Останется ли Россия с Содружеством
Алик НАЗАРОВ, "Российские вести"
Политическая проблема соотношения "цены и качества"
Среди отечественных и зарубежных экспертов все чаще обсуждается проблема сохранения СНГ и места этого объединения во внешней и внутренней политике Кремля. Среди российских политических деятелей, не видящих широких перспектив дальнейших преобразований на постсоветском пространстве, возникает новая особая подгруппа, которую по аналогии с "евроскептиками" Старого Света можно назвать "СНГ-скептиками".
Кому и что нужно
Вопрос о том, какие выгоды получает Россия от пребывания в СНГ, становится главным. Судя по всему, в московских политических кругах начинают проявлять беспокойство как относительно "цены вопроса" в целом, так и ряда весьма серьезных "частностей". В какой-то степени происходящее является повторением истории: некогда СССР, являясь членом Варшавского договора и СЭВ, оказался в непростой экономической ситуации после взаиморасчетов с бывшими союзниками по социалистическому лагерю.
Однако нынешняя ситуация серьезно отличается от прежней. "Холодная война" закончилась, структура международных отношений изменилась, а на постсоветском пространстве появились новые государства. Более того, Москва вынуждена теперь считаться с совершенно новыми реалиями, в том числе с появлением на территории бывшего СССР серьезных политических конкурентов в лице стран евроатлантического сообщества. Поэтому проблема соотношения "цены и качества" присутствия в СНГ превращается для России в принципиальный вопрос.
На данный момент существует два возможных варианта развития событий: либо Кремль продолжит свою активную деятельность в Содружестве, либо откажется от нее в нынешнем масштабе и перейдет к так называемому ограниченному партнерству.
Вероятнее всего, второе предположение не имеет серьезной основы, так как едва ли Москва согласится добровольно уйти из таких регионов, как восточная часть Восточной Европы, Кавказ и Центральная Азия.
Примечательной в этой связи является точка зрения Мурада Эсенова, директора Центра центральноазиатских и кавказских исследований, главного редактора журнала "Центральная Азия и Кавказ". Касаясь взаимоотношений России и Казахстана, он отмечал: "Одним из ключевых вопросов двустороннего сотрудничества является вопрос о направлениях транспортировки казахстанской нефти и газа. Другой приоритетной задачей для России в нынешнем году станет укрепление сотрудничества с Казахстаном в области обеспечения безопасности. И последнее. Нельзя не сказать об одной новой для России задаче. Здесь имеются в виду вопросы защиты прав человека и демократии в странах, которые являются партнерами России по СНГ. В настоящее время государство, претендующее на определенный статус в мировом масштабе вообще и на лидерство в регионе в частности, вынуждено будет определенную линию поведения в вопросах защиты прав человека и демократии". Таким образом, экономические и политические интересы Москвы должны были бы совпадать.
Более того, как считает эксперт по проблемам энергетики Гарегин Асланян, главной причиной заинтересованности России в развитии энергетического сотрудничества на пространстве СНГ является сложившийся за многие десятилетия единый союзный энергетический комплекс, который продолжает функционировать, несмотря на формальную политическую и экономическую независимость стран СНГ, и это делает энергетический фактор по сути самым интегрирующим на постсоветском пространстве.
На этом фоне весьма симптоматичным является сделанное недавно советником Президента Андреем Илларионовым заявление о том, что "Россия существенно отстает от своих соседей и начинает сдавать позиции в удельном показателе ВВП стран СНГ". Можно добавить к этому, что она занимает лишь 9-е место среди стран СНГ. В то же время на встрече Группы высокого уровня (ГВУ) по формированию Единого экономического пространства (ЕЭП) представитель Президента России по вопросам развития интеграционного сотрудничества с государствами - участниками СНГ, министр промышленности и энергетики Виктор Христенко заявил: "Сама работа над документами по созданию Единого экономического пространства уже сейчас имеет позитивные последствия. Товарооборот между нашими странами растет абсолютно другими темпами, нежели ранее. Если в 2003 году товарооборот России со всеми странами СНГ составил примерно 30 млрд. долларов США, то в 2004 году лишь с тремя странами ЕЭП он предположительно составит 38 млрд. долларов: 15 млрд. придется на Украину, столько же на Беларусь, и 8 млрд. составит товарооборот с Казахстаном".
Столь противоречивые тенденции в развитии СНГ способны вызвать определенные негативные чувства в политических кругах России. До сих пор остается неясным, насколько экономическая целесообразность будет играть ведущую роль в стратегии выработки политических решений Кремля не столько на публичном, сколько на менее заметном, но от того не менее значимом "кабинетном уровне".
Между обороной и демократией
Военно-политический аспект СНГ всегда оставался для России одним из главных. Российское военное присутствие в странах Содружества до сих пор оценивается с крайних и противоположных позиций российской и евро-американской сторонами, несмотря на дипломатический политес во взаимоотношениях Москвы и ее евроатлантических партнеров.
