2 апреля 2003
ГОВОРИТЬ ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ В ПОЗИЦИИ ИРАНА ИЛИ ТУРКМЕНИСТАНА В ВОПРОСЕ СТАТУСА КАСПИЯ ЕЩЕ РАНО
2 апреля 2003
ГОВОРИТЬ ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ В ПОЗИЦИИ ИРАНА ИЛИ ТУРКМЕНИСТАНА В ВОПРОСЕ СТАТУСА КАСПИЯ ЕЩЕ РАНО Так считает специалист по международному праву Рустам Мамедов
М.МАМЕДОВ
Как мы уже сообщали, 27-28 марта в Ашгабате состоялись туркмено-иранские переговоры по статусу Каспийского моря и сотрудничеству в освоении углеводородных запасов моря. Переговоры прошли в рамках договоренностей, достигнутых в ходе недавнего визита в Иран президента Туркменистана Сапармурата Ниязова. Делегацию иранских экспертов возглавлял специальный представитель во вопросам Каспия Мехти Сафари. С туркменской стороны переговоры вел вице-премьер правительства Еллы Гурбанмурадов.
По сообщению информационных агентств, участвовавшие в переговорах стороны в вопросе статуса Каспия признали необходимость соблюдения Конвенции ООН по морскому праву, норм и принципов международного права. Отмечая важность достижения консенсуса по статусу Каспия, Иран и Туркменистан, тем не менее, подчеркнули наличие у них множества общих взглядов на проблему разграничения моря на национальные сектора.
Напомним, что именно позиция этих стран является помехой согласию всех прикаспийских государств - Азербайджана, России, Казахстана, Ирана и Туркменистана в вопросе раздела Каспийского моря. Поэтому последние ашгабатские консультации вызывают определенный интерес у азербайджанской общественности. С просьбой прокомментировать переговоры в Ашгабате, выразить свою точку зрения на перспективу разработки нефтегазовых запасов Каспия в связи с американо-иракской войной в Ираке мы обратились к специалисту в области международного права, доценту БГУ Рустаму Мамедову.
- Дают ли ашгабатские консультации основания для заявления о смягчении позиции Ирана и Туркмении в вопросе раздела Каспийского моря?
- Переговоры по статусу Каспийского моря ведутся в течение 11 лет. За эти годы в переговорном процессе происходили невероятные события - прикаспийские государства выступали с разных позиций, нередко меняли их на 180 градусов. Но удивляться этому не стоило - к распаду СССР Каспий подошел с грузом нерешенных проблем.
- Каковы же эти проблемы?
- Главная среди них, безусловно, статус Каспия. Можно сказать, что Каспийское море практически не имело статуса. Существовавшие к тому времени договоренности не давали ответа на многие вопросы. Правовой статус Каспия - понятие объемное и многогранное, поэтому договорная база 1921, 1935 и 1940 годов, а также последующие решения СССР и Ирана не отражали все стороны проблемы. Хотя, следует напомнить, что прикаспийские государства, за исключением Азербайджана, и по сей день утверждают обратное и считают вышеназванные договоры не утратившими силу. Однако они забывают, что договоры первой половины прошлого столетия придавали Каспию режим закрытого моря. Эти документы служили решению вопроса безопасности Каспия и прибрежных государств - СССР и Ирана, что выражалось в определении 10-мильной прибрежной рыболовной зоны, которую, кстати, стороны не выдерживали, и запрете плавания в Каспийском море судам третьих стран. Кроме того, даже граждане других стран не имели права находиться на судах СССР и Ирана. Вот и весь "статус" Каспийского моря. Попутно замечу, что и в царской России Каспий был закрытым водоемом - режим закрытости был более жестким, ибо Персия вообще не имела никаких прав на Каспий.
- И что же произошло в 1991 году?
- С распадом СССР появились независимые государства, которые заявили о своих притязаниях на морские просторы Каспийского моря. В то же время, сохранить за собой Каспий захотела Россия, на южную часть моря "положил глаз" Иран. Произошло столкновение интересов прикаспийских стран. Азербайджану, как и Казахстану и Туркменистану, Каспий нужен был для выживания в условиях резкого упадка экономики, явившегося следствием разрыва связей в результате развала СССР.
Отмечу, что Азербайджан первым из трех государств заявил о своих притязаниях на часть Каспия и, в соответствии с принципом срединной линии, очертил границы сектора, который ему принадлежит в силу исторических, правовых и иных факторов. Казахстан предложил рассматривать Каспий как море, а не озеро, и предложил прибрежным государствам присоединиться к Конвенции ООН по морскому праву - в этом случае отпадала необходимость в межгосударственных договоренностях, т.к. вышеназванный документ регламентирует все стороны взаимоотношений стран, к ней присоединившихся. Однако, как я уже отметил, Россия и Иран в начале 90-х годов имели иные планы относительно Каспия, а потому достичь согласия между пятью прибрежными государствами было слишком проблематичным.
