Управление и элита: о некоторых предпосылках кризиса (часть 3)
2011-07-12 15:43:50, АКИpress
Исмаил Даиров
Сегодня, пожалуй, никого не нужно убеждать, что все наши беды от плохого управления государством и обществом. Об этом пишут и говорят многие авторы и эксперты. Одни винят во всем тотальную коррупцию, воровство и продажность чиновников всех уровней управления, от низшего до высшего, другие видят корень зла в неэффективной системе подбора и расстановки кадров, основанной на принципах трайбализма и непотизма, которая, в конечном счете, приводит к некомпетентности чиновников и попутно росту националистических настроений, и которые, фактически служат прикрытием непрофессионализма, третьи находят причину в отсутствии национальной идеи, патриотизма, манкуртизме, вмешательстве иностранных государств и т.д. «Подобное стремится к подобному»
изречение древних
По-видимому, прав был тот мыслитель сказавший, что «каждый прав, но прав несовершенно».
Этой же проблеме были посвящены и две предыдущие части настоящей публикации. Напомню, что первая часть статьи была посвящена анализу проблем управления акаевской эпохи, которая подвела страну к марту 2005 года, а вторая часть была посвящена вопросам эффективности различных типов управленцев и соответственно стилей управления: управленца-ученого, управленца-бизнесмена и управленца-аппаратчика.
Третью часть статьи задумывалось посвятить периоду от марта 2005, когда акаевская машина управления, казалось, была сломлена, и начала выстраиваться новая, но которая привела к апрелю 2010 года и к сегодняшнему дню, когда мы живем вроде бы по новой Конституции, где многопартийный парламент играет доминирующую роль, а Президенту по замыслу авторов основного закона страны отводилась роль «главного нотариуса» в вопросах управления страной. Теперь страна вовлеклась в новый цикл предвыборной борьбы за высший государственный пост.
Однако дальнейшие размышления над этими вопросами показали, что проблема гораздо сложнее и глубже, чем казалось вначале, особенно в результате анализа появляющихся аналитических публикаций и новых открывающихся обстоятельств. Основными выводами из этих размышлений хотелось бы поделиться с думающей аудиторией. Вместе с тем, необходимо оговориться, что выносимые мысли во многом дискуссионны и естественно субъективны, но как представляется, они позволяют понять многие процессы, которые сегодня идут в республике.
Что произошло в марте 2005-го и апреле 2010-го? Общепринятое объяснение этим феноменам - народ разгневался и прогнал неугодных ему правителей, которые работали не для народа, а жили за счет него, обеспечивая себя, свою многочисленную родню и их прихлебателей.
Однако более пристальное рассмотрение этих феноменов подводит к выводу, что фактически с марта 2005 года начался демонтаж советской системы управления, процесс, продолжившийся в апреле 2010 года, и сегодня он еще далек от своего завершения.
Могут возразить, что советская система управления была демонтирована в 1991 году, когда Кыргызстан приобрел независимость, принял свою Конституцию и утвердил свои органы управления. Так оно и было, но, видоизменившись внешне, каркас системы не претерпел каких-либо существенных изменений.
Бывшие первые, вторые и третьи секретари райкомов, горкомов, обкомов, ЦК и т.д., выйдя из компартии пересели из одних кабинетов в другие, с другими наименованиями, но фактически сохранили костяк управленческой элиты и потребовались годы, чтобы бывшая паргосноменклатура вымылась из властных структур, которая была заменена на другую, комсомольскую, но которая, как уже указывалось в первой части статьи, не знала как управлять в новых условиях, что и привело к кризисам 2002 и 2005 годов.
В этом контексте возникает ряд вопросов. В частности, весь акаевский период управления страной представляется переходным периодом, вот только переходным от чего и к чему?... «От тоталитарного общества с коммунистической идеологией уравниловки и централизованно-плановой экономикой к свободному, демократическому обществу равных прав и возможностей и рыночной экономикой» или же к мононациональному государству, раздираемому внутренними межплеменными и клановыми противоречиями, но объединявшимся перед лицом общего врага, как это было не раз в досоветской истории?
