Победа над долгостроем
12 сентября, 00:05, в газете «Московские новости» ? 116
Сегодня состоится торжественная церемония открытия АЭС «Бушер» в Иране
Владимир Орлов
«Бушер» работает, но верится с трудом. Даже и сейчас первая мысль: несмотря на все объявления и заявления, перезвонить иранцам, перезвонить в Росатом, уточнить: а что, действительно работает?
Ситуация вокруг первой и пока единственной иранской атомной станции, сооруженной силами российских специалистов в душных болотах на берегу Персидского залива, стороннему наблюдателю напоминает заезженную пластинку, которая уже настолько испорчена, что ее никогда не удастся дослушать до конца. Пустить в строй Бушерскую АЭС Россия планировала еще в 2001 году:
Для «посвященных» «Бушер» стал синонимом запущенного нарыва, ноющей зубной боли - когда нервы сдают, так и хочется вырвать этот зуб с корнем, предпочтя радикальные методы долгому и неочевидному лечению.
Нервы оказались крепкими.
Бушерская «повесть временных лет» должна еще обрести своего «нестора», потому что по ней можно изучать и трансформации американской внешней политики, и проколы крупнейших разведслужб мира, и даже византийский подход к принятию решений в России ельцинских времен. «Бушер» - грандиозный атомный долгострой. Долгострой политический, собственно к техническим вопросам энергетики имевший лишь малое касательство. И хотя Бушерская АЭС введена-таки в эксплуатацию, на этом месте в «летописи» запятая будет уместнее точки.
Чтобы разобраться, чего для России оказалось больше в принципиальной, но черепашьей достройке первого энергоблока в Бушере - выигрышей или головной боли, требуются точные весы.
Головной боли было предостаточно: и для строителей, и особенно для политиков. И не только из-за давления, иногда вопиющего, со стороны США и Израиля. «Иран - наш трудный партнер» - оборот российский дипломатов, ставший поговоркой. Знали бы американцы, насколько трудный: сколько раз иранцы водили Россию за нос, сколько раз подставляли, нарушали договоренности, сколько раз упирались, игнорируя российские предложения по компромиссам.
Деньги? Конечно, кто-то в системе Росатома должен точно знать, с плюсом или с минусом они свели бушерский баланс. Думаю, если перенестись назад в первую половину 1990-х, когда экспортных контрактов у атомной отрасли было раз два и обчелся, иранский аванс пришелся бы кстати. Но есть у меня подозрение, что сугубо экономический эффект для России от строительства «Бушера» по совокупности оказался эфемерным.
Но политические дивиденды для России, считаю, есть.
Первый: Россия сохранила лицо, не расплевалась с Ираном. Иногда мне казалось, что это mission impossible. Несмотря на глубокий скептицизм иранского руководства в отношении сотрудничества с Россией, российский атомный проект в Иране стартовал, электроэнергия простым иранцам пошла.
Второй: Россия продемонстрировала свою самостоятельность в международных делах - всегда декларируемую, но материализующуюся уж как-то слишком несистемно. С учетом сегодняшней ситуации на Ближнем Востоке, где на линию России (пока еще) внимательно смотрят, это вдвойне уместно.
Третий: российская атомная промышленность реализовала свой первый проект на Ближнем Востоке. Чуть ли не все государства региона в последние два-три года выразили намерение начать развитие у себя атомной энергетики. «Фукусима», может быть, повлияет на темп реализации этих решений, но уж точно не на сами решения. Наиболее привлекательные рынки - Саудовская Аравия и Египет. Эти геополитические конкуренты Ирана также не могут не оценить позитивно реализацию Россией атомного проекта под сильным внешним давлением.
Самому Ирану, думаю, пуск Бушерской АЭС был нужен прежде всего для того же, для чего и России, - чтобы сохранить лицо. Но не только. За долгие годы иранские спецы излазили стройплощадку и получили хорошие знания из первых рук о том, как строятся атомные станции. Даже если Иран и продвигается к созданию собственного ядерного оружия (чему у меня нет прямых доказательств), ядерные материалы с легководного бушерского реактора ему не нужны. А вот ядерные знания пригодятся.
В Москве многие из тех, кто столько лет мучился с «Бушером», от вопроса о будущих российско-иранских атомных проектах поежатся: «Нет, уж лучше другие рынки». Слишком высоки политические риски, слишком неочевидны экономические и дальнейшие политические дивиденды.
Но ставить крест на иранском атомном рынке было бы для России опрометчиво. Сегодня это кажется ненаучной фантастикой, даже издевкой над здравым смыслом, но кто знает, не будут ли через десяток лет Россия и США совместно строить новый реактор или реализовывать иной амбициозный атомный проект в Иране?
Правда, сегодня в регионе пахнет отнюдь не совместными проектами, а порохом, и можно лишь гадать, какие рукотворные «цунами» подстерегают новую станцию. Поэтому на повестку дня со дня пуска Бушерской АЭС должны встать вопросы о ядерной безопасности, о защите станции от несанкционированных внешних воздействий, будь то с воздуха или из киберпространства. До Персидского залива от станции рукой подать, а там - и миражи футбольных новостроек Катара, и финансовая заводь Дубая, и главная нефтяная артерия мира - Ормузский пролив.
Рванет - никому мало не покажется.