О ситуации, сложившейся в связи с пребыванием С.В. Дуванова в колонии.
Kaзахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности выражает озабоченность по поводу распространяемой некоторыми электронными СМИ информации о ситуации, сложившейся вокруг С. Дуванова.
Восьмого сентября сего года адвокат Виталий Воронов посетил колонию ЛА 155/8 («Заречное»), где в настоящее время отбывает срок его подзащитный.
Необходимость данного посещения была вызвана появлением на ряде сайтов сообщения о событиях в этой колонии, связываемых в упомянутой информации с именем журналиста и правозащитника Сергея Дуванова.
Адвокату удалось встретиться со своим клиентом и получить непосредственно от него необходимые сведения.
В частности, предположение, высказанное в сообщении, появившемся в электронных СМИ, о том что:
- "... вот уже на протяжении 2-х месяцев Сергея Дуванова ежедневно жестоко избивают и пытают, выбивая из него прошение о помиловании на имя Президента Н. Назарбаева (конец цитаты)",
- сам Сергей охарактеризовал, как не соответствующее действительности. Кроме того, внешний вид его не подтверждает факта применения к нему какого-либо физического воздействия.
Тем не менее, с его же слов, которые не были обоснованно опровергнуты или объяснены администрацией колонии, выяснялось, что:
- работниками оперативной части этого учреждения у него были совершенно неправомерно изъяты дневники, рукописи, писчая бумага (причем изъятие было проведено без соблюдения необходимых процедур, требующих присутствия самого заключенного при обыске);
- только на одного заключённого - С. Дуванова распространяется запрет на получение писчей бумаги, некоторых продуктов питания, а также периодической прессы;
- вся его корреспонденция, как входящая, так и исходящая, неправомерно задерживается либо администрацией, либо сотрудниками оперчасти колонии и не доходит С. Дуванова;
- зная о длительной и тяжелой болезни отца, он направил ряд писем, которые так и не вышли из колонии (отец Сергея так и умер, не получив от сына весточки);
- С. Дуванов лишен возможности пользоваться установленным в колонии телефоном (по словам руководства колонии, телефон не работает уже в течение двух месяцев по техническим причинам);
- о пристрастном и необъективном отношении к заключенному С. Дуванову свидетельствует то обстоятельство, что ему в замечания были занесены посещения депутатов и адвокатов, что является очевидным нарушением п.п. 95 и 96 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений: согласно данным Правилам посещения адвокатов в число свиданий не засчитываются, а их количество и продолжительность не ограничиваются.
Таким образом, произвольное толкование нормативного акта позволило руководству оперчасти колонии Л А 155/8 усмотреть в посещениях адвокатов нарушение режима, что в свою очередь привело к запрету на телефонные разговоры и передачу продуктов заключенному С. Дуванову;
- кроме того, только в отношении С. Дуванова применяется запрет на свидания более чем с одним человеком, (согласно инструкциям колонии ЛА 155/8: на длительное свидание с заключенным допускаются два взрослых и два несовершеннолетних); однако, по прибытии в колонию 5 сентября с.г., свидание было разрешено только одной супруге, несмотря на то, что заявление на свидание было подписано заместителем начальника колонии на двух человек - супругу и ее сестру.
На основании выявленных фактов защитой составлено и отправлено на имя Генерального прокурора РК г-на Р. Тусупбекова соответствующее письмо с просьбой о срочном вмешательстве и принятии мер прокурорского реагирования.
Вместе с тем, в связи со сложившейся ситуацией в колонии ЛА 155/8 вокруг С. Дуванова, отражённой в вышеизложенном, возникают следующие вопросы:
1). Почему, если, как продолжают утверждать, дело Дуванова является чисто уголовным, к нему применяются меры, ущемляющие его гражданские права, никак не связанные с существом обвинения, на основании которого ему вынесен приговор, причём при отсутствии каких-либо дисциплинарных нарушений с его стороны?
2). Почему ужесточение этих мер совпало по времени с подачей адвокатами надзорной жалобы в Верховный суд Республики Казахстан?
3). Почему ужесточение этих мер произошло после того, как стали известны выводы независимой международной юридической экспертизы по делу Сергея, полностью подтвердившие позицию его защиты?
Очевидно, что эти вопросы направлены не в адрес администрации колонии, так как невозможно предположить, что ущемление прав «обычного» заключённого С. Дуванова являются самодеятельностью соответствующих служб колонии без приказа сверху.
Эти вопросы к тем, кто отдаёт такие приказы и, несмотря на очевидные факты, продолжает утверждать, что «дело Дуванова» является уголовным.
Необходимо отметить, что, с одной стороны, информационная блокада Сергея Дуванова, возникшая в результате нарушения его элементарных прав, позволяет (тем, кто приказывает эту блокаду осуществлять) продолжать различные провокации путём распускания слухов о том, чего на самом деле не было (например, о его двухмесячном ежедневном избиении).
Целью этих провокаций, по нашему мнению, является дискредитация не только самого Сергея, не только тех людей, которые, несмотря на продолжающиеся провокации и давление на них, не прекращают его защищать, но и дискредитация всей уголовно-исправительной системы.
Но, с другой стороны, всё это ещё раз делает очевидным политический, а не уголовный характер «дела Дуванова». И поэтому завершить его можно действительно достойно только путём отказа от «уголовной концепции», отказа от дальнейшего нарушения прав С. Дуванови, в конечном счёте, путём его скорейшего освобождения.
"Евразия" 11 Sep 2003