Я видела арбу
26 Сентября 2008, Известия:
Обозреватель "Недели" Ирина Мак побывала в столице Таджикистана на III Форуме творческой и научной интеллигенции государств - участников СНГ.
В небесах
Вместе со мной на форум летел почти весь "Боинг-737". Заснуть не удавалось: звезды политики, сновавшие туда-сюда, радовались встрече так, будто вечность друг друга не видели. "А это кто?" - спросила соседка, указывая на знакомое лицо. Она возглавляет в Азербайджане демократическую молодежную организацию. "Он раньше был министром культуры", - пояснила я и увидела в иллюминатор горы.
Кажется, Тянь-Шань. А может, Памир? Мягкий аромат виски Famous Grouse сбивал с мысли. Никто из сидящих рядом не смог разрешить моих географических сомнений. Наверняка бы ответил Сергей Петрович Капица, который тоже был где-то там, на пути в Душанбе, но перед ним я постыдилась выказать свое невежество.
Потом, уже на месте, в гостинице "Таджикистан", превращенной китайцами в более-менее современный отель, местный юноша спросил: "А что за мероприятие?" "Форум, - говорю, - творческой и научной интеллигенции". Он удивился. Значит, на интеллигенцию мало похожи...
В горах
С утра, когда автобусы с участниками форума уже ехали по перекрытой трассе - как нам это знакомо! - в сторону Варзобского ущелья, главной природной достопримечательности в окрестностях Душанбе, я снова вспомнила про горы. На их фоне возвышались трубы за забором с портретами передовиков. У нас тоже когда-то висели портреты, но эти были на керамике - то есть навсегда. Вечное искусство. Я потом в местном ЦУМе видела еще один пример вечного искусства - портреты на коврах. В ущелье попадались богатые дачи. "А вон, смотри", - нежно пихнула меня в бок белорусская поэтесса, которой на форуме должны были вручить диплом премии "Содружество дебютов". Это оказалась загородная резиденция президента Эмомали Рахмона (правильно писать его фамилию именно так, хотя все по привычке пишут "Рахмонов"). И самого президента я потом увидела в зале: он говорил на отличном русском, бодро и без бумажки.
После президента еще много кто выступал, но ни одной женщины, кроме министра из Белоруссии. Что понятно: министр не имеет пола. А дамам тут обычно слова не дают. Их сюда, насколько я поняла, особенно и не приглашают. Из трех туалетов в здании - лишь один женский. Унитаз, правда, в золоте. Стояла в очереди и думала: "Мы-то всего часа два заседали, а каково им там, в Думе?" За мной встала депутат Госдумы и, словно услышав невысказанный вопрос, поделилась: "Это очень важно для депутата - крепкий мочевой пузырь".
На базарах
Хиебони Рудаки - это не ругательство. Это по-таджикски проспект Рудаки. Странно выглядит язык фарси, написанный русскими буквами. А русский язык многие здесь не то что знают плохо, но часто вовсе не понимают. В Душанбе хоть как-то по-нашему говорят, но, например, в городе Хисоре, куда мы забрались в поисках древностей, вопрос на базаре "сколько стоит?" не понимал почти никто.
Зато это был настоящий восточный базар, который распирало от пряных запахов и фруктовых ароматов, и на земле у прилавка лежали коровьи головы, и на пакетах, тоже на земле, - горячие лепешки, и на прилавках с дивным таджикским шелком спали мальчики-продавцы.
В Душанбе рынки более цивильны. Хотя еще на заре прошлого века это был не город, а кишлак, и название его означает "понедельник" - по понедельникам тут бывал базар. Дворец наций, недавно возведенный над рекой, обещает гражданам светлое будущее. И отель Hyatt тут построили, и бутик Pierre Cardin открыли, а все никак не приживутся западные блага в Таджикистане, где по сей день людей в национальных нарядах на улице больше, чем в европейском платье. Потому что удобно. В Душанбе почти нет ресторанов - ходить в них людям не на что. И кофе не варят, потому что тут пьют чай.
Зато в Душанбе есть университеты. И музеи. И среди них - Музей древностей, где 14-метровый "Будда в нирване": его нашли во время раскопок в долине Вахша лет 40 назад. Таджикистан - клад для археолога, и поняли это уже не только здесь и не только в России, но и в Японии, где нашлись желающие профинансировать раскопки, и в Италии, откуда прибыли сюда реставраторы. Это вселяет оптимизм.
Мы таскались по душной сентябрьской столице в поисках сувениров, пока не обнаружили лучшее место - на углу все того же хиебони Рудаки. Там был раньше офис Союза художников Таджикской ССР.
За неимением оберточной бумаги продавщица, обнажая в улыбке золотые зубы, завертывала мои пиалы в напечатанный на машинке протокол заседания. Я заглянула в текст. Там было что-то о борьбе с формализмом в искусстве. Дежавю - болезнь этого места. Кто-то сказал: это наши 1980-е. Нет, скорее ранние 1970-е. Если еще не раньше. Однако и они в этом городе рано или поздно, бог даст, станут прошлым.
В городищах
Хисор, он же Гисор, или Гиссор, где когда-то жил бек, наместник бухарского эмира, - это была наша удача. В Хисорской долине, где, собственно, и расположен Душанбе (городище Хисор от столицы - в 26 км), были найдены первые стоянки неолита. Здесь пасли овец кочевники эпохи поздней бронзы и раннего железа.
Тысячелетия назад здесь бурлила жизнь, а сегодня стоят посреди холмов ворота Хисорской крепости (XVI - XVII век). Стоят как памятник царству, которого давно нет. Напротив, через дорогу, по которой при мне проехала арба, запряженная ослом, стоит мечеть Сангин. К ней примыкают медресе Кухна, где теперь музей, и руины караван-сарая. Еще есть мавзолей Махдуми Азам. В медресе-музее - кельи, в кельях - экспонаты. Оссуарий - древнее костехранилище, атрибуты свадебной церемонии, древние документы, среди которых экскурсовод отметил свидетельство о разводе.
Тишину вокруг разбавляет шум редких проезжающих мимо автомобилей. Когда начинает темнеть, легкая песчаная пыль повисает в воздухе, делая его полупрозрачным и вязким. И все понимают: пора возвращаться n
Лучшие среди молодых
Кульминацией форума стало награждение лауреатов премии "Содружество дебютов", учрежденной Советом по гуманитарному сотрудничеству государств - участников СНГ (СГС) и Межгосударственным фондом гуманитарного сотрудничества государств - участников СНГ (МФГС). Награждал Эмомали Рахмон. Представлял лауреатов председатель жюри, певец, профессор и посол Азербайджана в России Полад Бюль-Бюль оглы.
Лауреатов было трое - Андрей Никитченко из Ярославля, Ника Джорджанели из Тбилиси и киевлянин Дмитрий Лазуткин. Плюс семь дипломантов - из Армении, Таджикистана, Киргизии, Молдавии, Белоруссии, Казахстана и Азербайджана. Прибыть смогли не все. Не было Ники Джорджанели, - а поэт Лазуткин был, в отсутствие делегации Украины. Но награды нашли героев - самых талантливых поэтов не старше 35 лет, пишущих на русском и языках народов постсоветского пространства. Победители получили премии от 80 до 100 тысяч рублей, хотя талантов больше, чем победителей: каждый из 19 поэтов, вошедших в шорт-лист, мог бы оказаться на месте чемпиона.
Их стихи и переводы попали в итоге в сборник "Содружество дебютов" (М.: ИПО "У Никитских ворот", 2008, 152 с.), выпущенный также при поддержке МФГС.