10 сентября 2008
ИРАН ПРИВЛЕКАЮТ В НОВЫЙ ФОРМАТ ПО ЮЖНОМУ КАВКАЗУ
10 сентября 2008
ИРАН ПРИВЛЕКАЮТ В НОВЫЙ ФОРМАТ ПО ЮЖНОМУ КАВКАЗУ
Сен. 10, 2008 .: Zerkalo :.
Тегеран пока занял выжидательную позицию
Э.ВЕЛИЕВ
Активизация региональной политики Турции и России на Южном Кавказе ознаменовала собой начало нового витка борьбы за высокие ставки в "большой игре" за геостратегическое влияние в регионе. В рамках предложенной Анкарой "Платформы стабильности и безопасности на Кавказе" постепенно вырисовывается новый переговорный формат с участием России, Турции, Азербайджана и Армении. Однако формат данной платформы, несмотря на ее бесперспективность, в ближайшем будущем по ряду причин может расшириться: пятисторонний формат может быть расширен за счет Ирана. Так, по мнению представителя верховного органа Армении АРФД, председателя постоянной парламентской ассамблеи по внешним отношениям Армена Рустамяна, подключение Тегерана к урегулированию конфликтов на Южном Кавказе может частично снять напряжение в отношениях России и Ирана, которое возникло в силу непоследовательной позиции Москвы по иранской ядерной программе.
В условиях нарастающего противостояния со странами Запада Россия не может позволить себе потерять такого важного союзника, как Иран.
По мнению Рустамяна, необходимо изменить формат "Платформы стабильности и безопасности на Кавказе" с нынешней "пятерки" на "3+3" (Армения, Грузия, Азербайджан + Россия, Иран, Турция). Не пригласить Иран на кавказскую "платформу", по словам армянского представителя, означает поставить мину замедленного действия, которая может взорвать эту систему безопасности ("Регнум").
Но почему в данном вопросе Армения прикрывается "всеобщими интересами"? Ведь то, что армянская сторона хочет привлечь своего стратегического партнера в новый формат, который якобы будет решать проблемы Южного Кавказа, вполне естественно.
Во-первых, в Ереване, скорее всего, считают, что подключение Ирана к наметившимся новым процессам в чем-то сбалансирует влияние Турции.
Во-вторых, ситуация в Грузии, из-за которой Армения фактически оказалась в блокаде, вновь продемонстрировала значимость Ирана для этой страны. Так, по словам Барсега Бегляряна, директора крупного поставщика нефтепродуктов в Армению - компании Flash, главной причиной проблем импорта топлива в Армению является отсутствие альтернативных путей для его доставки, в частности, железнодорожной связи с Ираном.
Бензин и многие другие нефтепродукты после начала кризиса также импортировались в Армению из Туркменистана через территорию Ирана. Беглярян заметил, что Иран совершил благородный поступок, предоставляя свои запасы топлива Армении, тем более что вопрос экспорта нефтепродуктов регулируется иранскими властями очень жестко. Кстати, он также выразил надежду на то, что если будет задействована армяно-турецкая железная дорога, то проблем, которые возникли из-за ситуации в Грузии, в будущем возможно будет избежать ("Регнум").
В-третьих, сейчас между Арменией и Россией существует ряд противоречий, которые не позволяют Еревану полностью "довериться" Кремлю в вопросе региональной безопасности. Российское руководство дистанцируется и практически не демонстрирует интереса к имеющим место на территории Армении процессам, что в долгосрочной перспективе может привести к утрате влияния в данном регионе. В свою очередь руководство Армении, не будучи уверенным в поддержке со стороны России при таком развитии событий, вынуждено проводить двоякую политику, маневрируя и предпринимая попытки поддерживать дружеские отношения с представителями России и Турции соответственно. Размытая позиция России на Южном Кавказе и вероятное отсутствие у нее стратегии развития двусторонних отношений с Арменией создают значительный риск возникновения политического кризиса в перспективе.
