ШОС и исламские страны-наблюдатели: реалии, потенциал и перспективы
01.10.2009, Новости Центральной Азии
Современный геополитический сценарий для России связан с активным вытеснением ее с Юга - как на кавказском, так и на среднеазиатском направлениях. Образовавшиеся после 1991 года постсоветские государства южнее "подпираются" Ираном, а значительная часть угроз безопасности происходит со стороны Афганистана и Пакистана, что априори определяет важность геополитического статуса этих стран для России.
Геополитика - для полиэтнической, поликонфессиональной и специфической в цивилизационном плане России - отвергает аргументы жесткой конфессиональной или цивилизационной солидарности, что означает: Россия вовсе не обречена на противостояние с исламским миром.
В условиях теократического правления в Иране России удалось найти во взаимоотношениях с ним необходимый баланс, при котором соблюдены ее политические и экономические интересы.
Важнейшей особенностью исторического развития ИРИ в последние полтора десятилетия стала постепенная трансформация ее революционных составляющих от крайнего радикализма до прагматичного умеренного исламизма. Нынешняя руководящая элита Ирана - вне зависимости от политической ориентации (либералы, консерваторы, неоконсерваторы) - преемственно демонстрирует способность адекватно понимать тенденции и динамику современного развития своего общества, мировых экономических и политических процессов, достаточно эффективно координировать внутри- и внешнеполитические векторы.
Одной из традиционных составляющих сотрудничества России и Ирана являются экономические связи. Еще в дореволюционный период на Россию приходилось около 60% внешней торговли Ирана. Успешно эти связи развивались в советское время, но были серьезно секвестированы после исламской революции. Исчезновение СССР и изменения в мире подтолкнули иранских лидеров к серьезной корректировке политического курса в отношении России, воспринимаемой теперь в качестве чуть ли не одного из главных стратегических союзников и экономических партнеров. Экономические отношения Ирана с Россией включают, прежде всего, технико-экономическое (энергетика, нефть и газ) и военно-техническое сотрудничество. Такой характер сотрудничества обуславливает долгосрочную стратегию партнерства.
Реальной несущей конструкцией торгово-экономических отношений Ирана с Узбекистаном является развитие транспортной инфраструктуры. Начало ей положил ввод в эксплуатацию в 1996 году железнодорожной ветки Теджен-Серахс-Мешхед, соединившей железнодорожные системы Ирана и государств Центральной Азии, и в 2006 году - ветки Бафк-Бандар-Аббас, что позволило существенно сократить расстояние между Ташкентом и иранским портом Бандар-Аббас в Персидском заливе. Приоритетом развития транспортной инфраструктуры остается реализация положений трехстороннего ирано-узбекско-афганского соглашения 2003 года о международных автомобильных перевозках и создании трансафганского коридора Термез-Мазари-Шариф-Герат с последующим выходом к портам Бендер-Аббас и Чахбахар, однако его реализация тормозится рядом факторов.
Отношения Ирана с Казахстаном носят также вполне доброжелательный характер, но ограничиваются стремлением Казахстана активизировать евроатлантический вектор своей внешней политики. Российское и в последние годы китайское направления внешнеполитической активности Казахстана объективно не могут быть препятствием для поступательного развития отношений с Ираном.
Специфика иранско-таджикских отношений, обусловленная этнокультурной общностью, стала одним из факторов прямого участия иранской дипломатии в мирном процессе по выходу республики из гражданской войны 1992-1997 годов. Опыт того времени во многом определил формат российско-иранского взаимодействия в Таджикистане в последующем, предотвратив вероятность возникновения прямой конфронтации интересов двух стран.
Политическое взаимодействие Киргизии и ИРИ осуществляется преимущественно в рамках участия обеих стран в ряде международных организаций. Экономическое и культурное присутствие Ирана в республике находится на довольно высоком уровне, но в любом случае заметно уступает российскому, китайскому и турецкому.
Иран и Китай выступают за многополярную модель мироустройства, Иран, видя в Китае региональную и мировую державу, стремится иметь с КНР как можно более высокий уровень согласованности политических позиций и решений и экономического сотрудничества. Ускоренное развитие и модернизация китайской экономики требуют значительного увеличения финансовых и энергетических ресурсов. Одним из условий продвижения Китая на энергетическом рынке Ирана была продажа Тегерану китайских вооружений. Во время ирано-иракской войны (1980-1988) Китай был практически главным серьезным источником вооружений для Ирана. Иранское руководство рассматривает КНР в качестве одного из ведущих партнеров по военному и военно-техническому сотрудничеству. Для Китая Иран - это, прежде всего источник энергетического сырья. Помимо энергетики Китай получил контракт на строительство алюминиевого завода, участвует в строительстве медеплавильного завода, в стадии проработки - проект запуска совместного многоцелевого спутника связи. Китаем финансируется и проект железнодорожной ветки Исфаган-Шираз.