Государственный секретарь США Колин Пауэлл в свое время заявлял, что российские военные базы, размещенные на территории стран СНГ, "поддерживают сепаратистские режимы". А российские наблюдатели и эксперты достаточно точно определяют суть военного присутствия России в ряде стран Содружества. Так, Владимир Давлатов, касаясь "таджикской ситуации", отмечал: "Президент Рахмонов рассматривает присутствие российских военных в Душанбе в качестве гаранта от попыток государственного переворота. Другой российский военный эксперт отмечал: "Позиции таджикского президента все еще слабы, и нельзя исключать возможность попыток совершения государственных переворотов в стране оппонентами нынешнего режима".
Роль Кремля на постсоветском пространстве даже в военно-политическом измерении имеет важное и внутриполитическое значение для многих стран Содружества. Ряд отечественных политологов, в частности Искандер Алиев, полагают в этой связи: "В отличие от США, Россия способна силой своего политического авторитета побудить правящие элиты некоторых государств СНГ к демократическим переменам". Наиболее точно, однако, ситуацию оценивают так называемые сторонние, но отнюдь не безразличные наблюдатели.
В китайской газете "Цзинцзи жибао" недавно появилась статья под весьма примечательным названием: "Почему Россия вновь создала военные базы за рубежом?" В ней в жестком и близком к конфронтационному тоне делается вывод, что "с учетом ситуации в сфере безопасности России в последние годы возобновление ее военных баз в Центральной Азии носит глубоко стратегический характер. "После распада СССР союзные республики Центральной Азии одна за другой провозгласили независимость. Значительно ослабился военный контроль России над этим регионом, США и другие западные страны пытаются распространить свое влияние в регионе.
С другой стороны, под влиянием меняющейся международной обстановки Россия почти потеряла все традиционные "поместья" в Восточной Европе. С помощью расширения НАТО на восток западные державы поставили под свой контроль бывшие страны Варшавского блока. Значительно уменьшилась военная буферная зона на западных границах России. Очевидно, США и другие влиятельные страны стратегически окружают Россию с востока и запада, что серьезно угрожает национальной безопасности страны.
В этой связи Кремль был вынужден принять ответные меры, распространить сферу военного влияния за границей и увеличить военную буферную зону для противостояния западным странам. Страны Центральной Азии, имеющие с Россией тесные политические и экономические отношения, несомненно, стали идеальным выбором для России".
Широко распространившееся в отдельных кругах российского экспертного сообщества и журналистов, работающих по международной тематике, мнение о якобы существующей договоренности между Москвой и Вашингтоном относительно российского присутствия в Центральной Азии больше напоминает гадание на кофейной гуще, чем апелляции к реальным фактам. Концепция использования России как буфера и "охранника" в Центральной Азии в момент операций евроатлантического сообщества в Ираке не выдерживает критики, так как расширение присутствия США в регионе не предвидится. Однако ключевым вопросом продолжает оставаться не только этот, но и другой - изменение политических систем в странах СНГ, где, и это не секрет, постепенно начали устанавливаться откровенно авторитарные и тоталитарные режимы.
Проблема демократизации на постсоветском пространстве имеет как политическое, так и социально-экономическое измерение, так как влияет на устойчивость политических систем в целом и ликвидацию основ социального и политического радикализма. Но и здесь, как выясняется, не все просто.
Проведенное во второй половине сентября - начале октября текущего года социологическое исследование, основными организаторами которого были ВЦИОМ, исследовательская группа ЦИРКОН, лаборатория "Новак" (Беларусь), Донецкий информационно-аналитический центр (ДИАЦ) и Казахстанский институт социально-экономической информации и прогнозирования, выявило в этой связи интересные результаты. В соответствии с полученными данными, европейский и эсэнгэшный векторы развития интеграционных процессов в Содружестве являются главной альтернативой во внешнеполитическом курсе так называемой ведущей четверки - России, Украины, Белоруссии и Казахстана. В России 41% опрошенных поддержал идею преимущественного совместного проживания в СНГ, а 39% хотели бы ориентироваться как на СНГ, так и на Запад. В Белоруссии сторонников первого и второго направления из числа опрошенных оказалось, соответственно, 37 и 42, на Украине - 39% и 32%, а в Казахстане - 34% и 47%.
Если иметь в виду политическую ситуацию в этих странах и происходящие в них процессы, то голосование за СНГ или за Европу имеет принципиальный знаковый смысл. Принимая во внимание результаты опроса, легко представить, как тема участия или неучастия в СНГ той или иной страны (включая Россию) может легко превратиться из международной в сугубо внутриполитическую. Готово ли взять на себя руководство той или иной страны Содружества ответственность выхода из этого объединения? Для России этот вопрос не праздный.