ЧУВСТВО ГЛУБОКОГО НЕУДОВЛЕТВОРЕНИЯ
19.05.2011г., mk.kg
ЧУВСТВО ГЛУБОКОГО НЕУДОВЛЕТВОРЕНИЯ
Депутатам и правительству не понравился отчет Киммо Кильюнена
Отчет Международной независимой комиссии по исследованию событий на юге Кыргызстана (ИКК), с которым общественность ознакомилась в начале мая, возмутил и руководство страны, и народоизбранников. Но если комментарии правительства к исследованиям «международников» были вполне аккуратными, то отдельные парламентарии в выражениях не стеснялись. На прошлой неделе они, решая вопрос о времени и порядке обсуждения отчета в ЖК, периодически, образно говоря, посылали председателя ИКК Киммо Кильюнена куда подальше. «Арнамысовец» Анарбек Калматов призвал коллег показать финну его место. «Республиканец» Алтынбек Сулайманов предложил проигнорировать исследование «международников» и заслушать лишь отчет депутатской комиссии. Торага объявил, что «у международной комиссии не было прав так писать», и вообще, ни народ, ни депутаты не звали ее сюда - звала Отунбаева, пусть она и оценивает итоги работы приглашенных экспертов.
Скажу сразу, что и я не восторге от содержания отчета (мало того что стилистика топорная, так еще и многие важные моменты, скорее всего, намеренно не отражены). Но ознакомившись и с претензиями правительства к этому документу, и с гневным «вердиктом», вынесенным «международникам» комитетом по обороне и безопасности ЖК (возглавляемым Исмаилом Исаковым, которому в отчете, между прочим, основательно досталось на орехи, ибо именно он руководил спецоперацией по пресечению разрастания конфликта), я вспомнила анекдот о комиссии, в которую вошли настоятели монастырей, приехавшей с инспекцией в один дальний опять же монастырь и увидевшей, что монахи курят во время молитвы. Возмущенные расспросы богослужителей не смутили местного настоятеля - он объяснил, что спрашивал у Синода, можно ли курить во время молитвы, и получил ответ «нельзя», но когда спросил, можно ли молиться во время курения, ему ответили: «Можно!».
Такая же позиция (завуалированная ссылками на «сложившуюся общественно-политическую обстановку») в отношении к событиям на юге прослеживается и у наших чиновников. Нельзя допускать захват оружия, техники и боеприпасов толпами гражданских, но, видите ли, если военных меньше, они «деморализованы», а толпа разъярена или, допустим, склад почему-то плохо охраняется, то можно. Нельзя, в зависимости от этнического происхождения преступников, одних судить за убийство, а других - нет, и в зависимости от него же «выколачивать» показания из подозреваемых, но, понимаете ли, милиция тоже пострадала, за время конфликта было убито несколько милиционеров и больше сотни ранено, надо же учитывать психологическое состояние правоохранителей. Нельзя избивать обвиняемых, их родственников и адвокатов - тем более во время заседания суда. Но если судейский состав мононационален, незащищен, да и сами суды имеют слабую материально-техническую базу, что уж тут поделаешь?
О РОЛИ ВОЕННЫХ
О причинах конфликта «МК» писал много, поэтому на них останавливаться не будем - поговорим о последствиях. Поскольку газетная площадь не позволяет опубликовать ни многостраничный отчет, ни комментарии правительства, ни решение комитета ЖК, выделю лишь отдельные моменты, по которым мнения трех сторон разошлись.
Международная комиссия установила, что численность вооруженных сил под командованием ВП составляла две тысячи человек, и если бы военнослужащие были соответствующим образом «проинструктированы и руководимы», можно было бы заблокировать доступ в Ош нападавшим, стекавшимся в «южную столицу» из сельских районов.
Кабмин уточняет: на начало конфликта, в ночь с 10 на 11 июня, Минобороны располагало в южном регионе лишь четырьмя сотнями военнослужащих, из которых непосредственно в Оше находились только 190 человек. После объявления частичной мобилизации общая численность личного состава южной группировки войск достигла 700 военнослужащих; до двух тысяч эта цифра выросла только к 16 июня, когда конфликт пошел на убыль.
