Азамат ХУСАИНОВ, социолингвист Казахский язык как яблоко раздора: Часть 2
:Между властями и дееспособной общественностью
Но при этом казахская элита продолжает порождать и продвигать административные меры, которые-де призваны служить утверждению роли казахского языка в общественной жизни. В действительности же все они оказываются репрессивными и рестриктивными (ограничительного характера) шагами в отношении русского языка и русскоязычия. Опыт прошедшей декады показывает, что вся официальная языковая политика не проявляет никакой склонности к совмещению административно-ограничительных мер с действенным продвижением государственного языка, никакой реальной заинтересованности в развитии его самостоятельности, в расширении его научно-теоретической и практической базы. К примеру, по новому закону "О языках" он вот уже шестой год (с 1997 года) является языком законотворчества. Но за это время не был подготовлен ни один нормативно-правовой акт (!!!) на казахском языке. И исполнительная власть ни единым словом не выразила своей озабоченности такой безобразной реализацией требования закона. Ей явно наплевать на эту и множество других порожденных ею же проблем государственного языка. А между тем ряд депутатов Мажилиса и вся казахская пресса сейчас поднимает вопрос о недопустимо безобразных по содержанию и смыслу текстах всей совокупности казахскоязычных законов РК, которые представляют из себя переводы с русскоязычных оригиналов. А казахской высшей административной и предпринимательской элите хоть бы хны.
Простым казахам можно было бы, наверное, утешать себя тем, что все, что ни делается в направлении подрыва позиции русского языка в Казахстане, делается к лучшему для казахского языка. Мол, если где-то убывает, то в другом месте должно прибывать. Но ведь от всего этого ему явно не становится лучше. Такой реальностью нельзя пренебрегать. Объяснение этому в любом случае очень простое. Нынешнему правящему и имущему классу казахов в силу его специфики казахский язык, образно говоря, не люб.
Кстати, в семьях большинства верхнего слоя казахского общества и раньше господствовал русский язык и русско-европейская культура. Но тогда у нас был общественный строй, основанный на социальном равенстве. А поскольку казахский элитный слой составлял меньшинство, он не мог навязывать простонародному большинству свои языковые и культурные предпочтения. Более того, у коммунистов была такая система, которая предопределяла непрекращающееся пополнение рядов быстро русифицирующихся элитных казахских групп в столице республики и областных центрах за счет выходцев из народной гущи в аульной глубинке.
Тогда не только казахские номенклатурные деятели, но и даже инонациональные посланцы державного центра не могли себе позволить пренебрежительное отношение к казахскому языку. Это не только считалось совершенно недопустимым по соображениям политической корректности, но и, что самое главное, в корне противоречило основополагающей идеологии советского строя. Поэтому вполне должно быть понятно то, почему же в 80-е гг. прошлого столетия чужой для Казахстана Г.Колбин, чье назначение на пост 1 секретаря ЦК Компартии Казахстана, кстати, и вызвало декабрьские события, сразу же после появления здесь счел нужным публично взять на себя обязательство за пару лет выучить казахский язык и заговорить на нем, а в 90-е гг., спустя десятилетие, министр юстиции (то есть первое лицо главного государственного ведомства по законам) из местных казахов Б.Мухаметжанов (являющийся выпускником казахстанского, а не, к примеру, российского вуза и вполне сносно владеющий родной, так сказать, мовой) на транслировавшихся на всю страну официальных торжествах по случаю вступления в свои полномочия членов нового правительства отказался произносить текст типовой министерской клятвы на государственном языке, предпочтя ему русский. Видимо, для считающего себя прагматиком молодого государственника независимого Казахстана следование требованию связанной с государственным языком формальности в этот момент казалось ненужной ни уму, ни сердцу показухой, и он, если согласится соблюсти это условие, будет смотреться как формалист, который при случае не прочь пустить пыль в глаза обществу. На тех самых торжествах коллега Б.Мухаметжанова, министр транспорта и коммуникаций Е.Калиев (выпускник московского вуза и, судя по всему, чистый "асфальтный" казах, заметно затрудняющийся в произношении звуков своей родной речи) проявил большую гибкость и взялся читать министерскую клятву на казахском.
