30 апреля 2011
Код самоидентификации :: Казахстан. Деловая Неделя.
30 апреля 2011
Код самоидентификации
29 апреля 2011г. ? 15 (943) , Казахстан. Деловая Неделя
Казахстанское общество пока не определилось, с кем, куда и как, а надо
Религия без власти погибнет, а власть без религии перестанет действовать. Мухаммед ибн Али ас-Самарканди
КРОМЕ ВЕЩЕЙ МАТЕРИАЛЬНЫХ, которые можно пощупать, купить, продать или хотя бы во что-нибудь вложить, человеческое общество обладает ценностями нематериального (хотя порой вовсе не духовного) порядка. Менталитетом, например (только не путать с представителем закона), или, скажем, верой в успех, как мерило жизни, а может, убеждением, что охраняемое (управляемое) тобой - все равно что твое. Нет, не все так плохо, речь просто идет об идее, которая двигает общественные отношения не меньше, чем личная материальная заинтересованность, она заставляет нас ходить на работу, не ругаться громко матом на кладбище, стараться справлять нужду не там, где она застанет, а где этого не видят другие. Эта идея говорит тебе, кто ты есть, каково твое место в жизни, чего ты можешь, хочешь, а также «почему?» все это. Можно называть это самоидентификацией, если это слово применимо не только к отдельной личности, но и к целому обществу. С ней у нас пока тоже пока никак.
На многих в мире произвел впечатление эпизод с увольнением пресс-секретаря миграционного ведомства соседней страны, давшего интервью крупной международной телевещательной сети. Когда его спросили, не хочет ли он сам что-нибудь добавить к сказанному, он по какой-то причине заявил, что к политике миграции в его стране имеет отношение вопрос... «выживания белой расы». Понятное дело, что данного служащего быстро уволили. Странно несколько выглядит то, что он не обвинил, как это обычно принято у политиков и чиновников, журналистов в том, что они «передернули» его слова или вырвали их из контекста. Наоборот, он признал то, что сказал и, судя по этому, вовсе не раскаивается и не отказывается от своих слов. Как напоминает справка, данный человек проработал в ведомстве очень долго. И что самое интересное, серьезного осуждения со стороны коллег и властей-то и не прозвучало (однозначно высказались только правозащитники) - уволить уволили, а осудить - как-то не получилось. Оно, может, и понятно, ведь, судя по данному инциденту, идеологически уволенный вовсе не чужд ведомствам и вертикали власти, просто болтлив. Можно возмущаться, можно апеллировать к либеральным ценностям, правам человека, но это будет пустое.
Потому что и главные вчерашние апологеты всего этого мультикультурализма, демократичности, либерализма - страны Западной Европы - они громогласно открестились от всего этого. Франция, Великобритания и Германия - все они похоронили мультикультурализм, задвинув принцип гражданской, а не национально-культурно-ориентированной принадлежности в чулан истории. Теперь, извините, придется выть по-волчьи. Кризис с африканскими беженцами, которым Италия предоставила право беспрепятственного проезда по ЕС, а Франция и Германия заблокировали на своих границах, может обернуться не только похоронами Шенгенского соглашения, но и возвратом внутриевропейских границ. Последнее, кстати, вообще чревато полным развалом принципов европейского единства. Но это их дела, у нас с этим делом проблема с другой стороны.
Идентификация в Казахстане не возникла не только по линии раздела на этноконфессиональные группы (что бы там ни говорили официально про «казахстанский патриотизм»), но и внутри этнического ядра нации - казахского народа. Многочисленные дискуссии по поводу роли религии (а также ее восприятия) показывают одно - в стране отсутствует не только оформленный образ, но даже примат идеи того, как, чем и зачем жить в Казахстане. «Официальная религия» казахов у многих представителей нашей нации вызывает если не страх, сравнимый с тем, что испытывают радетели «выживания белой расы», то сомнения, продиктованные прозападным менталитетом. Вот только с «оборотом» Европы есть ощущение, что такие взгляды - это покупка билета на ушедший поезд.
Документальные фильмы, показываемые по национальному телевидению, показывают, что и с определением ислама даже среди тех, кто считает его необсуждаемой данностью, тоже нет никакого единства. И уж точно не содействует этому позиция наших коллег, которые хотят видеть в уголовниках религиозных экстремистов. Вот уж когда мотив свободы печати должен четче соответствовать гражданской позиции, а если не ей, то уж, по крайней мере, въедливости.
Иначе же получается то, что есть сейчас - многократный намек на то, что бандиты, убитые спецназом в 3-м микрорайоне Алматы, были не просто вооруженными грабителями, а религиозными экстремистами (потому что их руководитель закончил религиозный вуз), заканчивается тем, что выясняется: этот же «радикал» переходил в христианство (!).
Но религия - вовсе не единственный проблемный момент в определении нашим обществом, каждым его членом своего места, роли и восприятия действительности, хотя, может, и самый показательный. Да, нам удалось сохранить в населении (не в нации, а именно в человеческом поголовье, населяющем страну) веру в то, что так или иначе система работает - ходит транспорт, из крана будет бежать вода, в батареях будет тепло, а из лампочек - свет. Скажем, такой же уверенности у некоторых наших соседей как не было, так и нет, но достаточно ли того, что маховик машины под названием РК худо-бедно двигается?
Способ, каким принимаются решения в стране, а также то, насколько при этом принимаются в расчет интересы граждан, показывает, что большая часть этих вращательных движений - это обороты на холостом ходу. Взять тот же Таможенный союз, в котором мы, вернее, наше руководство, считается апологетом. Сегодня наши власти просто констатируют, как последствия присоединения к нему конкретно ухудшают нашу жизнь, снижая ее уровень (за счет роста цен на бензин, к примеру), но так и не смогли проявить сколько-нибудь характера в отстаивании этого жизненно важного показателя. В итоге у нас кризис объявляется законченным по макроэкономическим показателям, которые, как известно, есть усреднение и вообще нефтедобыча, а у них там, в «загнивающей Америке» - по уровню доступности недвижимости для населения.
Оттого и понятно, почему у них слова «Yes, We Can», слоганы предвыборной программы Обамы, могут вызывать восторг и поддержку, а у нас даже самые цветистые лозунги вызывают в лучшем случае воспоминание о зубной боли. И это тоже часть самоидентификации - двоемыслительный процесс: показной навязываемый патриотизм на фоне повальной коррупции в госорганах. Ибо кроме того, что есть прозрачность, что могут арестовать, оштрафовать или уволить, какого-нибудь немецкого чиновника-политика, от коррупции остановит еще и мысль: «Мы, немцы, так не делаем». Наши же коллеги сформулировали наш аналог формулы мыслей элиты: «После нас хоть ислам!». Причем в самом, что ни на есть негативно-ироничном смысле этого святого слова.
Идеи отличаются от экономических программ и планов двумя вещами - ими легче заразить, но их похороны обходятся куда дороже, если верность им соблюдается исключительно на словах, а не на деле. Старая казахская пословица о том, что «за 50 лет народ становится новым», уже не актуальна - пример Грузии показывает, что свернуть мозги нации в лучшую сторону можно всего за пару лет. Важно только, чтобы было не только слово, но и дело.