А вот в решении комитета ЖК, подписанном Исаковым, значатся другие даты. Исмаил Исакович заявляет, что двухтысячный состав южной группировки «образовался» лишь к 17-18 июня. В другом случае на разницу в один-два дня можно было бы и не обращать внимания, но не в данном: то ли правительство ошиблось, то ли Исаков намеренно «отодвинул» сроки формирования нужного количественного состава.
Члены ИКК утверждают, что нападения на узбекские махалли, начавшиеся ранним утром 11 июня, происходили по определенной схеме, которая свидетельствует о «некотором участии военных в этих атаках»: снесение баррикад (обычно БТРми), сопровождавшееся «снайперским» огнем одиноких стрелков из многоэтажек, расположенных рядом, затем вхождение в махалли вооруженных мужчин и въезд самих БТРов и, наконец, разграбление и сожжение домов. Комиссия пришла к выводу, что явная готовность, с которой военные «сдавали» оружие, боеприпасы и БТРы толпе, повторяющийся порядок атак, имеющий специфическую нацеленность на определенные районы не характерны для действий спонтанно восставшей «гражданской толпы».
У правительства в данном случае свои аргументы. В его комментариях написано: «В своем отчете ИИК не объясняет, почему нападавшие не могли преодолеть баррикады, ни разу не упоминает, что защищавшиеся стреляли в нападавших. Обычные люди, у которых первое нападение провалилось из-за стратегии противоположной стороны и есть жертвы, начинают думать и советоваться, как это сделать по-другому:Таким образом, «повторяющиеся схемы и определенный порядок действий» со стороны нападавших, скорее всего, были обусловлены «повторяющимися схемами и определенным порядком действий» со стороны тех, кто начал конфликт, закрыл дороги, построив баррикады, спрятался за ними, отстреливая противоположную сторону». Нацеленность атак на определенные районы с точки зрения правительства тоже вполне объяснима. «Почему кыргызы, рискуя жизнью, штурмовали укрепленные районы, в то время, как соседние махалли г. Оша, а также целый ряд населенных пунктов с преобладающим узбекским населением (Узген, Араван, Ноокат и др.) не возводили никаких укреплений, не были атакованы кыргызскими толпами? - задаются вопросом составители комментария. - Ответа на данный вопрос ИИК не искала. Между тем, напрашивается вывод, что мотивацией штурма укрепленных районов могли быть месть, поиск убийц родственников и оружия».
В решении же депутатской комиссии есть уточнение: ранним утром 11 июня атак на узбекские махалли в «сопровождении» БТРов не было и быть не могло по той простой причине, что две единицы этой техники были захвачены толпой только к обеду, причем один из бронетранспортеров был намеренно выведен из строя военнослужащим. Однако и Исакову можно возразить: то, что «бэтээровских» атак не было утром, не означает ведь, что они не происходили позднее?
В комментариях кабмина, к примеру, тоже описывается захват техники, в процессе которого четырехтысячная толпа окружила три бронетранспортера, мешая им проехать. Офицера и солдат вытащили из БТРа и избили, один из бронетраспортеров, как уже упоминалось выше, был специально «испорчен» механиком, а затем возвращен «на место» в ходе спецоперации, проведенной комендантом Ошской области А. Алымбековым, еще один «прорвался из окружения» и прибыл в распоряжение командования, а вот третий толпе удалось захватить. Найден он был позже - застрявшим в овраге. Какого числа найден? 11 июня? А может быть, 15-го? Это не уточняется, что странно: правительство скрупулезно, «по косточкам», разобравшее доклад Кильюнена, придравшееся едва ли не к каждой букве в международном отчете, в собственных комментариях позволило себе опустить деталь, имеющую очень важное значение, потому что в том же международном отчете приведены несколько фактов атак на махалли «под прикрытием» БТРов, происходивших уже не 11, а 12 июня. На улице Мажримтал «два БТРа прорвались через узбекскую баррикаду и затем, через ворота дома, внутрь махалли:дома были разграблены и затем сожжены»; в районе облбольницы «БТР был снова использован для разрушения построенной узбеками баррикады» - толпа вошла в махаллю; в Он-Адыре «узбеки отступили внутрь забаррикадированной махалли и стреляли в проезжающие машины, использованный в атаке БТР попытался разрушить узбекскую баррикаду, но упал в канаву»; в махалле за улицей Навои толпа была отбита, но «часом позже вернулась с БТРом» и так далее. Примечательно, что в этот же день в Джалал-Абаде, например, махалля Таш-Булак точно так же «была атакована при поддержке БТРов».