К слову сказать, дальнейшие события подтверждают именно прагматический, а не принципиальный характер отношения Б.Мухаметжанова к вопросу казахского языка. В 2002 году он уже в качестве вице-премьера и председателя тендерной комиссии, рассматривающей предоставление телечастот электронным СМИ, недрогнувшей рукой подписал не одно официальное решение о лишении ряда телекомпаний лицензии за недостаточное соблюдение условия, по которому не менее 50 процентов вещания любого телеканала должно вестись на государственном языке. То есть все по такому же формальному требованию, которое он сам в присутствии президента отказался соблюдать. Другими словами, сейчас вице-премьер Б.Мухаметжанов от имени правительства руководит государственным органом, который осуществляет экзекуцию негосударственных структур, вменяя им в вину недостаточное (менее требуемого законом 50-процентного уровня) использование казахского языка в своей работе. И это при том, что сам в свою бытность вновь назначенным министром юстиции РК отказался от использования государственного языка на все 100 процентов!!! Что и говорить, неподдающийся описанию цинизм. В этом отдельном примере, как в капле воды, отражается действительное отношение казахского истеблишмента к языку народа и государства, которые они представляют на самом высшем уровне. Он как нельзя лучше подтверждает то, что власть в действительности превратила государственный статус казахского языка, закон "О языках" в кистень (вспомните фильм "Место встречи изменить нельзя") для расправы с неугодными себе общественными силами и лицами.
А результат работы правительственной комиссии под руководством Б.Мухаметжанова теперь таков, что одни и те же немногочисленные телеконцерты и кинофильмы на казахском языке без конца демонстрируются по всем телеканалам. Некоторые телекомпании показывают такие переводные русские советские фильмы, как "Мужики" или "Дамское танго", до 10 раз за календарный месяц. Это издевательское посмешище, а не забота о государственном языке. Но высшая исполнительная власть Казахстана явно довольна своими "казахскими" делами. Ясное дело, она их продвигает отнюдь не бесцельно.
Цель же, насколько мы можем судить, заключается в осаживании наиболее дееспособной части (назовем ее "дееспособной общественностью") или, если сказать точнее, искусственном ограничении ее возможностей в плане получения альтернативной информации. Самую большую опасность для любого режима власти на постсоветском пространстве, как это следует из результатов опыта деятельности советских СМИ в пору гласности, во II половине 80-х гг. XX столетия, представляют такие масс-медиа, которые извне беспрепятственно "каналируют" в среду дееспособной общественности все то, что ведет к формированию и закреплению там общественного мнения, не совпадающего с официальным. В нынешнем Казахстане, властная администрация, которая в значительной мере вынуждена считаться с Западом с его стандартным набором демократических требований, просто так не может осадить позволяющие себе чрезмерную вольность, скажем, телеканалы. А делать с ними что-то режиму, если он не хочет лишиться спокойной жизни, надо. Вот тут ему и пригодился государственный статус казахского языка, задвинутого этой же самой властью на задворки общественной жизни. Объявив якобы в его интересах "чрезмерно русифицированным" телеканалам "войну", исполнительная власть получает поддержку обездоленных социальных низов ("казахский язык - это язык бедных") казахского общества. Этой акцией казахские верхи им как бы указывают: вот из-за кого ваше нынешнее положение столь незавидно. Теперь общество раскололось: на одной стороне - обездоленные массы казахов (не в последнюю очередь обязанные своим нынешним незавидным положением тому, что им современные знания и специальности недоступны в силу их оторванности от основного языка информации в Казахстане), а на другой - дееспособная простонародная часть населения страны, функционально обеспечивающая практически всю жизнедеятельность общества. Она состоит как из казахов, так и неказахов. Ее можно было бы, наверное, назвать предтечей казахстанского среднего класса. Сейчас власти стараются всячески нагнетать антагонизм между ней и обездоленными социальными низами казахского общества. Причем сами они вроде как на стороне последних. Но это - фикция. В действительности же власть, имущие силы пытаются нейтрализовать дееспособную общественность через подавление и угнетение (под надуманным "языковым" предлогом) альтернативных источников медиа-информации, питающих их политическую активность. И таким образом - не допустить ее превращения в социальную базу оппозиционных сил. Это - очень опасная игра. Но, видимо, у властей другого выхода нет.
:Между исполнительной властью и оппозицией
Практически всех более или менее значительных персон из политической оппозиции исполнительной власти к настоящему времени удалось уже выставить через казахский язык в глазах казахской общественности как "антиказахских чудищ". Как это получается на практике? В борьбе со своими противниками исполнительная власть опирается на административные ресурсы, практически неисчерпаемые при казахстанских условиях. Оппозиции, чтобы как-то противостоять ей, приходится взывать к демократии и апеллировать к помощи и поддержке официальных представительств Запада, международных организаций и фондов. Но при этом они заранее проигрывают в одном. Исполнительной власти ничего не стоит беспрепятственно демонизировать их в глазах традиционного казахского общества как политических отшепенцев, опирающихся на внешние силы. Озвучиваемая на русском, а то и на английском языке демократическая риторика из уст своих оппозиционеров и представителей международных фондов, организаций типа ОБСЕ, Европейская Делегация, Европейский Союз и Европейский Совет для миллионов простых казахскоязычных коренных жителей страны, в лучшем случае, просто непонятна. Стараниями тех казахских СМИ, которые целиком зависят от правительственных дотаций, это обстоятельство оборачивается против как всего западного, так и оппозиционного.