Что есть советская система управления с его плановой экономикой и коллективистской, коммунистической идеологией и моралью? И что есть рыночная экономика с его идеологией индивидуализма и соответствующей моралью и свободой совести? Насколько они соответствуют ментальности и культуре кыргызов и других народов, проживающих на территории Кыргызстана? Не является ли всплеск национализма и ксенофобии, уже приведший к человеческим жертвам, закономерным следствием демонтажа советской системы управления и идеологии не только у нас в стране, но и в других странах СНГ? Появляется много и других вопросов, особенно в контексте высказываний ряда политиков о необходимости совершенствования административно-территориального деления республики, что имеет непосредственное отношение к вопросам государственного управления.
Попытаемся разобраться в некоторых из них, в частности, что такое советская система управления и каким образом она повлияла на становление кыргызского государствообразующего этноса.
Очевидно, что советская власть сделала очень много для кыргызов и Кыргызстана, пожалуй, благодаря ей мы сохранились как этнос и получили свое место на политической карте мира, и если бы не октябрь 1917-го, неизвестно, какими мы были бы сегодня и были бы вообще. Однако, как говорится, история не терпит сослагательного наклонения и получилось то, что получилось, но нам необходимо разобраться в прошлом, чтобы понять каким образом оно влияет на настоящее и, исходя из такого понимания, выработать приемлемую концепцию будущего, на основе которой приступить к ее строительству.
Вместе с тем, размышления над вопросом об особенностях и различиях царско-российской и советской системы освоения и управления Кыргызстаном вскрывают некоторые детали и контрасты, которые дают многое для понимания сегодняшних проблем.
Что такое кыргызский этнос до и после событий 1916-1917 года в контексте управления? Представляется, что в эти годы произошли события, оказавшие большое значение для последующего развития кыргызов, но до сих пор не получившие должной рефлексии в отечественной исторической науке.
В весьма интересной и содержательной статье Т.Кененсариева «Об исторических предпосылках этнического конфликта 1990 и 2010гг.» дается хороший аналитический ракурс взаимоотношений между кочевым и оседлым населением Ферганской долины вплоть до царской колонизации края, из которого складывается логика межэтнических проблем не только юга Кыргызстана, но и современных межгосударственных проблем Центральной Азии.
В другой не менее интересной и содержательной статье Ч.Турдалиевой «Родоплеменное деление кыргызов по материалам Ч.Валиханова» дается описание структуры кыргызского этноса в середине 19 века, из статьи следует, что родоплеменное деление кыргызов имело сложную структуру, которая, тем не менее, не мешала им идентифицировать себя как кыргызов.
В этом отношении забавно читать другого известного автора, пишущего очерки об истории кыргызов и обвиняющего многих киргизов и кыргызов в манкуртизме, но при этом неадекватно оценивающем родоплеменное деление кыргызов, также как и кочевническое прошлое в целом.
Из упомянутых публикаций следует, что в досоветское время кыргызы вели преимущественно кочевой образ жизни, который возможен исключительно при общинном укладе жизни, т.е. жизни в условиях коллектива-племени, где существуют свои правила, законы и правосудие, т.е. своя система управления.
В историческом романе Т.Касымбекова «Сломанный меч» очень хорошо описывается, с одной стороны, быт кочевников-кыргызов и их участие в дворцовых интригах Кокандского ханства, с другой стороны, политика колонизации царской Россией Кокандского ханства, где видно, как царская администрация устанавливала контакты с местной родоплеменной знатью, т.е. управленческими структурами племен и через них начинала управлять местными племенами и народами.
Аналогичную картину можно наблюдать в романе казахского писателя И.Есенберлина «Кочевники», где он также описывает быт кочевников-казахов и политические интриги ханского двора с царской Россией и императорским Китаем. С удивлением узнаешь, что один казахский хан имел два подданства одновременно и все размышлял, в состав какой державы войти. Весьма поучительна история покорения кочевых племен современного Казахстана и начального заигрывания царской администрации с казахскими ханами с последующим устранением их с политической сцены.
Таким образом, колониальная политика царской России заключалась в установлении контактов с родоплеменной знатью, которой подчинялась все местное население племен и у которой оно пользовалось авторитетом, с последующей и постепенной заменой этих управленческих структур на властные структуры царской администрации. 1916 год показал какую лицемерную имперскую политику вела царская Россия в Центральной Азии в то время.