Кстати, комментируя один из «бэтээрных» случаев, правительство не преминуло поиронизировать над «международниками». В отчете комиссии описывается случай, когда толпа, сопровождаемая БТРом, попыталась прорваться через баррикаду и «один узбекский мужчина развернул мусоровоз на бронетранспортер, поднимая его над землей. Несколько кыргызских участников были убиты, когда БТР приземлился». Этот, что и говорить, фантастический случай кабмин прокомментировал так: «ИИК приводит довод о том, что управление БТР было квалифицированным, используя выражение «экспертное маневрирование БТР. Вместе с тем сама ИИК приводит примеры далеко неэкспертного вождения БТР. Например, один из них оказался упавшим в канаву. Описан случай, когда «узбекский мужчина развернул мусоровоз на БТР, поднимая его над землей (?). Несколько кыргызских участников были убиты, когда БТР приземлился». Вес БТР составляет 13,6 тонны. Таким образом, в последнем случае обычный мужчина за рулем мусоровоза оказался лучше подготовленным к поединку по сравнению с так называемым «экспертом» в БТР». Чувство юмора, конечно, спасает в самых сложных ситуациях, но вряд ли оно было уместно в официальном комментарии.
Как бы там ни было, сдачу толпам техники, оружия и боеприпасов некоторыми военными руководство страны признает нарушением воинских обязанностей. Что касается Исмаила Исакова, то он не признает ни раздачу военными оружия и боеприпасов (в отчете имеется информация о том, что оружие не только захватывалось, но и раздавалось из машин и даже из вертолета), ни их участия «на стороне одной из этнических групп конфликта». В решении комитета ЖК написано, что доказательств этого комиссия предъявить не сможет, так как: «таких фактов нет и не могло быть - соответственно, утверждения комиссии основаны на ложных интервью и анализе». Ну, согласитесь, несерьезное заявление. Это равносильно тому, что члены комиссии заявили бы: «Такие факты были, потому что они могли быть - соответственно, утверждение Исакова основано на страстном желании обелить себя и некоторых военных».
О НАДПИСЯХ И СНАЙПЕРАХ
Правительство и депутаты уверены в том, что члены международной комиссии намеренно оставили без должного внимания факты, свидетельствующие о «подготовленности узбекских групп к конфликту»: то есть сами-то факты перечислили, но соответствующего вывода не сделали. Ну, например, «пусковым событием» ИКК называет столкновение, произошедшее поздним вечером 10 июня в районе гостиницы «Алай», когда около трех тысяч узбекских мужчин, вооруженных палками, камнями и железными прутьями, в ответ на попытки 20-30 милиционеров вести переговоры закидали их камнями. Толпа выкрикивала антикыргызские лозунги, жгла милицейские машины, затем направилась к женскому общежитию Ошского университета и начала закидывать его камнями. С 11 вечера этого же дня в больницы стали поступать кыргызы с ножевыми и колотыми ранениями, а «узбекские мужчины ездили по махаллям на машинах, оповещая о начале войны». Более того, «около двух часов ночи одновременно четыре мечети позвали на азан (зов на молитву) и предупредили людей о необходимости подготовиться». Спустя еще час «многие узбекские махалли отреагировали сооружением баррикад». На что отреагировали, комиссия не уточняет. А правительство делает вывод, что узбекские толпы в ночь с 10 на 11 июня вели «наступательную тактику», которая привела к большим потерям с кыргызской стороны. Ситуация стала резко меняться утром 11 июня, когда весть о жертвах со стороны кыргызов облетела горные районы и жители сел стали подтягиваться в Ош.
Другим свидетельством подготовки к боевым действиям, по мнению правительства и депутатов, «служат обнаруженные в узбекских кварталах переоборудованные грузовые автомашины марки «КамАЗ», обшитые железом, с бойницами для ведения огня», «перепрофилирование» которых требовало немалого времени.