Экономический потенциал Ирана оценивается как один из наиболее значимых в евразийском пространстве. Основным источником роста иранской экономики с начала 1970-х годов была и остается нефтяная промышленность. Но современное состояние нефтедобывающего сектора Ирана требует серьезных капиталовложений, причем гораздо бoльших, чем ранее. По словам иранского министра нефти Голям Хосейна Нозари, "для достижения целей программы развития на будущие 20 лет в нефтегазовую промышленность Ирана необходимо вложить 500 млрд. долларов". В рамках программы развития страны производство должно быть доведено до 5,3 млн баррелей в сутки. Столь амбициозные цели могут быть осуществлены лишь при условии сохранения высоких цен на нефть либо высокого уровня инвестиционных вливаний в экономику Ирана со стороны внешних инвесторов. Фактор дефицита финансовых ресурсов, является одним из главных мотивов стремления Ирана к вступлению в ШОС.
Второй по значимости для экономического роста является газодобывающая отрасль. Месторождения природного газа в Хорасане и в прибрежной зоне на юге страны оценивались в 17010 млрд кубометров. Можно утверждать, что проблемы и необходимость развития газовой отрасли тоже стали важным стимулом участия Ирана в ШОС. Эта организация, благодаря своей территориальной протяженности, наличию инвестиционного потенциала, газопроводов может позволить Ирану существенно расширить свой рынок сбыта, используя трубопроводы, коммуникации и технологии России.
Необходимость диверсификации газового экспорта понимают в самом Иране очень хорошо. В самое последнее время актуализировался вопрос строительства газопровода Иран-Пакистан с возможным продолжением в Индию и/или Китай. Соглашение о строительстве газопровода "Мир" с месторождения "Южный Парс" в пакистанский город Навабшах было подписано 24 мая 2009 года президентами Ирана и Пакистана Махмудом Ахмадинежадом и Асефом Али Зардари.
Отношения стран-участниц ШОС и Ирана не во всем идеальны. Скажем, некоторые противоречия стран-участниц ШОС и Ирана лежат в сфере территориальных споров. По-прежнему не решен вопрос о разделе акватории Каспийского моря. Есть и другие проблемы, которые, как представляется, относятся к числу решаемых при наличии к тому у руководства стран-участниц компетентности и политической воли.
ШОС - организация достаточно разнонаправленная с точки зрения интересов ее участников, разноуровневая - с точки зрения мест, занимаемых странами-участницами в иерархии трансформирующейся системы международных отношений. Поэтому и характер двусторонних отношений между Ираном и каждой из стран-участниц ШОС различен.
Второе мусульманское государство, имеющее статус наблюдателя в Шанхайской организации сотрудничества, - Пакистан. Основные характеристики экономической ситуации в этой стране обусловлены тем, что, будучи молодым государством, обретшим независимость в границах, ранее не существовавших, оно не обладает еще в полной мере устоявшейся отраслевой и территориальной структурой хозяйства. Современный Пакистан характеризуется как аграрно-индустриальная страна, в которой большинство самодеятельного населения занято в сельском хозяйстве. Там формируется 24% ВВП, в промышленности и строительстве - 25%, на торговлю и транспорт приходится 51%.
Основные отрасли промышленности (хлопкоочистительная, текстильная, пищевая, производство сельскохозяйственной техники и удобрений) связаны с сельским хозяйством. Поэтому и в экспорте преобладает его продукция (хлопок-сырец и хлопковое волокно, текстильные изделия, очищенный рис высоких сортов). Столь однобокая ориентация экономики на производство хлопка и товаров хлопковой группы ставят страну в трудное положение. Сегодня на эти товары приходится до 70% объема всего промышленного производства и экспорта.
В стране проводится политика, разрешающая иностранным инвесторам участвовать на 100% в местных проектах без предварительного одобрения правительства. Для них открыт страховой сектор (они могут владеть акциями в объеме до 51%). Полностью отсутствуют ограничения на репатриацию прибылей, хотя первоначально вложенный капитал не может быть репатриирован.
Основными инвесторами являются США, Великобритания, ОАЭ, Швейцария и Япония. Динамично развиваются торгово-экономические связи между Пакистаном и КНР. Начиная с 2000 года, объем двусторонней торговли растет в среднем на 30%. В 2006 году он составил $5,3 млрд.
Вообще, для Китая пакистанская территория - это, прежде всего выход к Индийскому океану и Персидскому заливу. С участием китайских специалистов на побережье Аравийского моря построены два глубоководных порта - Карачи и Гвадар. Соединив Гвадар сетью авто- и железнодорожных магистралей с Каракорумским шоссе, Пакистан намерен создать транспортный и торговый коридор из Западного Китая к пакистанскому побережью Аравийского моря, усилив тем самым свои транзитные возможности, что находит всемерную поддержку КНР. Китай, в соответствии с двусторонним соглашением, ведет полномасштабную реконструкцию шоссе.
В декабре 2005 года между двумя странами было подписано соглашение, согласно которому 486 категорий товаров, экспортируемых в Пакистан из КНР, полностью освобождаются от ввозимых пошлин (главным образом, фрукты, овощи, химические удобрения, текстиль и проч.). В ноябре 2006 года подписано соглашение о свободной торговле. В планах двух стран - увеличить объем двусторонней торговли в 2009 году до $8 млрд, а к 2012 году - до $15 млрд, для чего Китай пошел на сокращение тарифов на импорт хлопка, текстиля и ряда других товаров из Пакистана.