В казахской части еженедельной обзорно-аналитической программы "Жетi кун", передававшейся 26 января с.г. по каналу агентства "Хабар", то и дело говорилось следующее: "оппозиция использует такие-то: наши (!!!) упущения", "оппозиция изловчилась обернуть против нас (!!!) наши ошибки". Эти "наши" означают отождествление журналистами главного телеканала себя не с исполнительной властью, а именно с казахской общественностью, для которой, мол, оппозиция - это чужаки. Ибо казахские журналисты на том же "Хабаре" прекрасно отдают себе отчет в том, что отношение самой финансирующей агентство исполнительной власти к тому же казахскому языку отнюдь не свойское, что она казахских журналистов своими людьми не признает. Об этом свидетельствует следующий пример.
27 января с.г. на том же "Хабаре" в рамках "Таразы", другой еженедельной программы, выступал Куанбек Бокай, обозреватель "Казак адебиетi", казахской "литературки". Он заявил буквально следующее: "Властям казахские газеты не нужны. Им что корейские газеты, что казахские газеты - все одно, чужое:". Но, по общему мнению казахских литературно-журналистских кругов, власти все же ближе оппозиции к казахскому языку, казахам, потому что они хоть какие-то деньги выделяют казахской культуре. А если, мол, придет к власти нынешняя оппозиция, она официально главным языком сделает русский язык, потому что в ее руководстве присутствуют такие, как Н.Масанов и А.Кожахметов, которые в свое время уничижительным образом отзывались о казахском языке. Такое мировоззрение казахской творческой общественности вполне устраивает режим. Большего ему и не надо. Ему главное - это быть к традиционной казахской общественности ближе, чем оппозиция и представители международных организаций. Пока сохраняется эта дистанция, исполнительная власть всегда сумеет противопоставить казахскоязычное население против них.
А чтобы она незыблемо сохранялась, власть имущие делают и будут делать все, что в их силах для того, чтобы не допустить достижения совместимости казахского языка с большими и мировыми языками, через которые, как они полагают, может придти в незамутненные традиционные умы вся эта "демократическая ересь".
Именно этим и объясняется то, что программа "Английский в действии", идущая по каналу агентства "Хабар", возглавляемого Д.Назарбаевой и финансируемая крупнейшей в мире транснациональной компанией "Экссон-Мобил", учит здешнюю публику английскому не на базе казахского языка, как можно было бы, исходя из формальной логики, предположить, а русского языка. То есть обеспечивает совместимость с английским не казахского языка (для властей это страшней атомной бомбы!), а "великого и могучего" (что абсолютно безвредно для властей и абсолютно бесполезно, с точки зрения задач, заложенных в Законе "О языках").
При существующей языковой ситуации казахскоязычное население, быстро превращающееся в Казахстане в большинство, никогда не найдет общего языка с иноязычными поборниками демократии и гражданского общества в Казахстане. Эта реальность как нельзя лучше устраивает исполнительную власть. Поэтому не стоит удивляться тому, что все тот же вице-премьер Б.Мухаметжанов, возглавляющий ведущийся сейчас политический "круглый стол" от имени правительства, часто переходит в ходе его работы на казахский язык. На тот язык, на котором он сам некоторое время назад отказался читать официальную министерскую присягу. То что он сейчас соблаговоляет использовать его публично, вряд ли означает, что сей государственный муж вдруг воспылал любовью к родной речи. Просто в борьбе с политическими противниками все средства хороши. Политика, как известно, вещь грязная:
:Между казахскими жузами
26 января с.г. А.Платонов, ведущий "Портрета недели" на КТК, взял и наехал на 31-томный казахско-русский и русско-казахский терминологический словарь, на его составителей, которые-де оторвали многомиллионный доход в виде государственной премии за этот "некачественный труд". Кстати, КТК не впервые критикует это творение издательства "Рауан". В 2001 году накануне присуждения авторам этого словаря госпремии репортер канала П.Шиманская дважды снимала и показывала отрицательные материалы по нему. Возникает вопрос: могут ли не знающие казахского языка А.Платонов и П.Шиманская самостоятельно судить о качестве этого труда. Ответ однозначен: не могут. Чтобы им стало известно хоть что-то о том, что словарь не безупречен, нужна, по меньшей мере, изначальная подсказка от казахскоязычных экспертов. Самые ближайшие им лица, которые могли бы в таком качестве им помочь, находятся в казахской службе КТК. Возглавляет его К.Забих, выходец из Западного Казахстана. А авторский и редакторско-издательский коллектив, стоящий за вышеназванным словарем, практически целиком ассоциируется с выходцами из Среднего жуза. Кстати, упоминаемый нынче А.Платоновым в плохом свете словарь критиковался, помимо КТК, казахскими газетами "Ана тiлi" и "Алтын Орда". Возглавляющие их лица также являются выходцами из Западного Казахстана.
