Ашхабад к осмотру готов!
Информационно-аналитическое агентство МиК
Ниязов готовится к визиту иностранных контролеров
21 мая 2004 года в Ашхабаде началась кампания по замене портретов Сапармурата Ниязова, которыми увешаны фасады всех административных зданий в столице Туркменистана, на «плакаты политического содержания». «Борьбой президента Туркменистана с культом своей личности» назвали это мероприятие мировые СМИ, первым из которых был российский ИТАР-ТАСС.
Корреспонденту ИТАР-ТАСС Анне Курбановой удалось получить комментарий одного из сотрудников хякимлика (мэрии) Ашхабада. «Портреты сняты по распоряжению президента», - сказал он, не вдаваясь в детали. Корреспондентам Агентства «Франс Пресс» также удалось «разговорить» кого-то из «отцов города». «Портреты будут заменены на плакаты политического содержания», - заявил он, отказавшись назвать свое имя.
Сотрудники хякимлика также отмечают, что критика Ниязовым «чрезмерного» усердия членов правительства по тиражированию портретов и бюстов на зданиях и перед учреждениями не раз звучала в его публичных выступлениях, только на этот раз вслед за словами глава государства якобы потребовал «реального действия».
Ниязов действительно несколько раз говорил о том, что недоволен большим количеством своих портретов на улицах туркменских городов, а однажды даже объявил конкурс среди чиновников и руководителей местных СМИ «Кто меньше хвалит Туркменбаши». Победителей конкурса выявить не удалось, так как после этой «либеральной» инициативы Ниязова поток публичных славословий в его адрес не только не уменьшился, но наоборот, увеличился в несколько раз.
Каждый раз, когда Ниязов выражал «недовольство» растиражированностью собственной физиономии, газеты и телевидение начинали громко прославлять его скромность, но портреты продолжали висеть на своих местах, а памятники по-прежнему поблескивали мрамором и золотом на каждом городском перекрестке. Теперь же, когда в Ашхабаде количество портретов Ниязова реально сократилось и исчез один из памятников - Ниязов перед зданием МВД, на троне в генеральском мундире, на голове у него сидит пятиглавый орел, в руках - Конституция Туркменистана, заложенная пальцем на последней странице - никаких комментариев не последовало ни от самого вождя, ни от его холуев.
Жители туркменской столицы давно привыкли к маниакальным чудачествам Великого Туркменбаши, и вид рабочих, отдирающих с фасадов его портреты смутили горожан лишь на время. Очень скоро всем стало понятно, что стоит за этими нелогичными, на первый взгляд, действиями.
28 мая в Туркменистане ожидают приезда внушительной делегации европейских дипломатов, которым Ниязов пообещал продемонстрировать тюрьмы, познакомить с условиями содержания заключенных и доказать тем самым, что в Туркменистане «никто не сидит в тюрьмах за свои политические, религиозные или просто свободные убеждения». Острая необходимость в этом у Ниязова возникла после того, как принятая Комиссией ООН по правам человека резолюция, в очередной раз осуждающая Туркменистан, оказалась достаточно конкретной, чтобы диктатор, пожалуй, впервые усомнился в абсолютной безнаказанности своих варварских деяний.
Рассчитывать на то, что группа послов ОБСЕ «закроет глаза» на развернутый в Туркменистане правовой беспредел, Ниязову не приходится. Поэтому он готовится к визиту контролеров с особой тщательностью.
В очередной раз перераспределены по «зонам» заключенные: политические - подальше от Ашхабада, наркоманы и отморозки - поближе. Прокуратура спешно дописывает заброшенные уголовные дела и оформляет «задним числом» судебные документы. Из провинции в центр стягиваются дополнительные силы Министерства национальной безопасности и полиции для патрулирования ашхабадских улиц и охраны посаженных под домашний арест «неблагонадежных» граждан, среди которых преобладают родственники политзаключенных. Усилено наблюдение за офисами иностранных посольств и представительствами международных организаций. Заменен персонал основных гостиниц. Дворники при мощной поддержке студентов и школьников подметают городские улицы, красят парапеты, чистят фонтаны и высаживают на клумбах специально привезенную из Голландии цветочную рассаду. В ряду этих мероприятий стоит и «борьба с культом личности».
Один из ашхабадцев, с которым корреспонденту довелось обсудить новость в виде разобранного у МВД памятника, выразил недоумение: почему именно этот памятник? Ведь есть и другие, гораздо более уродливые и нелепые. И тут же сам ответил на свой вопрос: так ведь МИД рядом!
Ниязов снова планирует «втереть очки» зарубежным гостям. Разумеется, программа их пребывания в туркменской столице предусматривает посещение внешнеполитического ведомства. Поэтому и пришлось Ниязову, скрепя сердце, отдать приказ о демонтаже памятника. Видать, нашелся кто-то в его окружении, кому удалось убедить капризного диктатора не дразнить гостей скульптурными и художественными излишествами: проблем и без того - просто так не расхлебаешь. Маршруты передвижения иностранцев по Ашхабаду заранее подготовлены и «очищены» от культа личности. А чем еще объяснить, что на окраинах столицы и в других городах этот самый культ сохраняет свою первозданную масштабность? Очень просто: туда ни один контролер не сунется - не позволят.
Удастся ли Ниязову уже в который раз одурачить мировое сообщество, скоро станет ясно. Во всяком случае, сам он искренне на это надеется. Он верит в то, что его бредни про национальное законодательство, превалирующее над Всеобщей декларацией прав человека, кто-то воспринимает всерьез. Он считает, что стоит ему просто заявить, что в стране нет политических заключенных, как все сразу забудут про Бориса и Константина Шихмурадовых, Батыра Бердыева, Сердара Рахимова, Иклыма Иклымова, Нуры Оразгельдыева, Тагана Халлыева, Векиля Дурдыева, Язгельды Гундогдыева и еще нескольких сотнях людей, упрятанных за решетку только за то, что посмели «изменить Сапармурату Туркменбаши Великому» и желать для своих соотечественников лучшей доли.
Будут висеть портреты Ниязова или их снимут - для жителей Туркменистана не имеет никакого значения. Им тяжелее всех. Они прекрасно знают, кто такой Ниязов, и многое могли бы рассказать. Остается надеяться, что хоть кто-нибудь захочет их услышать.