19 августа 2015
Будущее Таджикистана: 3 фактора риска
18 августа 2015
Республика Таджикистан, 18 Августа 2015, 16:22 ? REGNUM Отношения России и Таджикистана в последние годы достигли высокого стратегического уровня. Полным ходом идет перевооружение 201-й российской военной базы, проведена модернизация оптико-электронного комплекса контроля космического пространства ?Окно?, достигнуты и реализуются важные договоренности о подготовке и оснащении таджикской армии и обустройстве границы. Безусловно, значительный вклад в прогресс двусторонних отношений внесло действующее руководство Таджикистана, и это необходимо отметить.
Вместе с тем в самой республике все отчетливее развиваются тенденции, которые не могут не вызывать беспокойства, поскольку в перспективе при негативном стечении обстоятельств они могут поставить под удар саму современную таджикскую государственность, а значит, и российские стратегические интересы на южной окраине ОДКБ.
Первая среди них ? рост популярности идеологии радикальных исламистских религиозно-политических течений, в первую очередь связанных с так называемым ?Исламским государством?, и увеличение числа их сторонников. Точное количество таковых в республике подсчитать не представляется возможным, но показательно, что только с начала 2015 года таджикские власти закрыли 1032 нелегальных мечети. Наиболее громким случаем вербовки в ряды боевиков в последнее время стал переход на сторону ИГ 40-летнего командира ОМОН МВД Таджикистана полковника Гулмурода Халимова, ранее тайно выехавшего в Сирию.
Всего, по данным таджикских спецслужб на август 2015 года, в зону боевых действий на Ближнем Востоке отправилось 520 таджикистанцев, многие с семьями. Из них 150 уже нет в живых. Но эти цифры представляются явно заниженными. Если учесть даже открытые сообщения ближневосточной и западной прессы о задержанных или замеченных на границе Сирии и Турции таджиках, их число получится в разы большее. Появляются первые сообщения и о планировании радикалами террористических атак в самом Таджикистане: в июле 2015 года правоохранительными органами республики арестованы сторонники ИГ, которые, по данным местных силовиков, готовили взрывы в четырех регионах страны у отделов милиции и в местах массового скопления людей.
Ситуацию осложняет и то, как развиваются события по ту сторону границы, в Афганистане. Таджикское погранведомство приводит данные о скоплении в приграничных с республикой афганских провинциях Кундуз и Бадахшан боевиков численностью свыше 1500 человек, включая членов ?Талибана?, ИГ, а также террористических организаций центральноазиатского происхождения, таких как ?Джамоат Ансоруллох? и ?Исламское движение Узбекистана?. Последнее осенью 2014 года присоединилось к ИГ. Все они ведут активные боевые действия против афганских правительственных сил, то и дело устанавливая контроль над отдельными уездами и предпринимая попытки штурма крупных административных центров приграничных с Таджикистаном провинций. При этом в их рядах немало таджиков, а таджикско-афганская граница, за исключением отдельных пунктов, практически не оборудована.
Другая проблема, с которой сталкивается Таджикистан, состоит во все более заметном ухудшении ситуации в национальной экономике. Республика многие годы остается одной из беднейших на пространстве бывшего СНГ. Хотя ее экономическое отставание изначально обусловлено объективными причинами (затянувшейся гражданской войной 1992?1997 годов, транспортной изоляцией, сложным высокогорным рельефом, отсутствием углеводородов и т.д.), следует признать, что с момента обретения независимости здесь было сделано до обидного мало для реанимации собственной национальной промышленности и сельского хозяйства. В том числе испорчены отношения с крупными российскими частными инвесторами, а в обычаи делового оборота прочно вошли коррупция и клановость.
В Таджикистане утвердилась экономическая модель, построенная на получении дешевых кредитов и грантов от мировых финансовых институтов и Китая, а также высвобождении масс дешевой рабочей силы в Россию. Большинству экономистов понятно, что такая модель является порочной и неустойчивой, поскольку сильно зависит от внешних факторов и, прежде всего, от состояния российской экономики. Подтверждением сказанному служат наблюдаемые сегодня в республике процессы. Из-за удешевления рубля и ужесточения миграционных правил в РФ произошло резкое сокращение денежных переводов таджикских трудовых мигрантов из России, которые представляют собой основной источник денежных средств для экономики страны и формируют до 40?50% ее ВВП. По информации Национального банка Таджикистана, в первом полугодии 2015 года переводы просели на 32%. Но не исключено, что падение было более существенным (в первом квартале 2015 года Центробанк РФ зафиксировал сокращение сразу на 87%).
Как результат ? в Таджикистане снизился потребительский спрос и покупательная способность населения, растут невыплаты по кредитам, в первом полугодии внешнеторговый оборот сократился на 22% (в основном импорт иностранной продукции). Сопоставимо снизился курс национальной валюты (сомони) к доллару США. И хотя официальная риторика по-прежнему декларирует стабильность экономики Таджикистана, о серьезности негативных трендов здесь говорит тот факт, что Душанбе активно ищет внешнее финансирование. Ведутся переговоры о получении у Китая кредита в размере $500 млн (при общем объеме внешнего долга Таджикистана в $2,1 млрд) для поддержания платежного баланса и национальной валюты. Аналогичные переговоры, но на меньшие суммы, инициированы с крупными международными банками. В целом очевидна хрупкость экономической модели Таджикистана, не имеющей в ее нынешнем виде прочного внутреннего фундамента, что ставит под вопрос и стабильность самого общества и государства.
Наконец, в республике принят и планомерно реализуется курс на централизацию и усиление авторитарных начал в политической системе. Опасаясь уголовного преследования, страну покинул лидер главной оппозиционной Партии исламского возрождения Таджикистана Мухиддин Кабири, утративший по результатам парламентских выборов 1 марта 2015 года депутатский статус. Не исключено, что и сама партия, против которой в лояльных властям СМИ развернута масштабная информационная кампания, будет закрыта до конца года (например, по причине несоблюдения требований закона о наличии отделений в половине районов Таджикистана). Такой сценарий коренным образом преобразит политическую жизнь страны. Более мелкие и несистемные оппозиционные структуры не в счет ? они практически полностью ликвидированы или вытеснены в маргинальную область.
Это тот случай, когда, казалось бы, правильные намерения по укреплению властных институтов могут привести к обратным последствиям: лишая людей альтернативы в виде в целом умеренной, хорошо известной и с большим трудом инкорпорированной в публичное поле исламской оппозиции, власти выталкивают часть общества (особенно молодежь) в руки радикальных исламистских структур, призывающих к вооруженной борьбе. Не испытывая особых симпатий к Партии исламского возрождения (ПИВТ) как основного приемника Объединенной таджикской оппозиции, на совести которой есть жертвы и среди русского населения республики, тем не менее следует признать, что в последние годы умеренное крыло ПИВТ, которое как раз и связывают с именем Кабири и которое до известной степени конкурировало за электорат не только с правительством, но и с радикальным исламизмом, играло роль такой приемлемой альтернативы для значительного числа граждан Таджикистана.
Несмотря на внешнее спокойствие, республика, как уже неоднократно бывало в ее новейшей истории, вновь оказывается в зоне риска. Драматизировать ситуацию рано, но настало время откровенно говорить о существующих проблемах и совместно думать над их решением с тем, чтобы не допустить превращения страны в очередную горячую точку на карте мира.
Руководитель Уральского регионального информационно-аналитического центра РИСИ Дмитрий Попов