Не секрет, что казахский язык и казахская литература сейчас превращаются в яблоко раздора между литературно-филологическими элитами казахскими жузов. Особенно - Среднего и Младшего жузов. В литературе это началось раньше. Чтобы не быть голословным, назовем позапрошлогодний конфликт вокруг имени среднежузовского акына Сегiз серi, жившего и творившего в XIX веке. В казахских творческих кругах этот случай имел огромный резонанс. Мы следили за ним всего лишь как наблюдатели. Поэтому сошлемся на мнения очевидцев. В 2001 году летом об этом на сайте "Навигатор" в своем материале "Сегiз серi и два казахских жуза" Гульмира Камзиева писала так: "На страницах газет "Жас Алаш", "Алтын Орда" и "Ана тiлi" идет самая настоящая война между представителями Младшего и Среднего жуза. Яблоком раздора послужил поэт и композитор ХIХ века Сегиз Сери Шакшанов, : выходец из Среднего жуза. Ему приписывают такие уникальные произведения, как "Козы Корпеш-Баян сулу" и "Айман-Шолпан". Кроме того, он якобы успел написать множество замечательных куйев, как "Семсер" и "Садак". И по сей день казахский народ хорошо помнит и любит песню "Гаухар тас". Все эти факты можно найти в произведениях Т. Сулейменова. "Сегиз Сери"(Алматы "Онер" 1991 г.), в четвертом томе энциклопедии Казахской ССР ( 1989 г.), во множестве книг так называемых "сегизоведов" ("сегизтанушы"). Сегодня же, в начале ХХI века отдельные представители Младшего жуза через переодические издания ставят под сомнение существование Сегиз Сери. Литераторы и ученые Средного жуза доказывают обратное. Литературный спор перерос в трайбалистские дрязги. Вот, что самое страшное. На страницах газет - "Алтын Орда" и "Ана тiлi" высказывается мнение, что Сегиз Сери не было, что это только легенда или сказка литераторов Среднего жуза. Поскольку клан среднего жуза оттеснен от газетного дела республиканского масштаба, сложилась борьба не по правилам. На это есть свои причины. Все перечисленные выше газеты принадлежат представителям Младшего жуза. "Ана тiлi", в отличие от "Алтын Орды" - государственная газета, но возглавляет издание Мереке Кулкенов, выходец из того же жуза, что редактор "Алтын Орда". Как видите, "Ана тiлi" и "Алтын Орде" не впервой выступать инициаторами межжузовской свары. Но если тогда они спровоцировали и развязали такого рода конфликт в связи с давно ушедшим из жизни среднежузовским поэтом, оскорбляя его память и тем самым бесцеремонно задевая за живое его сородичей и земляков, то позже в том же году неоднократно (Сабыржан Шукiрулы из "Ана тiлi") и в конце прошлого года (кандидат педагогических наук Елден Аккошкаров из "Алтын Орды", 13.12.02 г.) им же пришло в голову перенести "межжузовскую информационную войну" уже на поле современного казахского языка. Деятельность "Ана тiлi" и "Алтын Орды" в связи с именем Сегиз Серi дала Г.Камзиевой в свое время повод заявить: "Поскольку клан среднего жуза оттеснен от газетного дела республиканского масштаба, сложилась борьба не по правилам.".
История, похоже, в расширенном варианте повторяется нынче. Об этом мы говорим в связи с недавним выступлением А.Платонова на тему 31-томного словаря. Мы говорим в расширенном потому, что подключился к такого рода "войне" КТК. Причем фактически не казахская, а именно русская служба. При этом все эти критики практически единственного изданного издательством "Рауан" словаря ни словом не задевают многочисленные словари за авторством доброго десятка людей специализированного словарного издательства "Создiк-Словарь", хотя в его многочисленных изданиях, можно не сомневаться, тоже есть к чему придраться... Все это очень похоже на межжузовскую войну за приоритетное право распоряжаться казахским языком. Директор издательства "Создiк-Словарь" Габит Молдамуратов такой же западноказахстанец, каким являются главные редактора "Ана тiлi" Мереке Кулкенов, "Алтын Орды" Меирхан Акдаулетов и казахской службы КТК Кадыржан Забих. Не в этом ли ключ к открытию загадки нападок названных медиа-структур на 31-томный словарь?! Очень похоже на то. Тот же К.Забих и директор издательства "Создiк-Словарь" Г.Молдамуратов к тому же являются близкими друзьями. Как утверждают очевидцы, они в первой половине 90-х являлись в Уральске партнерами по автомобильному бизнесу.
