Узбекистан зачищает дружбу с Россией
Распад постсоветского пространства заканчивается самым печальным образом - наши «братья» подчищают последние следы пребывания в общем с нами государстве
Дмитрий СТЕШИН - 26.01.2010, KP.RU
За месяц до Нового года власти Узбекистана полностью рассчитались с советско-имперским наследством. В Ташкенте почти одновременно снесли памятник Советскому солдату и разрушили православный храм, созданный в конце XIX века по проекту Алексея Бенуа.
Несомненно, это выступление узбекских властей было тщательно взвешенным и выверенным - нужно было постараться так ловко плюнуть в два совершенно разных исторических периода. А до этого узбекские власти почти незаметно и тихо ликвидировали мемориал русским солдатам, погибшим при взятии Самарканда, уничтожили пантеон жертвам гражданской войны, поснимали и вывезли куда-то бюсты и памятники русским писателям.
Из всего этого скорбного списка, на мой взгляд, совершенно феноменальным по своему скотству был снос памятника «Дружбы народов» - его поставили в 1982 году в честь узбекской семьи Шамахмудовых, взявших во время войны на воспитание 15 сирот из разных советских республик. Кому мог помешать памятник семье праведников, какую крамолу усмотрели в нем узбекские власти, нормальным людям понять не дано. Ташкентские правители как бы неиллюзорно намекают нам, что разговор с ними об общечеловеческих ценностях на языке добра бессмыслен, они на иной волне, в другом диапазоне. Собственно, можно было бы аналогичным образом плюнуть на подобные проявления «добрососедства», если бы не одна неприятная деталь. У узбекских властей исключительно для доброго Большого Северного Брата существует, как говорят политологи, специальный дискурс. Набор ключевых слов и понятий, которые звучат в случае нужды. Тут и «деды воевали вместе», и «общий исторический путь», и «вековая дружба наших народов». Этот дискурс узбекские власти «включают», к огда начинает попахивать жареным.
Например, во время недавнего ваххабитского восстания в Андижане. Или когда соседний Китай начинает, зондируя почву, говорить туманными, но грозными полунамеками о неравномерном распределении ресурсов в Средней Азии. В ту же секунду Узбекистан становится самым горячим и верным членом Договора о коллективной безопасности - в глазах блеск и готовность умереть за общие интересы и дружбу.
Еще тема вечной дружбы хороша, когда в твоей как бы суверенной стране накопилось несколько миллионов безработных граждан. Контролировать рождаемость, создавать рабочие места - это долго, затратно, сложно - может не получиться. Лишних граждан, как залог вековой дружбы, проще отправить в братскую Россию, пускай они там демпингуют на рынке труда и ежедневно выступают в криминальных сводках. А деньги шлют на родину. Неужели России жалко? Друзья же!
Разумеется, узбекские власти прекрасно знали, что, кроме пикета «нашистов» у посольства, невнятного заявления чиновников из МИДа и осторожных слов иерархов церкви, ничего достойного они в ответ не получат - ни массовых депортаций узбекских гастарбайтеров, ни визового режима, ни запрета на денежные переводы для частных лиц.
Зато Россия прошла через неприятную, но неизбежную терапевтическую процедуру - избавление от последних иллюзий. Пару лет назад, в августе 2008 года, Грузия, например, поняла, что порушенная своими же руками дружба с Россией может стоить очень дорого. Рано или поздно о свое же лукавство споткнется и Узбекистан. А пока в городе Ташкенте остался последний памятник нашей былой дружбе - скромный бюст Пушкина. Думаю, Россия могла бы молча, не дожидаясь очередного акта вандализма, забрать своего поэта на Родину. Это был бы более чем красноречивый намек. А следом можно было бы ввести экзамен по русскому языку для граждан Узбекистана, собирающихся работать в России. Во имя нашей общей истории и вековой дружбы - чтобы она вовек не заржавела.