ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА КАЗАХСТАНА
6 сентября 2007 г., eurasianhome.org
НИКОЛАЙ КУЗЬМИН,
Редактор отдела политики журнала «Эксперт-Казахстан», Алматы
Модель развития энергетической политики Казахстана вполне понятна. Казахстан определяет свою политику по нефти и газу не в одиночку. Самостоятельность Казахстана в этом отношении очень условна.
Астана исходит из необходимости учитывать интересы и потребителей, и стран-транзитеров. Тем более что интерес к Казахстану проявляют многие игроки. Казахстан по этой причине идет по пути компромиссов, увязывая интересы конфликтующих сторон.
Это связано с тем, что в Казахстане значительная часть добываемых энергоресурсов контролируется частными компаниями, в том числе иностранными. Последние годы государство пытается расширить свое присутствие в энергетической отрасли. Тем не менее государство в нефтяном и газовом секторе не доминирует.
При этом в попытках консолидировать активы под контролем государства я не вижу воспроизводства российской модели взаимоотношений с иностранными партнерами.
То же самое касается требования Казахстана к итальянской Eni и другим партнерам поделиться правами на управление Кашаганским месторождением. Здесь речь идет о развитии проекта в соответствии с режимом соглашения о разделе продукции (СРП). Понятно, что в условиях высоких цен на нефть такой режим государству не выгоден. Отсюда закономерны попытки пересмотреть условия, для давления, как правило, используется экологический фактор.
Причем по Кашагану Казахстан, в первую очередь, заинтересован в увеличении контролируемой доли, и только потом в стабильной добыче нефти и газа. Дело в том, что сейчас бюджет страны полностью независим от нефтяных доходов. Все доходы от продажи энергоресурсов поступают в национальный фонд. Кроме того, Казахстан уже получает слишком много нефтедолларов, избыточное количество. При этом нефть и газ на Кашагане залегают в неудобном месте, пока нет надежных технологий для подключения ресурсов к экспортной трубе. Поэтому отсрочка добычи ресурсов с Кашагана, как это ни странно, устраивает Казахстан.
Но и представлять ситуацию с иностранными партнерами как тенденцию ренационализации я бы не стал. Если следовать такой логике, то можно привести немало фактов, из которых следует, что энергетический сектор контролируется китайцами, россиянами или национальными властями. Понятно, что все это не так. Существуют разные тенденции, но ни одна из них не получает своего логического и полного завершения. И существуют разные подходы транспортировки энергоресурсов.
Это свойственно в целом для стран Центральной Азии. Например, Туркменистан одновременно пытается развивать проекты по строительству Прикаспийского и Транскаспийского трубопроводов. Президент Туркмении подписывает документы с Россией для развития одного проекта, говорит о необходимости развития второго, реализует трубопровод для поставки ресурсов в Китай.
Это не означает, что в руководстве Туркмении или Казахстана существует прокитайское или пророссийское лобби. США, Китай и Россия сами по себе обладают влиянием, чтобы продвигать свои интересы, не имея консолидированного лобби в парламенте или правительственных структурах. У этих стран есть партнеры в Казахстане, с которыми они реализуют проекты. Решения принимаются на высоком уровне. Конечно, при этом учитываются интересы лидера нефтегазовой отрасли «Казмунайгаза».
Группировок, ориентированных на Китай или Россию, я не вижу. Китай, если желает, в принципе без труда получает проекты. И это на фоне настороженного отношения в Казахстане к китайской активности. Многое зависит от того, насколько заинтересованы национальные правительства в развитии энергетического сотрудничества с Казахстаном.
Например, Евросоюз в качестве дивиденда предлагает независимость от России. Однако Казахстан не тяготится никакой зависимостью от РФ. У Казахстана такой проблемы нет.
То же самое с США. Если президент Росси Владимир Путин часто посещает страны Центральной Азии, причем не только столичные города, демонстрируя заинтересованность в проектах, то США такой заинтересованности не показывают. Если американский президент Дж.Буш наносит визит в Монголию, но не посещает Казахстан, для местных элит это знак слабой заинтересованности США.
Я уже не говорю о политических моментах. Москва неоднозначно относится к укреплению президентской власти в Казахстане, нежеланию Нурсултана Назарбаева готовить схему передачи власти. Несмотря на это, Россия продолжает поддерживать казахского лидера и его политику, в том числе под флагом ШОС, ЕврАзЭС. Это также принимается в расчет казахской элитой.
Так что все внешние игроки на центральноазиатском рынке имеют теоретически равные возможности. Но к России и Китаю в Казахстане сейчас относятся более внимательно.