Дата публикации: 30 июня 2004 г.
Ерлан БЕЙСЕМБАЕВ, "Навигатор-2"
Один старый друг стоит двух новых
Нынче у нас Год России в Казахстане. Параллельно происходит процесс формирования ЕЭП (Единого экономического пространства) с участием россиян, украинцев, белорусов и казахстанцев. Такие знаменательные события требуют появления соответствующего идеологического обоснования. Но казенная казахстанская идеология в этом смысле ничего нового, кроме все той же евразийской идеи, предложить не может. Она же, эта идея, для простого обывателя в действительности мало о чем говорит. А между тем ему, чтобы он понял и принял курс на сближение с теми или иными государствами и народами, нужны не заклинания в виде лозунгов ("Наша дружба имеет вековые корни!" и т.п.), а предельно откровенные разъяснительные схемы. Мы уже живем в XXI веке. В веке информатики. И продолжать работать с общественным сознанием методами большевистского агитпропа первой половины прошлого столетия не только малополезно, но и просто неразумно. Коммунистическая идеология вплоть до перестройки продолжала набивать оскомину заклинаниями типа "Дружба братских советских народов навеки нерушима!". Сейчас после всех тех межнациональных конфликтов на просторах бывшего СССР, имевших место в 1980-90 гг., мы все уже знаем им истинную цену. Так что обманываться не надо. Нужно просто взять за правило максимально просто и искренне разъяснять положение дел.
В сегодняшнем Казахстане присутствуют два идеологических направления, предполагающих его вовлечение в соответствующие международные консолидационные проекты. Одно из них ассоциируется с тюркским происхождением коренного населения, казахов, другое же - тем, что республика долгое время была частью державы, называвшейся сперва российской, а потом советской. Эти 2 направления можно было бы, наверное, условно назвать тягой русосферы с центром в Москве и тягой тюркосферы с центром в Анкаре. Все бы ничего, если бы тут не было векового антагонизма. Но он есть. И как тут быть? У нас на такой вопрос нет готового ответа. Мы просто постараемся дать свое видение ситуации.
Высокая Порта долгое время оставалась геополитическим соперником России. Как известно из истории, по меньшей мере, половина всех войн, которые россияне вели со времен Петра Великого и до революции 1917 года, приходится на Турцию. Только после первой мировой войны, когда турки перенесли свою столицу из Стамбула в Анкару, а русские вернули статус своего стольного града Москве, ситуация вроде как стала меняться. Но после второй мировой войны все вернулось на круги своя. Турция вступила в НАТО, а СССР, который олицетворял собой Россию, возглавил организацию стран Варшавского договора. Так соседи вновь оказались противниками. Правда, в этот раз для Москвы Турция была всего лишь младшим партнером ее основного соперника - США. И их интересы напрямую практически не сталкивались. Турки не вели речей о консолидации с тюркскими братьями в Средней Азии и Казахстане. А если и вели, до нас тут они не доходили. А главное, Москва и Анкара во времена "холодной войны" были, образно говоря, в разных весовых категориях.
Однако с распадом СССР положение изменилось. Сейчас Турция и Россия вновь являются геополитическими соперниками. И их интересы уже сталкиваются в Закаспийском (для них обеих) регионе - Средней Азии и Казахстане. А такого в истории их отношений до сих пор не было. Вопрос этот, так или иначе, обсуждается как в Турции, так и в России. Там это для общественного мнения злободневная проблема. Особенно, если учесть то, что в ходе новейших межэтнических конфликтов (в Боснии и Косово) они со своими политическими симпатиями как бы оказались по разные стороны баррикад: Самое время и нам тут, в Казахстане, задуматься о том, где тут наши интересы, кто нам ближе - Турция или Россия, турки или русские.
С того самого времени, когда Турция впереди всей планеты признала независимость Азербайджана, Казахстана и республик Средней Азии, в общественно-политических кругах России (да и не только там) беспрестанно муссируется вопрос о возрождении пантюркизма. Подогревают подобного рода разговоры тот особый интерес, который проявляют турки к этим регионам, и та активнейшая деятельность, которую они развернули в них. Официальная Анкара никоим образом не согласна с тем, чтобы стремление Турции завязать тесные связи с новоиспеченными независимыми тюркскими государствами рассматривалась как попытка реанимации пантюркизма.