Азамат ХУСАИНОВ, социолингвист версия для печати
Казахский язык как яблоко раздора: Часть 2 Часть 1 находится здесь
:Между властями и дееспособной общественностью
Но при этом казахская элита продолжает порождать и продвигать административные меры, которые-де призваны служить утверждению роли казахского языка в общественной жизни. В действительности же все они оказываются репрессивными и рестриктивными (ограничительного характера) шагами в отношении русского языка и русскоязычия. Опыт прошедшей декады показывает, что вся официальная языковая политика не проявляет никакой склонности к совмещению административно-ограничительных мер с действенным продвижением государственного языка, никакой реальной заинтересованности в развитии его самостоятельности, в расширении его научно-теоретической и практической базы. К примеру, по новому закону "О языках" он вот уже шестой год (с 1997 года) является языком законотворчества. Но за это время не был подготовлен ни один нормативно-правовой акт (!!!) на казахском языке. И исполнительная власть ни единым словом не выразила своей озабоченности такой безобразной реализацией требования закона. Ей явно наплевать на эту и множество других порожденных ею же проблем государственного языка. А между тем ряд депутатов Мажилиса и вся казахская пресса сейчас поднимает вопрос о недопустимо безобразных по содержанию и смыслу текстах всей совокупности казахскоязычных законов РК, которые представляют из себя переводы с русскоязычных оригиналов. А казахской высшей административной и предпринимательской элите хоть бы хны.
Простым казахам можно было бы, наверное, утешать себя тем, что все, что ни делается в направлении подрыва позиции русского языка в Казахстане, делается к лучшему для казахского языка. Мол, если где-то убывает, то в другом месте должно прибывать. Но ведь от всего этого ему явно не становится лучше. Такой реальностью нельзя пренебрегать. Объяснение этому в любом случае очень простое. Нынешнему правящему и имущему классу казахов в силу его специфики казахский язык, образно говоря, не люб.
Кстати, в семьях большинства верхнего слоя казахского общества и раньше господствовал русский язык и русско-европейская культура. Но тогда у нас был общественный строй, основанный на социальном равенстве. А поскольку казахский элитный слой составлял меньшинство, он не мог навязывать простонародному большинству свои языковые и культурные предпочтения. Более того, у коммунистов была такая система, которая предопределяла непрекращающееся пополнение рядов быстро русифицирующихся элитных казахских групп в столице республики и областных центрах за счет выходцев из народной гущи в аульной глубинке.
Тогда не только казахские номенклатурные деятели, но и даже инонациональные посланцы державного центра не могли себе позволить пренебрежительное отношение к казахскому языку. Это не только считалось совершенно недопустимым по соображениям политической корректности, но и, что самое главное, в корне противоречило основополагающей идеологии советского строя. Поэтому вполне должно быть понятно то, почему же в 80-е гг. прошлого столетия чужой для Казахстана Г.Колбин, чье назначение на пост 1 секретаря ЦК Компартии Казахстана, кстати, и вызвало декабрьские события, сразу же после появления здесь счел нужным публично взять на себя обязательство за пару лет выучить казахский язык и заговорить на нем, а в 90-е гг., спустя десятилетие, министр юстиции (то есть первое лицо главного государственного ведомства по законам) из местных казахов Б.Мухаметжанов (являющийся выпускником казахстанского, а не, к примеру, российского вуза и вполне сносно владеющий родной, так сказать, мовой) на транслировавшихся на всю страну официальных торжествах по случаю вступления в свои полномочия членов нового правительства отказался произносить текст типовой министерской клятвы на государственном языке, предпочтя ему русский. Видимо, для считающего себя прагматиком молодого государственника независимого Казахстана следование требованию связанной с государственным языком формальности в этот момент казалось ненужной ни уму, ни сердцу показухой, и он, если согласится соблюсти это условие, будет смотреться как формалист, который при случае не прочь пустить пыль в глаза обществу. На тех самых торжествах коллега Б.Мухаметжанова, министр транспорта и коммуникаций Е.Калиев (выпускник московского вуза и, судя по всему, чистый "асфальтный" казах, заметно затрудняющийся в произношении звуков своей родной речи) проявил большую гибкость и взялся читать министерскую клятву на казахском.
