МЯТЕЖ, СТАВШИЙ ЗАГАДКОЙ
Алик НАЗАРОВ, "Российские вести"
События в Ташкенте вызывают много вопросов
В соответствии с официальной информацией, события 29-30 марта 2004 года были террористическими актами, спланированными, организованными и проведенными запрещенной организацией «Хизб-ут Тахрир».
Тем временем представители «Хизб-ут Тахрир» за рубежом опровергли обвинения властей и сослались на сложившуюся практику деятельности этого конфессионально-политического объединения: проведение мирной агитационной работы и отказ от любого насилия.
В то же время происходившее в Ташкенте и Бухаре наводит на серьезные размышления. Буквально накануне нападений на представителей милиции и произошедших терактов, включая взрыв на базаре Чор-су, произошел инцидент: был убит старик, заступившийся перед милиционером за продавца на рынке. Вообще узбекская милиция ведет себя крайне жестко, что уже неоднократно вызывало нарекания у местных жителей, вынужденных постоянно находиться в напряжении при появлении человека в форме. Проверки документов, широкие масштабы коррупции в органах правопорядка, постоянные придирки к уличным торговцам - все это не прибавляет доверия к местному МВД. К этому можно добавить активное преследование силовыми ведомствами тех, кто представляется властям слишком активно исполняющим предписания ислама. Основные действия разворачивались в самом Ташкенте и его пригородах. Группы вооруженных лиц, в которые входили и женщины, устроили перестрелку с местной милицией в жилом массиве «Ялангач» на северо-востоке Ташкента, в месте проживания президента Каримова и его семьи. Подоспевшие силы службы национальной безопасности и МВД смогли локализовать и нейтрализовать эти группы. В результате перестрелок и взрывов погибли как нападавшие, так и сотрудники МВД, а также ряд не участвовавших в происходившем мирных жителей. Новости о взрывах у входа в ташкентский «Детский мир» и на рынке Чор-су прокатились эхом по всему Узбекистану. Средства массовой информации страны, несмотря на происходящее, долгое время ничего не сообщали. Более того, местное телевидение, сначала объявив о специальном заявлении президента Ислама Каримова, назначенном на 15 часов местного времени, не начало обещанной трансляции в объявленный час. Лишь через полдня в телевизионных информационных выпусках «Ахборот», «Давр» и «Пойтахт» появилось официальное сообщение на узбекском и русском языках, а также выступление президента страны. До этого вся информация поступала по каналам либо российских, либо западных СМИ. Медлительность в информировании граждан, поспешность при определении произошедшего как терроризм и обвинения в произошедшем «Хизб-ут Тахрир», а не куда более серьезной с точки зрения военной активности организации Исламское движение Узбекистана говорит о том, что в Ташкенте имела место не столько акция, спланированная некой могущественной организацией, сколько попытка отчаявшихся граждан страны пойти на крайние меры. У большинства ташкентцев, вынужденных следить за тем, с кем и о чем говорить, тем не менее, в приватных беседах в эти дни прорывалась мысль: обнищание основной массы граждан, безработица, коррупция, бесправие в обществе, а главное - полное пренебрежение властей ситуацией стали питательной средой для самых крайних форм проявления протеста. Британский посол Крейг Меррей, уже однажды выступивший против политики властей в Узбекистане и получивший за это серьезное взыскание от лидеров Великобритании, вновь заявил: «Ни одно правительство не имеет права использовать войну против терроризма как предлог для преследований приверженцев ислама, исповедующих свои взгляды с использованием только мирных средств. К сожалению, под эту категорию подпадает огромное большинство несправедливо осужденных в Узбекистане». Таким образом, ставка на использование тезиса «борьбы с мировым терроризмом», которую делают «режимы несвободы» в СНГ, оказалась бита. Станет ли использовать Ислам Каримов при общении с Россией тезис «террористической угрозы» его стране и согласится ли она его принять как оправдание деятельности узбекского руководства? От ответа на этот вопрос зависит дальнейший образ действий Москвы в Центральной Азии.