Еще в 1992 году Сулейман Демирель, будучи тогда с визитом в Казахстане и Средней Азии в качестве премьер-министра, высказался по этому поводу так: "Наша цель - не пантюркизм. Мы не затронем интересов нетюркской части населения этих республик. Но здесь наши исторические корни, наша история и культура начинаются отсюда". Такая позиция разделяется в целом турецкой общественностью и на неформальном уровне. Но тот факт, что турки вновь и вновь щепетильно подчеркивают отсутствие у них целей, связанных с идеями пантюркизма и панисламизма, не успокаивает тех, кто с ревнивой подозрительностью или даже с откровенной опасливостью следит за развитием сотрудничества между Анкарой и постсоветскими тюркскими республиками, а только еще больше раздражает и возмущает. Ибо, считают они, миролюбивые заявления делаются для отвода глаз, а между тем Турция все больше и больше утверждается в роли общетюркского центра притяжения.
О том, во что все это рано или поздно может вылиться, строятся различные догадки. Можно сходу назвать десятки авторов и их публикаций на эту тему. Подавляющее большинство их пугает читателя ужасными перспективами отношений между тюрками и их ближайшими соседями и, соответственно, навязывает ему мысль о том, что добром это не кончится. Такая тенденция в сфере формирования общественного мнения далеко не безобидна. Особенно для Казахстана. К примеру, лидер небезызвестной Национально-республиканской партии Н.Н.Лысенко (это тот самый, который демонстративно перед телекамерами рвал государственный флаг Украины), опубликовавший немало материалов на эту тему, призывает русских готовиться к глобальному столкновению северной цивилизации в лице России с тюркским миром во главе с Турцией в виде новой империи тюрок, спаянной железом ислама и духом этнического родства. В этой битве, считает он, россияне возьмут на себя высокую миссию щита европейской цивилизации белой расы от темных и разрушительных сил. Хотя в его сценарии роль агрессора отводится тюркскому миру, Н.Н.Лысенко полагает, Россия должна начинать действовать первой. А именно - объединившись с братскими Украиной и Беларусью, присоединить еще к себе "Южную Сибирь" или "так называемый Казахстан". То есть ликвидировать наше молодое государство как таковое. Этот проект, согласитесь, сильно напоминает реализующееся сейчас соглашение о создании ЕЭП (Единого экономического пространства). Но едва ли его создатели были вдохновлены идеей Н.Н.Лысенко и ему подобных предсказателей столкновения славян и тюрок. Ведь инициатором идей создания ЕЭП является президент Казахстана Н.Назарбаев. Сомнительно, чтобы именно такой виделось начало славянской интеграции Н.Н.Лысенко.
Но надо признать и то, что разделяющих его взгляды как об опасности для России консолидации тюркских народов на территории бывшего СССР и за ее пределами, так и о необходимости покончить с "никогда не существовавшим государством Казахстан" хватало и хватает. И их довольно откровенные высказывания широко распространяются: Так что для Казахстана раздувание темы тюркской консолидации где бы то ни было оборачивается прежде всего поползновениями против его суверенитета, а то и самого существования.
В последнее время часто говорится, что турок и казахов связывает этническое родство. Но что это такое конкретно в нашем случае? В турецких школах дети учат, что их далекие предки жили в степях Центральной Азии (то есть где-то в Казахстане) и были кочевниками. Это очень трогательно. Но убедительно ли? Во французской Новой Каледонии на Тихом океане крайне смуглые и курчавые дети канаков учат по учебнику истории, что их предки галлы были светловолосые и синеглазые люди. Да и в казахских школах мы сами воспитывались на подвигах Евпатия Коловрата, а о своем ничуть не менее выдающемся предке из той же эпохи, легендарном герое Бачмане из племени волжских кипчаков "олерлiк" (что означает "такие, которые умрут, но не сдадутся"), до сих пор ничего не знаем. Ну и что из этого? А то, что история народа - это зачастую национальный миф. И этот миф нередко подводят как основание под идеологию, которую, в свою очередь, поднимают над головой, как знамя. Что же касается казахов, то они в массе своей сравнительно недавно узнали об общетюркских этнокультурных и политических установках. Для большинства из них эти понятия все еще остаются приятной экзотикой. Казахскому сознанию свойственна тяга к поиску родственников.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что обнаружение массы родственных народов и все эти разговоры на самом высшем уровне об их консолидации вызывают иногда чрезмерную экзальтацию. Но это, думается, пройдет. Ее уже точно нет у тех казахов, которые работают в действующих в Казахстане турецких компаниях, скажем, на вверенных им строительных объектах. Близкое знакомство с вновь обнаружившимися "турецкими родственниками", надо сказать, быстро отрезвляет.
