Эволюция вертикали власти
Опубликовано 29 сентября, 00:05, в газете «Московские новости» ? 129
У всех режимов силовиков есть одно общее - неформальные связи с растущими «серыми зонами»
Владимир Луков
Вертикали власти удивительно похожи. Они цементируют этнически, религиозно и кланово разнородные общества силовыми средствами. У всех режимов силовиков есть одно общее - неформальные связи с растущими «серыми зонами», то есть территориями, на которых не действуют общепринятые законы. Для самосохранения автократы сначала покупают верность силовиков, а затем становятся заложниками их исключительно корыстных интересов в «серых зонах». И вскоре от благополучия именно «серых зон» начинает зависеть само долгожительство политика-автократа.
Примеры многих рухнувших авторитарных режимов позволяют вывести единую для автократов формулу выживания: слабая центральная власть создает институциональную среду для коррупции силовиков. Тогда как сильная государственная власть, как ни парадоксально, сталкивается с оппозицией «серых зон»: криминалитет и бандподполье отвечают оттуда на давление центральной власти мощным коррупционным и террористическим бумерангом.
С внутрисистемными протестами коррумпированная гражданская и военная элита обычно справляется. Она легко адаптируется к привычному протестному уровню населения, но только до появления «терроризма улиц» повсеместно, во всех «серых зонах», и сразу. Из-за своего меркантилизма и социального эгоизма правящая элита утрачивают право защищать население, если не от внешних угроз, то уж точно от внесистемной оппозиции, не говоря уже о природных и техногенных катаклизмах, которые выявляют ее беспомощность.
Характерным для авторитарных правителей и их силовиков является поведение временщиков; стремление вывести личные средства и оборотные капиталы за рубеж для инвестиций в прибыльные проекты там, а не в собственной стране; безудержная демагогия о модернизации своей страны, которая часто служит прикрытием социального эгоизма власти, утечки мозгов и капиталов за рубеж; властный контроль над СМИ и исторической наукой для возвеличивания якобы традиционного «террора кабинетов» при обвинениях населения в сочувствии «терроризму улиц». Недовольные цинизмом, алчностью, разнузданным потребительским угаром гражданской бюрократии и верхушки силовиков население начинает протестовать. Именно так происходило в Киргизии весной-летом 2010 года. В ответ на «террор кабинетов» отчаявшиеся люди в этой стране встали на сторону «терроризма улиц».
Вертикаль власти неспособна реагировать на вызовы современности (внесистемную оппозицию), адаптироваться к глобальным переменам (новой роли НАТО за пределами Европы, динамичному мирному наступлению КНР на глобальных рынках). Вот почему у социума (например, в Ираке, Афганистане и Киргизии) возникает потребность во внешней поддержке и управлении коалиционными силами извне. Вот почему в Ираке и Афганистане находятся войска НАТО - пока там не укрепились институты гражданского общества.
В кризисных ситуациях авторитарная вертикаль власти быстро теряет поддержку населения, становится, по определению политической оппозиции, незаконной и антинародной. И тогда начинается раскол внутри правящих элит. В итоге «король оказывается голым», и вся общественность бурно критикует автократа. На протестных полюсах со всей неизбежностью появляются левые и правые радикалы.
Какой может быть альтернатива? Как видно из эволюции правления Хамида Карзая в Афганистане, «серые зоны» сначала превращаются в некий криминальный «сектор безопасности» для авторитарного режима, но затем режим, изменив свою репрессивную природу, может изменить и природу «серых зон» на более мягкую. Весь расчет НАТО в Афганистане сделан на то, чтобы «умеренные» талибы нашли хорошо оплачиваемую работу, благодаря многочисленным программам экономического и социального развития Афганистана. В таких условиях «жесткая сила» уже не нужна, поскольку ее сменяет «мягкая сила» модернизаторов и зарубежных инвесторов.
Если же продолжать делать ставку на «жесткую силу», то Хамид Карзай неминуемо превратится в автократа и наркобарона, сидящего на штыках, в данном случае - ЦРУ, Пентагона и Брюсселя. Исторически обоснованные методы насилия и террора создают эффект бумеранга. Возникает «террор в квадрате». Все вместе это пугает сторонников модернизации, стратегических инвесторов, но не радикалов. Для последних очевидно, что чем больше страх населения перед насилием, тем лучше удается шантиж богатых соотечественников и элиты соседних стран.
Именно радикализм становится приоритетной угрозой как национальной, так и международной безопасности. Поэтому эксперты по терроризму часто говорят о пользе использования средств «мягкой силы» против реальных идеологов радикализма. С вербальными экстремистами и националистами «в мыслях» власти обычно ведут переговоры, вступают с ними в сделки. В отношении же радикалов власти предпочитают использовать «жесткую силу».
Между тем своими «мягкими» средствами некоммерческие и неправительственные организации (так называемый третий сектор) могут сделать намного больше для сокращения влияния радикалов и террористов в «серых зонах», чем силовики у власти. Российская власть, к сожалению, не делегирует такие полномочия третьему сектору. Ждет, видимо, пока не разразится у нас «цветная революция» или «арабская весна». Кремль выстроил свою стратегию на ближайшие выборы. Но его надежды напрасны. Как показали события в Киргизии, несогласные с итогами российских выборов 2011-2012 годов будут бить не по партбилету! Ох, как нужна «мягкая сила» для России.