, данный факт является ярким подтверждением вступления республики в начальную фазу крупного кризиса финансовой и ипотечной системы, пик которой, по всем прогнозам придется на первую половину 2008 года. И ответственность за сложившуюся ситуацию, судя по всему, придется разделить именно правительству Масимова.
Вместе с тем, кашаганский кризис следует расценивать как сигнал президента национальным элитам о выборе им государственнической модели управления. С этой точки зрения, будущие решения руководства республики следует рассматривать не с позиции обеспечения интересов определенных кланов, а перспектив государственного развития.
Что касается недавнего назначения Сауата Мынбаева на пост главы МЭМРа, то вряд ли этот факт следует рассматривать, как повышение, скорее, напротив, он означает отстранение данной фигуры от непосредственного управления крупнейшими экономическими активами государства, в обмен на разделение ответственности за переговоры с инвесторами в рамках кашаганского вопроса.
В свою очередь приход в «Самрук» Каната Бозумбаева не компенсирует утраты позиции Мынбаевым, поскольку недостаточный политический вес и относительная молодость нового назначения не позволяют рассматривать его, как долговечную фигуру. Скорее всего, он является переходным проектом, до перехода в данный холдинг Адилбека Джаксыбекова, чья отставка прогнозируется на конец текущего года.
В свете этого, отставка Тимура Кулибаева с поста зама руководителя госхолдинга «Самрук» позволяет предполагать о начале поэтапного вытеснения среднего зятя с нефтегазового сектора республики. Что в последующем повышает вероятность развития негативных сценариев вокруг данного клана со значительной утратой завоеванных позиций.
На фоне этого, ощутимыми темпами осуществляется реставрация позиций клана Нуртая Абыкаева, управленческий потенциал которого измеряется значительным количеством руководящих фигур из представителей верхнего и среднего эшелонов власти. Наряду с этим, некие негласные отношения с корпорацией «Казахмыс» позволяет говорить о значительности его финансовых возможностей.
Особое внимание большинства экспертов привлекает стремительное укрепление позиций клана Каната Саудабаева. В отсутствии достаточного количества «своих» людей, данный политик в спешном порядке рекрутирует бесхозных управленцев и представителей других групп, обещая им быстрый карьерный рост и скорое повышение материального уровня. Наряду с этим, в последний период им активно проводится идея совмещения занимаемого им поста Госсекретаря с функциями Секретаря Совбеза с последующим введением прямого подчинения ему всего силового информационного блока министерств и ведомств с выведением их из состава правительства. Подобная концентрация ключевых ресурсов способна в одночасье сделать его ключевым игроком казахстанского политического поля с наиболее высокими перспективами завоевания в краткосрочной перспективе верховной власти в стране.
Наряду с национальными кланами, высокую роль в процессе государственного развития играют и два, на первый взгляд, несвязанных с официальной Астаной клана. В их числе, Евразийская группа (клан Машкевича) и группа «Казахмыс».
Парадоксален тот факт, что данные группы в настоящее время находятся в состоянии холодной войны и ведут работу по сбору взаимного компромата. Однако, в соответствии с лучшими традициями холодных войн, обоюдное оружия является для них основным сдерживающим фактором от крупномасштабной информационной войны. В связи с чем, ни одна из групп на данный момент не осмеливается нанести первый удар. Наряду с эффективными медийными и финансово-промышленными ресурсами, оба клана также имеют высокий процесс лояльной прослойки в системе государственного управления. Наиболее заметными представителями клана Машкевича являются министр культуры и информации Ермухамет Ертысбаев, спикер Мажилиса Аслан Мусин, депутаты - бывшие члены Гражданской партии.
Наряду с данными кланами, функционируют несформировавшиеся пока административные кланы Адильбека Джаксыбекова, Имангали Тасмагамбетова и Булата Утемуратова. Поэтому о данных политических персонах принято говорить исключительно, как о самостоятельных фигурах. Вместе с тем, при наличии высокого политического веса и достаточной (ЭСК: у А.Джаксыбекова и Утемуратова) финансовой базы, некоторого количества лояльных управленческих фигур, признаков образования на базе данных точек устойчивых и эффективных кланов на данный момент не наблюдается. Хотя, в то же время, учитывая популярность И.Тасмагамбетова в национальных кругах, высока вероятность консолидации национал-патриотично настроенных элит в конкретный отрезок времени вокруг данного лидера.
Отдельной строкой стоит указать административную группу под кураторством М. Тажина состоящую из преимущественно молодых чиновников. В свое время они были объединены под официальной вывеской Астанинского клуба. Однако на сегодня вряд ли можно говорить о полноценной группе, члены которых объединены общими финансовыми, а тем более стратегическими интересами. Это скорее воспитанники Марат Мухамбетказиевича - заместители руководителя Администрации президента Д. Калетаев, Маулен Ашимбаев, вице-министр культуры и информации Е. Бабакумаров и др.
Роль кланов в государственной системе
Главным образом, клановая система служит дискредитирующим фактором для самой системы государственной власти. Поскольку карьерный рост участников кланов не находится в прямой зависимости от уровня их профессионализма и степени эффективности, а от влияния патронов. Что, в свою очередь способствует возникновения мощных протестных настроений среди нижнего и среднего звена государственных служащих, которые не могут претендовать на заслуженное продвижение по служебной лестнице, реализации накопленных идей и собственного потенциала. Заявленные главой государства административная реформа и попытки обеспечить привязку уровня зарплат к степени эффективности государственного служащего свидетельствуют о понимании Н.Назарбаевым данных рисков и о наличии у него намерения по вытеснению клановой модели.
Неизбежным явлением при клановой модели становится и коррупция. Поскольку участники кланов рассматривают свои позиции в системе госуправления исключительно, как источник обеспечения личной мотивации, а стало быть все программы разрабатываются или рассматриваются исключительно с позиции получения личной выгоды и обеспечения выгоды своего патрона. Ни для кого не секрет, что подобный подход соблюдается представителями кланов на всех уровнях системы госуправления, и решения государственной важности становятся скорее исключением, либо же спускаются непосредственно поручением главы государства. Однако даже и в этом случае не исключена дискредитация участниками клановых процессов установок президента, которые неизбежно будут искать возможности извлечения личной выгоды.
Таким образом, основными параметрами клановой системы являются подмена интересов в системе государственного управления, формирование устойчивых протестных настроений на среднем и нижнем уровнях власти, высокая вероятность блокирования государственных процессов или решений участниками кланов и высокий уровень коррупции. Как следствие, клановая система становится источником распространения среди широких слоев населения массового депрессивного фона, снижения патриотизма и отсутствия веры в собственные перспективы и перспективы развития государства. Что, в конечном итоге наносит ущерб самой государственности и крайне негативно отражается на устойчивости государства в целом.
Султан Кадыров,
Вице-президент «Экспертного совета Казахстана»
(прислано на www.geo.kz)