Ничего вразумительного не сказала комиссия и по поводу огромных надписей «SOS», «UZ» или «Uzbek zone», «KG», «RUSSKIE», нанесенных краской на крыши, заборы и дороги. В отчете указано, что «национальные и международные комментаторы рассматривали вопрос о том, являлись ли изображения этих символов защитной или агрессивной мерой. ИКК считает, что, скорее всего, эти надписи были «смесью» того и другого». И появились они 12 июня в ответ на обращение Отунбаевой за международной помощью. Однако правительство считает, что это не соответствует действительности: когда утром 11 июня генерал Исаков производил облет Оша на вертолете, надписи уже были. Полагаю, правительство хотело бы, чтобы комиссия напрямую связала появление этих надписей с упомянутыми в отчете слухами о том, что, дескать, соседний Узбекистан отправит на подмогу «своим» военно-воздушные силы.
Кроме того, по информации Исмаила Исакова, утром 11 июня «на первой сопке горы Сулайман-Тоо» была зафиксирована подозрительная группа, члены которой по телефону передавали кому-то информацию о перемещениях в районе пограничного отряда и микрорайона «Запад». При приближении пограничников группа рассеялась, и с 12 по 30 июня для обеспечения безопасности погранотряда на эту сопку выставлялись два наблюдателя днем и восемь в ночное время. Однако и здесь «показания» комиссии и Исакова расходятся. Последний в подписанном им решении утверждает, что вышеозначенная группа вела еще и «точечные стрельбы по кыргызам», а в отчете ИКК написано: «Некоторые свидетели заявили, что на горе Сулайман в ночь с 10 на 11 июня находились снайпер или снайперы, которые убивали узбеков. Анализ, проведенный ИКК, определил, что, возможно, стрелки (мужчины или женщины) могли находиться на горе: однако, принимая во внимание крайнюю сложность снайперского искусства, особенно по движущимся мишеням в темноте, ИКК считает маловероятным, что обученные снайперы, использующие соответствующие снайперские винтовки, располагались на горе в это время. Это одинокий стрелок (мужчина или женщина), использовавший охотничье оружие».
О ПОЛУПРАВДЕ И НЕКОТОРЫХ ЦИФРАХ
Правительство считает, что члены ИКК по каким-то причинам слабо или совершенно не отразили в отчете такие немаловажные факты, как убийства переговорщиков. Действительно, надо признать, что живописуя до мельчайших подробностей убийства и издевательства, совершенные в отношении представителей одной этнической группы, те же самые деяния в отношении другой «международники» описывают куда более сухо - что есть, то есть. Например, в отчете лишь вскользь упомянуто имя депутата местного кенеша Аскара Шакирова, 11 июня попытавшегося призвать людей к примирению и убитого «выстрелом из узбекской толпы». А вот фамилии убитых 13 июня в селе Нариман начальника Кара-Сууйского РОВД Султанова и его водителя Шамурзаева и вовсе не называются; указывается лишь, что «инцидент вызвал серьезный резонанс в сообществе, так как с телами поступили жестоко, и водитель был обезглавлен».
Если члены ИКК считают нормальным писать в отчете, что «некоторых узбекских женщин принуждали раздеваться и проходить по улицам, а в одном из случае узбекскую женщину заставили танцевать обнаженной перед кыргызскими мужчинами», или захваченных «девочек и женщин отделяли от остальных и насиловали, иногда группами (а иногда и «перед членами семьи или публично»), то стоило, наверное, написать, что старшине Шамурзаеву отрезали голову еще живому, а Султанова забили до смерти палками, утыканными гвоздями, тело сожгли, запихнув останки в багажник авто, в котором тот привез продукты для заложников. Для чего нужны эти подробности? Ну, хотя бы для того, чтобы у правительства и депутатов не было повода обвинять комиссию в однобокости и предвзятости.
То же самое касается и страшных событий, случившихся неподалеку от хлопкоочистительного завода «Санпа», который в отчете обозначен как «перекресток «Сампа». Члены ИКК коротенько так написали, что на этом самом «перекрестке» «группа узбеков создала блокпост, сжигала машины и стреляла в кыргызов». Всё. Хотя на самом деле эта группа на подъеме залила трассу мазутом, в результате чего не могущие подняться в гору машины с людьми становились отличной мишенью - людей расстреливали, а машины сжигали. И если комиссия пишет в отчете, что в подвале одного из узбекских домов «была заживо сожжена семья из семи человек», то надо было написать и о том, что неподалеку от завода «Санпа» было убито больше десятка человек, включая женщин и детей, после чего гнев толпы с ужасающей быстротой и силой обрушился на Джалал-Абад, а затем и на Базар-Коргон.