Однако, как считают эксперты, Иран не настолько влиятельный игрок на Кавказе, чтобы без его участия процесс мирного урегулирования в регионе был "взорван". "Тегеран в своей внешней политике исходит из того, что Кавказ является зоной интересов РФ, а потому не посягает на какое-либо критическое влияние здесь. Его активность в регионе была и будет минимальна", - заявил РБК daily директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров.
Безусловно, подключение Ирана к пятистороннему формату "Платформы стабильности и безопасности на Кавказе" могло бы частично снять напряжение в отношениях Москвы и Тегерана, которое возникло после того, как с одобрения РФ Совбез ООН принял три антииранские резолюции по ядерной программе этой страны. Сейчас у России есть шанс все исправить, начав с демонстрации своей заинтересованности решать жизненно важные для себя проблемы на Кавказе с участием Ирана.
Стоит напомнить, что контуры российской политики по отношению к Ирану начали отчетливо просматриваться на последнем заседании Шанхайской организации сотрудничества. Президенту Ахмадинежаду не удалось ни убедить Москву и ее партнеров распространить на Иран свои гарантии безопасности, ни заручиться поддержкой России в переводе торговли нефтью с долларов на евро. Россия по-прежнему призвала Иран проявить гибкость и вступить в сдержанные переговоры по вопросу своей ядерной программы. Тем не менее, Москва также выразила поддержку действиям Ирана, направленным на развитие гражданской атомной энергии.
С другой стороны, по мнению Р.Сафарова, дальнейшее давление со стороны НАТО и Запада все же неизбежно будет подталкивать Россию к Ирану. По мнению эксперта, военно-политический альянс России и Ирана - один из наиболее эффективных способов ударить по интересам стран Запада и заставить их скорректировать свою агрессивную политику в отношении Москвы и Тегерана.
Российско-иранский альянс станет мощным игроком в условиях стремительного изменения расклада сил на международной арене, которое подтолкнула война в Южной Осетии. Расширение военно-технического сотрудничества между двумя странами в будущем может привести к размещению российских военных баз на территории Ирана. По мнению Сафарова, наиболее перспективными центрами военного присутствия РФ здесь являются Восточный Азербайджан и остров Кешм в Персидском заливе. "База в Восточном Азербайджане позволила бы России взять под свой контроль ситуацию в Республике Азербайджан, Грузии и Турции, а присутствие в Персидском заливе предоставит Москве беспрецедентную возможность контролировать действия США и НАТО в зоне Персидского залива, Ираке и других арабских государствах", - размышляет эксперт.
Итак, борьба за контроль над энергоносителями Южного Кавказа и Центральной Азии ужесточается. Поскольку энергетический маршрут из ЦА в Европу в силу ряда причин проходит только через Южный Кавказ, следовательно, тот, кто владеет кавказским энергетическим коридором, может рассчитывать в будущем и на успешное завершение доставки центральноазиатского газа на Запад. Из этого следует, что военно-политическое преобладание на Южном Кавказе будет играть решающую роль в определении энергетической политики противоборствующих сторон.
С этой точки зрения, так как в среднесрочной перспективе Иран остается зоной потенциального риска, участие этой страны в какой-либо системе безопасности чревато риском в первую очередь для стран-участниц этой системы.
С другой стороны, пока руководство Ирана не выразило заинтересованности в участии в платформе и заняло выжидательную позицию. Иран уже получил некоторые дивиденды от конфликта на Южном Кавказе. Во-первых, по всей вероятности, состоится дальнейшее сближение позиций ШОС с Ираном, что даст возможность Тегерану установить с этой организацией особые отношения, возможно, и военные.
Во-вторых, Иран уже получил перспективу заключения военно-стратегического союза напрямую с Россией.
В-третьих, у Ирана повысились шансы на экспорт иранских энергоносителей в Европу, и в Тегеране уже сейчас предпринимаются шаги по разработке альтернативных маршрутов их доставки.
И, наконец, военно-политическая ситуация на Южном Кавказе без какой-либо платформы внесет коррективы в российско-иранские отношения в плане выработки общей позиции по региону. Каждый раз изменение политической ситуации в регионе наносит удар по имеющемуся маршруту транспортировки нефти из Азербайджана в Европу, что будет способствовать становлению Ирана как альтернативного поставщика энергоресурсов.