Теперь о прошлом. Насколько мне известно, казахский народный фольклор (эпические сказания, сказки и т.п.) не выделяет как-то тюркское происхождение казахов и не дает никакой установки на тюркскую солидарность. Так что утверждать, будто тюркизм как идеология для масс имел в Казахстане сколько-нибудь продолжительную историю, не приходится. Что же касается проверенных родственных чувств, их казахи питают к кыргызам и каракалпакам. А еще у казахов общие с кавказскими ногайцами культура и фольклор. Наша память помнит ногайцев, но не всегда узнает. Когда в новую эпоху в Казахстане стали понемногу появляться татары, казахи решили, что это и есть те ногайцы, с которыми он некогда расстались. Как бы то ни было, о наличии каких-либо тюркских традиций в Казахстане или о широком распространении настроений в духе общетюркского братства среди нынешних казахов заявлять рановато.
Что же касается родственности языков казахов и турок, исключительно на основании которой и делается вывод о родстве этих народов, то она имеет свое объяснение. Современные турки (как и азербайджанцы, узбеки) являются потомками древних индоевропейских и прочих народов Передней Азии и Среднего Востока, к которым пришел извне волею обстоятельств язык кочевых тюрок, но отнюдь не их культура, традиции и обычаи. Тюркский язык распространился в тех регионах так же, как европейские языки распространились среди аборигенов Африки и Америки. Однако там никому не приходит в голову называть франкоговорящих гаитян и англоговорящих гайанцев европейцами. А здесь, во многом в силу политико-идеологических соображений, распространен постулат об этническом родстве всех тюркоговорящих. Возьмите азербайджанца, представляющего собой эталон европеоида, и якута, представляющего собой эталон азиата, и сравните. И вы обнаружите у них столько общего, сколько их имеется у белого англичанина и черного южноафриканца. Причем как по облику, так и по образу жизни казахи гораздо ближе к якутам, чем к азербайджанцам:
С русскими казахи живут в тесном соседстве уже более 100 лет, не говоря уж об отношениях, которые имели место раньше. Казахи хорошо знают русских. Русские столь же хорошо знают казахов. Казахи установление тесных связей между различными родами, племенами, общинами и народами измеряют понятием "кыз алысып-кыз берiсу" ("вводить их дочерей в свои семьи в качестве невесток и выдавать своих дочерей их сыновьям замуж"). В этом смысле мы уже давно родственные народы. И тут никаких доказательств из истории и не надо. Конечно, отношения между казахами и русскими были и есть отнюдь не безоблачные. Что же касается психологической совместимости, тут казах скорей найдет общий язык с русским и даже немцем (казахстанским), чем с турецким турком. И не потому, что последний (с его точки зрения) плохой. Просто он другой. Казах читает из газет, слушает по радио и телевидению о том, что турки казахам родственники. Вступая же в контакты с представителями этого родственного народа, он находит очень мало точек соприкосновения и немало удивляется. Потому что в действительности турки по культуре, традициям и обычаям совсем далекий от казахов народ. Русский же, которого казаху никто не навязывает в качестве родственника и который сам тоже не рвется называться его родственником, на поверку оказывается гораздо более понятным и удобным для общения.
Тут можно было бы еще много что сказать, но все это не окажется откровением для читателей.
Поэтому вывод можно сделать простой: один старый друг стоит двух новых.