Вообще, 1916 год в истории кыргызов - это трагическая и малоисследованная страница кыргызской истории, когда по оценкам одних авторов, события того года трактуются как народно-освободительное восстание, других - как этническая чистка или геноцид со стороны царской администрации, при этом приводятся приблизительные расчеты, что население с 1,2 млн. сократилось тогда либо на треть, либо наполовину, причем карательные акции проводились преимущественно на территории Семиречья и Северного Кыргызстана. Однако, очевидно, что если бы не октябрь 1917 года, вполне вероятно, что наших прадедов и дедов и, следовательно, современное поколение кыргызов ожидала бы более трагическая участь. В этом отношении, пожалуй, можно согласиться со словами известного классика, охарактеризовавшего в начале 20 века царскую Россию как «тюрьму народов».
С установлением Советской власти в Кыргызстане наступила новая эпоха в развитии кыргызского этноса, но трагическая летопись в контексте рассматриваемого вопроса на этом не завершилась, фактически была продолжена политика неоколониализма в духе идей марксизма-ленинизма о классовой борьбе. Преследование и уничтожение представителей родоплеменной знати или так называемых «бай-манапских элементов», есть не что иное, как уничтожение светской управленческой элиты кыргызов. Этот процесс под предлогом борьбы с «пережитками прошлого» сопровождался еще и с уничтожением духовной элиты кыргызов - института бакши, которые выполняли в традиционном доцарскороссийском и досоветском кыргызском обществе такую же роль как и жрецы Древнего Египта, Греции или Индии.
Следует отметить, что светская, манапская в лице биев (не всякий манап избирался бием, но любой бий был из манапского рода) и духовная власть бакши, как правило, передавалась по наследству и велись соответствующие родословные, существовали традиции, обычаи, обряды и т.д., т.е. существовала институциональная память, передаваемая из поколения в поколение на протяжении многих веков существования кыргызского этноса, и на основе соблюдения которых осуществлялся процесс управления и поддерживался порядок.
События 1916-1917 годов подобно цунами снесли этот многовековой устоявшийся порядок, но самое главное - они смели светскую и духовную управленческую элиту кыргызов, которая на протяжении веков обеспечивала выживаемость народа.
Последовавший в 30-х годах прошлого столетия период коллективизации завершил процесс перехода от кочевого к оседлому образу жизни. Все племена и роды кыргызов вошли в составы колхозов и совхозов, а биев и бакши им заменили председатели колхозов, парторги и секретари райкомов и пошла совсем другая жизнь.
Именно этот период с 1916 до 40-х годов прошлого столетия, на мой взгляд, можно охарактеризовать как период, когда народ лишился носителей исторической памяти или же то, чему впоследствии Ч.Айтматов дал наименование «манкуртизм».
Однако советская система управления и, соответственно, кадровая политика были жесткими по вертикали и классовыми по составу, на ответственные должности назначались представители бедных кругов, которые не имели никакого опыта в вопросах нового управления и которых должны были контролировать представители партии. Еще не стерлись из памяти факты, когда на высшие государственные посты в республиканской иерархии назначались вчерашние чабаны.
Система подготовки кадров для управления была действительно тотальной - вначале пионеры, потом комсомол, затем партия, выбирались лучшие из лучших, но, в конечном счете, все рухнуло. Почему?
Потому что изначально вся система была построена на предательстве, лжи, обмане и страхе. Сталин предал Ленина, Хрущев - Сталина, Хрущева - Брежнев, а Горбачев сдал всю систему. Однако рухнувшая глыба сохранила свои блоки, и то, что произошло в марте 2005 года, апреле-июне 2010 года в Кыргызстане, на мой взгляд, есть продолжение разрушения блоков той системы, которая выстраивалась десятилетиями. Однако следует иметь в виду, что эти же процессы также подспудно идут в других странах Центральной Азии, и когда они выйдут наружу, то трудно даже представить, что тогда будет.
Сегодня весь мир вступил в новую эпоху - эпоху информатизации и глобализации, которое похоже на цунами, под влиянием которого распадаются государства и создаются новые. Однако нынешняя управленческая элита республики, которая в большинстве своем, в сущности, есть продолжение советской, поглощенная борьбой за портфели, никак не хочет или не может увидеть надвигающуюся волну и, соответственно, выстроить упредительную политику.
В заключение хотелось бы сослаться на авторские статьи «О трайбализме, как обратной стороне глобализма» и «Об истоках кыргызской культуры и возрождении Кыргызстана», написанных в мае и июне 2010 года соответственно, теперь по основным вехам той эволюции, которой прошло наше общество за этот год, для автора становится очевидным, что многие выводы и предложения, содержащиеся в тех публикациях, не только сохранили, но приобрели еще большую актуальность.
(Часть I)
(Часть II)