Помимо торговых отношений между двумя странами развивается и инвестиционное сотрудничество. Так, в 2005 году объем вложенных китайских инвестиций в экономику Пакистана составил $100 млн, в то время как пакистанских в экономику КНР - $24,31 млн. КНР регулярно выделяет и финансовую помощь, так, в 2001-2006 годах Китай предоставил Пакистану в виде коммерческих кредитов в общей сложности около $2 млрд, главным образом, для строительства новых и модернизации существующих железных и автомобильных дорог.
Пакистан является основным заказчиком на проведение строительных и инженерных работ для КНР в регионе Южной Азии. В среднем ежегодный объем работ составляет около $500 млн.. На пакистанском рынке в настоящее время оперируют около 100 китайских компаний. В широком спектре пакистано-китайского экономического сотрудничества по своим масштабам и значимости также выделяются совместные проекты в области освоения полезных ископаемых на территории Пакистана: разработка медно-золотых рудников в Саиндаке , угольного месторождения в Таре, а также освоение газового месторождения в Суккуре. В ряде районов страны с помощью специалистов из КНР строятся ГЭС, а в Чашме - АЭС.
Китай рассматривается Пакистаном как перспективный поставщик военных и промышленных технологий. Сотрудничество с Китаем сыграло важнейшую роль в реализации ядерной программы Пакистана. Примером успешного ВТС может служить создание многофункционального истребителя третьего поколения "Супер-7" ("Гром"). Другим примером является модернизация пакистанских ВМС (в 2005 году в КНР были закуплены шесть фрегатов, на общую сумму более $500 млн).
Одновременно Пакистан наращивает активность в северо-восточном направлении, стремясь получить доступ к энергетическому рынку Центральной Азии. Объемов добычи на собственных месторождениях недостаточно для удовлетворения спроса. Значительную часть энергоресурсов Пакистан в обозримом будущем будет вынужден импортировать. Отсутствие даже среднесрочных перспектив в реализации проекта Трансафганского трубопровода заставляет его ориентироваться на иранское и центральноазиатское (но уже через территорию Китая) направления.
В свою очередь, транспортный коридор, формируемый Пакистаном для западных регионов Китая к портам на побережье Аравийского моря через Кашгар может служить также транспортным и энергетическим коридором для стран Центральной Азии, а Пакистану соответственно позволит извлекать выгоды из своих транзитных преимуществ. Существуют планы по установлению железнодорожного сообщения вдоль Каракорумского шоссе. В неблизкой перспективе важным аспектом сотрудничества Пакистана со странами региона ШОС могут стать поставки электроэнергии. Потребности Пакистана в электроэнергии оцениваются в 9 млрд кВт/ч и увеличиваются по различным прогнозам на 6% ежегодно.
Пакистан во внешней политике все больше руководствуется собственными экономическими и геополитическими интересами, что во многом объясняет его стремление в ШОС. При этом Пакистан, участие которого в ШОС могло бы позитивным образом сказаться на решении проблемы религиозного экстремизма в регионе, в любом случае не сможет стать ведущим игроком в Центральной Азии. ИРП не обладает финансовыми и материальными ресурсами для развития энергетической отрасли стран ШОС. Страны Центральной Азии от Пакистана отделяет территория Афганистана, перспектив скорого урегулирования в котором нет. Это делает затруднительным использование Пакистана и как собственно рынок, и как транзитера для экспорта нефти и газа из центральноазиатских стран на внешние рынки. Иран для стран ШОС в определенной мере более предсказуем.
ШОС - это одна из немногих региональных организаций, имеющая огромный резерв экономического развития за счет наличия замкнутого цикла производителей и потребителей. Вступление в нее стран-наблюдателей способно в разы увеличить этот потенциал экономической самодостаточности. Особенно этому может способствовать экономический потенциал Ирана с его запасами углеводородов и коммуникационными ресурсами. Вступление именно Ирана может склонить чашу весов в вопросах обеспечения энергетической безопасности в сторону ШОС, так как сосредоточит в рамках одной региональной организации львиную долю энергетических ресурсов евразийского континента.
Если исходить из существующих характеристик и свойств современного евразийского пространства, то геополитический альянс России, Китая и Ирана имеет все объективные предпосылки для позитивного решения. Более того, включение Ирана в евразийский экономический континуум неизбежно, он уже объективно играет одну из доминирующих ролей в важнейшем регионе планеты.
И если бы российская политика, заручившись поддержкой Китая, поставила своей целью добиться включения Ирана в концерт ключевых держав, уже в краткосрочной перспективе для России это означало бы дополнительный шанс в пользу утверждения стабильности в Средней Азии и на Кавказе, принципиально важных для безопасности и развития самой России. Да и всей Центральной Евразии в целом.
Александр Князев По материалам ИнфоШОС Фото REGIONS.RU