К слову сказать, дальнейшие события подтверждают именно прагматический, а не принципиальный характер отношения Б.Мухаметжанова к вопросу казахского языка. В 2002 году он уже в качестве вице-премьера и председателя тендерной комиссии, рассматривающей предоставление телечастот электронным СМИ, недрогнувшей рукой подписал не одно официальное решение о лишении ряда телекомпаний лицензии за недостаточное соблюдение условия, по которому не менее 50 процентов вещания любого телеканала должно вестись на государственном языке. То есть все по такому же формальному требованию, которое он сам в присутствии президента отказался соблюдать. Другими словами, сейчас вице-премьер Б.Мухаметжанов от имени правительства руководит государственным органом, который осуществляет экзекуцию негосударственных структур, вменяя им в вину недостаточное (менее требуемого законом 50-процентного уровня) использование казахского языка в своей работе. И это при том, что сам в свою бытность вновь назначенным министром юстиции РК отказался от использования государственного языка на все 100 процентов!!! Что и говорить, неподдающийся описанию цинизм. В этом отдельном примере, как в капле воды, отражается действительное отношение казахского истеблишмента к языку народа и государства, которые они представляют на самом высшем уровне. Он как нельзя лучше подтверждает то, что власть в действительности превратила государственный статус казахского языка, закон "О языках" в кистень (вспомните фильм "Место встречи изменить нельзя") для расправы с неугодными себе общественными силами и лицами.
А результат работы правительственной комиссии под руководством Б.Мухаметжанова теперь таков, что одни и те же немногочисленные телеконцерты и кинофильмы на казахском языке без конца демонстрируются по всем телеканалам. Некоторые телекомпании показывают такие переводные русские советские фильмы, как "Мужики" или "Дамское танго", до 10 раз за календарный месяц. Это издевательское посмешище, а не забота о государственном языке. Но высшая исполнительная власть Казахстана явно довольна своими "казахскими" делами. Ясное дело, она их продвигает отнюдь не бесцельно.
Цель же, насколько мы можем судить, заключается в осаживании наиболее дееспособной части (назовем ее "дееспособной общественностью") или, если сказать точнее, искусственном ограничении ее возможностей в плане получения альтернативной информации. Самую большую опасность для любого режима власти на постсоветском пространстве, как это следует из результатов опыта деятельности советских СМИ в пору гласности, во II половине 80-х гг. XX столетия, представляют такие масс-медиа, которые извне беспрепятственно "каналируют" в среду дееспособной общественности все то, что ведет к формированию и закреплению там общественного мнения, не совпадающего с официальным. В нынешнем Казахстане, властная администрация, которая в значительной мере вынуждена считаться с Западом с его стандартным набором демократических требований, просто так не может осадить позволяющие себе чрезмерную вольность, скажем, телеканалы. А делать с ними что-то режиму, если он не хочет лишиться спокойной жизни, надо. Вот тут ему и пригодился государственный статус казахского языка, задвинутого этой же самой властью на задворки общественной жизни. Объявив якобы в его интересах "чрезмерно русифицированным" телеканалам "войну", исполнительная власть получает поддержку обездоленных социальных низов ("казахский язык - это язык бедных") казахского общества. Этой акцией казахские верхи им как бы указывают: вот из-за кого ваше нынешнее положение столь незавидно. Теперь общество раскололось: на одной стороне - обездоленные массы казахов (не в последнюю очередь обязанные своим нынешним незавидным положением тому, что им современные знания и специальности недоступны в силу их оторванности от основного языка информации в Казахстане), а на другой - дееспособная простонародная часть населения страны, функционально обеспечивающая практически всю жизнедеятельность общества. Она состоит как из казахов, так и неказахов. Ее можно было бы, наверное, назвать предтечей казахстанского среднего класса. Сейчас власти стараются всячески нагнетать антагонизм между ней и обездоленными социальными низами казахского общества. Причем сами они вроде как на стороне последних. Но это - фикция. В действительности же власть, имущие силы пытаются нейтрализовать дееспособную общественность через подавление и угнетение (под надуманным "языковым" предлогом) альтернативных источников медиа-информации, питающих их политическую активность. И таким образом - не допустить ее превращения в социальную базу оппозиционных сил. Это - очень опасная игра. Но, видимо, у властей другого выхода нет.
:Между исполнительной властью и оппозицией
Практически всех более или менее значительных персон из политической оппозиции исполнительной власти к настоящему времени удалось уже выставить через казахский язык в глазах казахской общественности как "антиказахских чудищ". Как это получается на практике? В борьбе со своими противниками исполнительная власть опирается на административные ресурсы, практически неисчерпаемые при казахстанских условиях. Оппозиции, чтобы как-то противостоять ей, приходится взывать к демократии и апеллировать к помощи и поддержке официальных представительств Запада, международных организаций и фондов. Но при этом они заранее проигрывают в одном. Исполнительной власти ничего не стоит беспрепятственно демонизировать их в глазах традиционного казахского общества как политических отшепенцев, опирающихся на внешние силы. Озвучиваемая на русском, а то и на английском языке демократическая риторика из уст своих оппозиционеров и представителей международных фондов, организаций типа ОБСЕ, Европейская Делегация, Европейский Союз и Европейский Совет для миллионов простых казахскоязычных коренных жителей страны, в лучшем случае, просто непонятна. Стараниями тех казахских СМИ, которые целиком зависят от правительственных дотаций, это обстоятельство оборачивается против как всего западного, так и оппозиционного.