Кстати, исходя из вышесказанного можно добавить, что наше правительство не согласно с комиссией ИКК и в том, что июньские события можно классифицировать как «преступления против человечности». В комментариях правительства подчеркивается, что конфликт не был преднамеренно спланированной и организованной атакой против узбекского населения, поскольку «обе стороны были вооружены, совершали насилие в отношении друг друга и понесли жертвы».
С другой стороны, я бы посоветовала обратить пристальное внимание на следующие цифры: согласно данным ИКК, из 470 убитых, 74% являются узбеками, 25% - кыргызами и 1% - представители других национальностей. Большинство узбеков погибли от огнестрельных ранений (72%), «в то время как смертельные травмы кыргызов были равно от огнестрельных ранений (51%) и от ранений иного характера (49%)». А вот следующие цифры, мягко говоря, удивляют: согласно официальным данным, предоставленным ИКК соответствующими органами, на декабрь 2010 года было заведено больше пяти тысяч уголовных дел. Этнический состав обвиняемых был следующим: 79% узбеков, 18% кыргызов и 3% - лица другой национальности. Члены ИКК отметили, что особенно разительна этническая непропорциональность по делам об убийствах. Обвинения в этом преступлении были предъявлены 27 обвиняемым, 24 из которых были узбеками и только 2 - кыргызами. То есть, хотя узбеков было убито больше, их в 30 раз чаще обвиняют в убийствах, чем вторую сторону конфликта. Идем далее: из 3 06 человек, арестованных во время оперативно-розыскных мероприятий, под стражу был заключен 271 человек. И здесь «пропорции» тоже удивительны: 39 арестантов - кыргызы, 230 - узбеки, еще двое - представители иных национальностей. В Оше из 44 человек, обвиненных в убийстве или уничтожении имущества, 33 являются узбеками (75%) и 8 - кыргызами (18%). В целом же (опять-таки на декабрь прошлого года), из общего количества осужденных или обвиненных в убийстве граждан 83% - узбеки и 9,8% - кыргызы.
Здесь остается только кинуть камень в правительственный «огород». В комментариях кабмина к отчету написано о «незамысловатом количественном подходе, оторванном от анализа обстоятельств, который не может дать объективную картину», и о том, что комиссия не должна была учитывать преступления, совершенные представителями только одной этнической группы, игнорируя жертвы другой. Но ведь и наша судебная система, судя по представленным выше цифрам, руководствуется тем же «незамысловатым количественным подходом»: она в подавляющем большинстве случаев учитывает преступления, совершенные узбеками. Кыргызы же, судя по статистике, слегка пошалили. Повторюсь: преступников нужно наказывать вне зависимости от их этнической принадлежности. Нельзя обвинять только тех, которые «первыми начали», оправдывая тех, которые продолжили и закончили, поскольку понятие «национальное большинство» отнюдь не означает, что жизнь отдельного его представителя важнее жизни представителя национального меньшинства.
О КАДЫРЖАНЕ БАТЫРОВЕ
На ту роль, которую сыграл в «рождении» трагического конфликта этот узбекский лидер, взгляды комиссии и правительства тоже расходятся. Исмаил Исаков, больше прочих обиженный на Киммо Кильюнена и его отчет, вообще решил, что последний основывается на интервью Батырова, опубликованном в одном из китайских СМИ.
Из отчета комиссии следует, что ее члены встречались с Батыровым и тот рассказал им о поддержке, которую оказал членам ВП в восстановлении контроля над ситуацией во время майских событий в Джалал-Абаде, когда бакиевские реваншисты предприняли попытку захватить там власть. По словам Батырова, он находился в постоянном контакте с членами ВП. Члены ИКК сделали следующий вывод: «ВП не смогло оценить ситуацию на юге Кыргызстана, а также не обладало эффективным политическим контролем над регионом. Столкнувшись с попыткой сторонников Бакиева захватить власть в мае, ВП прибегло к лидерам узбеков за помощью. Их собственные ресурсы доказали свою неадекватность. Местные кыргызы интерпретировали поведение узбеков как угрозу государственности. Публичные заявления ВП создали страх, что кыргызы будут коллективно рассматриваться как сторонники Бакиева и что ВП сделает узбеков основой своей власти на юге». Кроме того, ИКК считает, что на курултаях узбеков, спонсируемых Батыровым, обсуждались такие вопросы, как переименование государства в «Республику Кыргызстан», признание узбекского региональным языком в местах компактного проживания узбеков, повышение представительства во власти и правоохранительных органах, таких как милиция, налоговая инспекция и прокуратура. Однако требования об автономии, по мнению комиссии, не звучали ни на курултаях в целом, ни из уст Батырова в частности.