20 сентября 1994 года Азербайджан подписал контракты с ведущими западными нефтяными компаниями. Это фактически означало, что наше государство определило свой сектор Каспия. Замечу, определение границ сектора Азербайджан произвел в соответствии с мировой практикой деления озер. Решительность азербайджанской стороны вызвала негодование у тогдашнего российского руководства. Не принял сторону Азербайджана и Туркменистан, долгое время метавшийся между Россией, Ираном и Западом. К тому времени со статусом Каспия сложилась следующая ситуация: пять государств - пять позиций.
Со временем приблизились позиции Азербайджана и Казахстана, а со сменой политического руководства, и России. Эти три страны договорились о разделе дна моря, а решение вопросов, связанных с использованием толщи воды, оставили на будущее. Возникла ситуация, именуемая "3+1+1", то есть, с одной стороны Азербайджан, Россия и Казахстан, с другой - Иран, а с третьей - Туркменистан. В дальнейшем произошло сближение позиций Ирана и Туркменистана. Эти страны не стали скрывать взаимные симпатии. Таким образом, вышеуказанная формула изменилась и приняла вид "3+2".
- Каких договоренностей достигли эти страны в вопросе статуса Каспия?
- Достигнутые в Ашгабате договоренности не имеют четких контуров. Наоборот, там слишком запутанная картина. Стороны не говорят о срединной линии, а также об озерном или морском варианте. Иран и Туркменистан в общих словах заявили о достижении договоренностей. Конкретная же информация держится в секрете. На мой взгляд, Иран и Туркменистан решили объединить усилия в вопросе достижения желаемого варианта раздела Каспия. Идет хитрая дипломатическая игра - Туркменистан не желает окончательно "сжигать мосты" за собой в отношениях с Россией, Казахстаном и Азербайджаном и стремится в непростое для нее время поддерживать деловые отношения с Ираном. Тот факт, что после консультаций в Ашгабате стороны не сумели ничего определенного сказать о якобы достигнутых договоренностях, свидетельствует о том, что переговоры между Ираном и Туркменистаном будут идти долго. Эти страны не только не пришли к согласию с "тройкой" - Азербайджан, Россия и Казахстан, но и не могут сблизить между собой свои позиции.
- Как вы считаете, не сказалась ли на действиях Ирана война против Ирака? Ведь американцы не раз заявляли, что вслед за Ираком наступит очередь Ирана. Может быть, в этой ситуации наш южный сосед решил принять международные правила раздела Каспия?
- Вопрос статуса Каспия для Ирана является вопросом безопасности, а не экономическим, как для Азербайджана. Наша страна рассматривает Каспийское море как богатый источник углеводородных залежей, разработка которых поможет государству справиться с экономическими проблемами. У Ирана совсем иной взгляд на Каспий. Нефтяные и газовые запасы моря для него интереса не представляют. Иран не желает на своих границах, как морских, так и сухопутных, присутствия Запада или прозападно ориентированных государств. Кстати, если Россию в недалеком прошлом Каспий интересовал с точки зрения политики, то с приходом к власти Владимира Путина эта страна отказалась от неоимперских взглядов.
Стремление Ирана играть роль гегемона в Каспийском бассейне мешает этой стране трезво оценивать ситуацию. Поэтому я считаю, что Иран, будучи не в силах реально противодействовать процессу разработки углеводородных запасов Каспия, стремится как-то отыграться, разными способами оттягивая свое присоединение к уже имеющимся договоренностям по разделу Каспия в соответствии с нормами международного права.
- Таким образом, вы утверждаете, что требование Ирана о равном, 20%-ном, дележе Каспия были обречены на провал?
- Не только это требование. Иран прекрасно знает, что выдвинутые им по сей день все предложения по разделу Каспия неприемлемы для других прибрежных стран. Однако необходимо понять, что альтернативы срединному принципу деления дна моря нет и все другие "предложения" - это не что иное как подрыв договорного процесса. В этой связи говорить о переломе в позициях Ирана или Туркменистана в вопросе статуса Каспия преждевременно.
- В заключение хотелось бы услышать ваше мнение еще по одному вопросу, не связанному напрямую со статусом Каспийского моря. Некоторые эксперты утверждают, что с окончанием иракской войны, разумеется, имеется в виду победа коалиции, США потеряют интерес к каспийской нефти. Ведь для Штатов, которые возьмут под контроль огромные запасы иракской нефти, наше "черное золото" уже ничего значить не будет. Что вы думаете по этому поводу?
- Я эту позицию считаю абсурдной, направленной против суверенитета Азербайджана. За такого рода идеями стоят силы, желающие изменения политического вектора независимых Азербайджана, Казахстана, да и Туркменистана с запада на север. Запасы нефти на Каспии огромны. По качеству азербайджанская нефть превосходит нефть государств Персидского залива.
С другой стороны, США всегда вели мудрую политику. Они не станут "связывать себя" только иракской или другой нефтью. Эта страна желает иметь не только выбор, но возможности для маневра, баланса, сочетания интересов. Так что война в Ираке никак не отразится на разработке нефтяных месторождений на Каспии, на строительстве нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан. В то же время хочу заметить, что война в Ираке - это не война за нефть. Многие, в том числе и ваши коллеги-журналисты, сильно упрощают ситуацию. Война в Ираке - это борьба идеологий, борьба за внедрение глобализации, за установление иного порядка и отношений между государствами.