В казахской части еженедельной обзорно-аналитической программы "Жетi кун", передававшейся 26 января с.г. по каналу агентства "Хабар", то и дело говорилось следующее: "оппозиция использует такие-то: наши (!!!) упущения", "оппозиция изловчилась обернуть против нас (!!!) наши ошибки". Эти "наши" означают отождествление журналистами главного телеканала себя не с исполнительной властью, а именно с казахской общественностью, для которой, мол, оппозиция - это чужаки. Ибо казахские журналисты на том же "Хабаре" прекрасно отдают себе отчет в том, что отношение самой финансирующей агентство исполнительной власти к тому же казахскому языку отнюдь не свойское, что она казахских журналистов своими людьми не признает. Об этом свидетельствует следующий пример.
27 января с.г. на том же "Хабаре" в рамках "Таразы", другой еженедельной программы, выступал Куанбек Бокай, обозреватель "Казак адебиетi", казахской "литературки". Он заявил буквально следующее: "Властям казахские газеты не нужны. Им что корейские газеты, что казахские газеты - все одно, чужое:". Но, по общему мнению казахских литературно-журналистских кругов, власти все же ближе оппозиции к казахскому языку, казахам, потому что они хоть какие-то деньги выделяют казахской культуре. А если, мол, придет к власти нынешняя оппозиция, она официально главным языком сделает русский язык, потому что в ее руководстве присутствуют такие, как Н.Масанов и А.Кожахметов, которые в свое время уничижительным образом отзывались о казахском языке. Такое мировоззрение казахской творческой общественности вполне устраивает режим. Большего ему и не надо. Ему главное - это быть к традиционной казахской общественности ближе, чем оппозиция и представители международных организаций. Пока сохраняется эта дистанция, исполнительная власть всегда сумеет противопоставить казахскоязычное население против них.
А чтобы она незыблемо сохранялась, власть имущие делают и будут делать все, что в их силах для того, чтобы не допустить достижения совместимости казахского языка с большими и мировыми языками, через которые, как они полагают, может придти в незамутненные традиционные умы вся эта "демократическая ересь".
Именно этим и объясняется то, что программа "Английский в действии", идущая по каналу агентства "Хабар", возглавляемого Д.Назарбаевой и финансируемая крупнейшей в мире транснациональной компанией "Экссон-Мобил", учит здешнюю публику английскому не на базе казахского языка, как можно было бы, исходя из формальной логики, предположить, а русского языка. То есть обеспечивает совместимость с английским не казахского языка (для властей это страшней атомной бомбы!), а "великого и могучего" (что абсолютно безвредно для властей и абсолютно бесполезно, с точки зрения задач, заложенных в Законе "О языках").
При существующей языковой ситуации казахскоязычное население, быстро превращающееся в Казахстане в большинство, никогда не найдет общего языка с иноязычными поборниками демократии и гражданского общества в Казахстане. Эта реальность как нельзя лучше устраивает исполнительную власть. Поэтому не стоит удивляться тому, что все тот же вице-премьер Б.Мухаметжанов, возглавляющий ведущийся сейчас политический "круглый стол" от имени правительства, часто переходит в ходе его работы на казахский язык. На тот язык, на котором он сам некоторое время назад отказался читать официальную министерскую присягу. То что он сейчас соблаговоляет использовать его публично, вряд ли означает, что сей государственный муж вдруг воспылал любовью к родной речи. Просто в борьбе с политическими противниками все средства хороши. Политика, как известно, вещь грязная:
:Между казахскими жузами
26 января с.г. А.Платонов, ведущий "Портрета недели" на КТК, взял и наехал на 31-томный казахско-русский и русско-казахский терминологический словарь, на его составителей, которые-де оторвали многомиллионный доход в виде государственной премии за этот "некачественный труд". Кстати, КТК не впервые критикует это творение издательства "Рауан". В 2001 году накануне присуждения авторам этого словаря госпремии репортер канала П.Шиманская дважды снимала и показывала отрицательные материалы по нему. Возникает вопрос: могут ли не знающие казахского языка А.Платонов и П.Шиманская самостоятельно судить о качестве этого труда. Ответ однозначен: не могут. Чтобы им стало известно хоть что-то о том, что словарь не безупречен, нужна, по меньшей мере, изначальная подсказка от казахскоязычных экспертов. Самые ближайшие им лица, которые могли бы в таком качестве им помочь, находятся в казахской службе КТК. Возглавляет его К.Забих, выходец из Западного Казахстана. А авторский и редакторско-издательский коллектив, стоящий за вышеназванным словарем, практически целиком ассоциируется с выходцами из Среднего жуза. Кстати, упоминаемый нынче А.Платоновым в плохом свете словарь критиковался, помимо КТК, казахскими газетами "Ана тiлi" и "Алтын Орда". Возглавляющие их лица также являются выходцами из Западного Казахстана.