Правительство же считает, что поскольку все вышесказанное основано исключительно на показаниях Батырова, то заслуживать доверия эта информация не может, тем более что и сами политики (например, Омурбек Текебаев), на которых ссылается узбекский лидер, отрицают его трактовку происходивших событий.
В решении комитета ЖК, напротив, утверждается, что призывы к автономии звучали: «Батыров призывал организовать митинги с участием 50 тысяч человек и выдвинуть руководству страны все требования и отметил, что «пришло время узбекскому народу поднять головы и отстаивать свои права и интересы: в том числе придание официального статуса узбекскому языку и, если будет необходимость, автономию узбекских общин». По информации Исакова, 22 мая на митинге, проходившем на территории батыровского университета, где присутствовали около пяти тысяч граждан узбекской национальности, «некоторые преподаватели данного вуза допускали в выступлениях высказывания, унижающие честь и достоинство граждан кыргызской национальности, в частности: кыргызы - варвары, не имеют своей истории и т.д.». А в день начала конфликта, 10 июня, на территории одной из школ было организовано собрание граждан узбекской национальности, на котором говорилось, что «кыргызы ущемляют права узбеков, необходимо противостоять им и, если узбеки будут готовы к борьбе, то они готовы снабжать оружием:, о необходимости сооружения блокпостов и баррикад к заездам в свои кварталы и организации патрульной службы».
ОБ ОДНОЙ ИЗ РЕКОМЕНДАЦИЙ
Из множества «советов», данных ИКК в отчете правительству КР, больше прочих чиновников и депутатов возмутил вот этот: «Государству следует вернуть название «Республика Кыргызстан» как лучше соответствующее гражданской основе национального строительства, чем название «Кыргызская Республика». Правительство ответило дипломатично: мол, нынешнее название было закреплено Конституцией 1993 года, многократно подтверждено решениями общенациональных референдумов по принятию изменений и дополнений в основной закон, в которых принимали участие граждане всех национальностей, а кроме того, названия многих государств, например, «Французская республика», «Итальянская республика», «Чешская республика» и т.д. «до сих пор не вызывали сомнений в их демократическом и полиэтническом характере».
Исаков прокомментировал совет ИКК в унтерпришибеевском стиле: «Давая рекомендацию об изменении названия государства на «Республику Кыргызстан», комиссия вышла за пределы предоставленного мандата. Данная рекомендация может служить поддержкой сепаратистских идей и не способствует скорой интеграции узбекской общины в сферу общественной жизни республики». И далее: «Комитет считает рекомендацию недопустимой и посягательством во внутренние дела независимого государства, название государства не влияет на гражданскую основу национального строительства. Какое название должно носить государство, решать народу Кыргызской Республики - это его суверенное право».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Помнится, Кильюнен сказал, что задача комиссии - не найти виноватых, а помочь Кыргызстану. Но на такую «помощь» лучше реагировать как в мультике про Чебурашку: «А может, вам помочь нужно?» - «Спасибо, у вас и так много дел». Отчет, несмотря на все его достоинства, соглашусь с нашим правительством, действительно «не способствует миру, стабильности, примирению». Он только укрепит - думаю, в этом и заключалась задача Кильюнена - националистические настроения. И с задачей своей он прекрасно справился. Яркое доказательство этому - тот же господин Исаков, которому хочется сказать: пена изо рта конфликты не гасит, а только раздувает. Однако понимают ли господа националисты, что, подыгрывая внешним игрокам, которые, безусловно, не только эксплуатируют, но и подогревают, поощряют ультранационалистическую «погоду» в республике, держа курс на дестабилизацию обстановки в Кыргызстане, а значит, и в Центральноазиатском регионе, они тем самым ставят под удар в первую очередь не нацменьшинства, а именно государствообразующую нацию?
Елена АГЕЕВА.