17 июня 2008
Аналитический доклад REGNUM: Перспективы войны в Закавказье и Средней Азии
17 июня 2008
Аналитический доклад REGNUM: Перспективы войны в Закавказье и Средней Азии
16 июня 2008, 15:44, CA-NEWS
CA-NEWS (CA) - Сегодня, в условиях демографического кризиса (перенаселения) в Узбекистане, финансового кризиса в Казахстане, экономического, политического и энергетического кризисов в Таджикистане и Киргизии наиболее острыми становятся противоречия не общеэкономического характера, а традиционного - миграционного, террористического, социального и регионального характера. Резко выросла роль новых внешних игроков в Средней Азии: Ирана, Китая, Афганистана.
REGNUM: Перспективы войны в Закавказье и Средней Азии Аналитический доклад ИА REGNUM на основе собственной информации и по материалам собственных корреспондентов. (Перепечатывается с сокращениями)
Главными зонами конфликтов на постсоветском пространстве (кроме Крыма) остаются Закавказье и Средняя Азия. Перспективы безопасности здесь определяются следующими факторами:
(1) характером стратегического диалога между Россией, США и сопутствующего им ЕС, интересами Китая, Турции и Ирана,
(2) внутриполитической ситуацией в странах названных регионов,
(3) региональными конфликтами: грузино-абхазским, грузино-осетинским и нагорно-карабахским, азербайджано-иранским; другими региональными конфликтами: казахско-узбекским, узбекско-таджикским, афганско-таджикским (узбекским, киргизским) и другими скрытыми конфликтами, протекающими в форме "экспансии безопасности" (например, Ирана в Закавказье и Средней Азии, Ирана и Китая - в Средней Азии);
(4) способностью местных режимов самостоятельно генерировать внутренние и внешние конфликты.
Узловая проблема, вокруг которой строится региональная конкуренция, заключается в контроле над энергетическим потенциалом каспийского и транзитным потенциалом Черноморского региона, являющегося частью большого Балкано-Черноморского региона и перспективой "глобальных Балкан от Суэца (Косово) до Синьцзяна", прямо включающих в себя Среднюю Азию и Казахстан. Здесь традиционная линия "сдерживания" России со стороны её южных границ дополняется западной линией "сдерживания" по Балтийско-Черноморско-Каспийской оси. И, самое главное, "сдерживание" России становится частью евроатлантического "сдерживания" арабского мира и Китая, Евразии в целом.
В отличие от Закавказья, потенциальные вооруженные конфликты в Средней Азии являются не результатами старых, уже сложившихся, предпосылок, а событиями новой повестки дня, не реализованной в прошлом. Долгое время считалось, что главная экономическая пружина конфликтов лежит в проблеме водно-энергетического баланса, в котором главные источники воды и энергоресурсов (Таджикистан и Киргизия) одновременно являются беднейшими странами региона, а главные потребители воды и ресурсов (Узбекистан и Казахстан) - его лидерами. В этой ситуации, все стороны водно-энергетического баланса видели в России естественного финансового, технологического и политического посредника в решении этого вопроса.
Сегодня, в условиях демографического кризиса (перенаселения) в Узбекистане, финансового кризиса в Казахстане, экономического, политического и энергетического кризисов в Таджикистане и Киргизии наиболее острыми становятся противоречия не общеэкономического характера, а традиционного - миграционного, террористического, социального и регионального характера. Резко выросла роль новых внешних игроков в Средней Азии: Ирана, Китая, Афганистана.
Окончательно сформировались две экстерриториальные зоны конфликтов: афгано-таджикская граница и Ферганская долина, прямой коридор к которым имеет исламистский, террористический и наркотический трафик из Афганистана. Не менее активным участником событий в регионе становится Китай, непосредственно заинтересованный в "экспансии безопасности" в Среднюю Азию ради обеспечения внешней безопасности своего Синьцзян-Уйгурского автономного района, который является традиционной целью исламистов и новой целью активности США в Афганистане, Пакистане и Монголии. Существенно, что экономическая и иная активность Китая в сопредельных территориях Казахстана и в Киргизии опирается на практическое отсутствие регулярной границы между Китаем и этими странами, а, например, фактический оборот торговли между Китаем и Киргизией кратно выше торговли Киргизии с Казахстаном и Россией вместе взятыми.