Не секрет, что казахский язык и казахская литература сейчас превращаются в яблоко раздора между литературно-филологическими элитами казахскими жузов. Особенно - Среднего и Младшего жузов. В литературе это началось раньше. Чтобы не быть голословным, назовем позапрошлогодний конфликт вокруг имени среднежузовского акына Сегiз серi, жившего и творившего в XIX веке. В казахских творческих кругах этот случай имел огромный резонанс. Мы следили за ним всего лишь как наблюдатели. Поэтому сошлемся на мнения очевидцев. В 2001 году летом об этом на сайте "Навигатор" в своем материале "Сегiз серi и два казахских жуза" Гульмира Камзиева писала так: "На страницах газет "Жас Алаш", "Алтын Орда" и "Ана тiлi" идет самая настоящая война между представителями Младшего и Среднего жуза. Яблоком раздора послужил поэт и композитор ХIХ века Сегиз Сери Шакшанов, : выходец из Среднего жуза. Ему приписывают такие уникальные произведения, как "Козы Корпеш-Баян сулу" и "Айман-Шолпан". Кроме того, он якобы успел написать множество замечательных куйев, как "Семсер" и "Садак". И по сей день казахский народ хорошо помнит и любит песню "Гаухар тас". Все эти факты можно найти в произведениях Т. Сулейменова. "Сегиз Сери"(Алматы "Онер" 1991 г.), в четвертом томе энциклопедии Казахской ССР ( 1989 г.), во множестве книг так называемых "сегизоведов" ("сегизтанушы"). Сегодня же, в начале ХХI века отдельные представители Младшего жуза через переодические издания ставят под сомнение существование Сегиз Сери. Литераторы и ученые Средного жуза доказывают обратное. Литературный спор перерос в трайбалистские дрязги. Вот, что самое страшное. На страницах газет - "Алтын Орда" и "Ана тiлi" высказывается мнение, что Сегиз Сери не было, что это только легенда или сказка литераторов Среднего жуза. Поскольку клан среднего жуза оттеснен от газетного дела республиканского масштаба, сложилась борьба не по правилам. На это есть свои причины. Все перечисленные выше газеты принадлежат представителям Младшего жуза. "Ана тiлi", в отличие от "Алтын Орды" - государственная газета, но возглавляет издание Мереке Кулкенов, выходец из того же жуза, что редактор "Алтын Орда". Как видите, "Ана тiлi" и "Алтын Орде" не впервой выступать инициаторами межжузовской свары. Но если тогда они спровоцировали и развязали такого рода конфликт в связи с давно ушедшим из жизни среднежузовским поэтом, оскорбляя его память и тем самым бесцеремонно задевая за живое его сородичей и земляков, то позже в том же году неоднократно (Сабыржан Шукiрулы из "Ана тiлi") и в конце прошлого года (кандидат педагогических наук Елден Аккошкаров из "Алтын Орды", 13.12.02 г.) им же пришло в голову перенести "межжузовскую информационную войну" уже на поле современного казахского языка. Деятельность "Ана тiлi" и "Алтын Орды" в связи с именем Сегиз Серi дала Г.Камзиевой в свое время повод заявить: "Поскольку клан среднего жуза оттеснен от газетного дела республиканского масштаба, сложилась борьба не по правилам.".
История, похоже, в расширенном варианте повторяется нынче. Об этом мы говорим в связи с недавним выступлением А.Платонова на тему 31-томного словаря. Мы говорим в расширенном потому, что подключился к такого рода "войне" КТК. Причем фактически не казахская, а именно русская служба. При этом все эти критики практически единственного изданного издательством "Рауан" словаря ни словом не задевают многочисленные словари за авторством доброго десятка людей специализированного словарного издательства "Создiк-Словарь", хотя в его многочисленных изданиях, можно не сомневаться, тоже есть к чему придраться... Все это очень похоже на межжузовскую войну за приоритетное право распоряжаться казахским языком. Директор издательства "Создiк-Словарь" Габит Молдамуратов такой же западноказахстанец, каким являются главные редактора "Ана тiлi" Мереке Кулкенов, "Алтын Орды" Меирхан Акдаулетов и казахской службы КТК Кадыржан Забих. Не в этом ли ключ к открытию загадки нападок названных медиа-структур на 31-томный словарь?! Очень похоже на то. Тот же К.Забих и директор издательства "Создiк-Словарь" Г.Молдамуратов к тому же являются близкими друзьями. Как утверждают очевидцы, они в первой половине 90-х являлись в Уральске партнерами по автомобильному бизнесу.