Перед лицом внешней и внутренней слабости Таджикистана и Киргизии всё более "бесцеремонно" вынужден вести себя Узбекистан, выстраивая собственную пограничную систему. Казахстан мог бы составить в этом конкуренцию Узбекистану, но теперь вынужден перейти к глубокой стратегической обороне.
В течение десяти лет болевой точкой для Казахстана являлась граница с Узбекистаном. После распада СССР так и не была закончена делимитация границ в целом в постсоветском Туркестане, а советские границы не отражают особенностей исторического расселения этнических групп на территории региона. Потенциальные территориальные споры между республиками могут возникнуть из-за казахстанских городов Туркестан и Сайрам, узбекское население которых составляет 70-80%. Растущая доля узбекского населения на юге Казахстана, юго-западе Киргизии, севере Таджикистана, давно превратилась из проблемы этнического меньшинства в проблему преобладающего регионального этноса, не представленного в региональных и центральных органах власти (при этом сотни тысяч афганцев уже натурализовались в Таджикистане и представлены в местных органах власти). Ситуация усугбляется проблемой этнически окрашенного аграрного рабства, самозахватами городских земель, особой остротой земельного вопроса в сельской местности, создающего крайний дефицит земли в зонах со смешанным населением, массовой безработицей, постоянной угрозой голода и этнических конфликтов, растущим наркотрафиком (официально зафиксированный поток наркотиков из Афганистана в Таджикистан и далее вырос за последние годы в четыре раза). Во многих случаях радикальные исламистские движения в странах региона характеризуются моноэтничностью состава их участников.
Неизбежная проблема преемственности власти в Казахстане и Узбекистане и модернизации власти в Туркмении в ближайшие годы, крайняя слабость власти в Киргизии и Таджикистане, предельно низкая боеготовность вооружённых сил большинства стран региона - делают их особенно уязвимыми перед внешними и внутренними угрозами применения силы.
Бегство избыточного населения из Ферганской долины в целом, Таджикистана, Узбекистана и Киргизии в Россию и отчасти в Казахстан лишь отчасти снижает накал внутренних социальных проблем. Любые систематические меры по легализации и сокращению трудовой миграции в России и Казахстане будут иметь своим следствием социальное банкротство государств в Таджикистане и Киргизии и дальнейшую суверенизацию их регионов. В полуофициальной идеологии безопасности Казахстана прямо указывается, что после смены режима в Узбекистане, Казахстан станет главным объектом миграционной экспансии узбекского населения, которое не сможет ассимилировать, что чревато социально-этническим взрывом на юге Казахстана и вокруг Алма-Аты. В условиях традиционно конфликтных отношений Казахстана с Узбекистаном это неминуемо приведёт к спонтанным военным действиям вдоль границ. Фактическая капитуляция Киргизии как суверенного государства в проекте Центральноазиатского союза (ЦАС) перед политической и экономической экспансией Казахстана, который, несмотря на экономические трудности, прямо претендует на фактический аншлюс Киргизии, приближает территориальный раскол страны на две части: Юг, в котором этнически, политически и экономически будет доминировать Узбекистан, и Север, который станет протекторатом Казахстана. Здесь следует ожидать повышения уровня террористической угрозы из Афганистана и особой экспансии Китая. В перспективе конфликта, например, в Ферганской долине это приведёт к его растущему вмешательству в собственно военную систему безопасности.
Близкая к капитуляции стратегия Таджикистана как младшего партнёра "персидского блока" (Иран - Таджикистан - Афганистан) не гарантирует его от острого столкновения с Узбекистаном и растущей опасности инфильтрации Афганистана в его внутренние процессы, что делает более чем реальным раздел страны между внешними игроками и длительный период военной нестабильности.
Потенциальные вооружённые конфликты в Средней Азии
Высокая вероятность и интенсивность: Ош: Киргизия - Афганистан Ферганская долина: Афганистан - Узбекистан - Киргизия - Таджикистан Ходжент: Узбекистан - Таджикистан
Средняя вероятность и интенсивность: Джалалабад-Ош: Узбекистан - Киргизия Чимкент: Узбекистан - Казахстан
Низкая вероятность и интенсивность: Чуйская долина - Иссык-Куль: Казахстан - Киргизия