РИСКОВАННЫЙ БИЗНЕС
Владимир МУХИН, Журнал ЕВРАЗИЯ
Итоги октябрьского визита Владимира Путина в Таджикистан большинство международных обозревателей и экспертов расценили как неоспоримую победу России в соревновании за геополитическое влияние в регионе. Этому трудно возразить. Москва опередила США и, несмотря на явное неудовольствие Пентагона, негласно обещавшего Душанбе 1 млрд дол. помощи в обмен на то, чтобы российские военные ушли из Таджикистана, все-таки узаконила пребывание здесь своей военной базы почти на 50 лет. Москва опередила Тегеран, который намеревался инвестировать свои капиталы в развитие таджикской гидроэлектроэнергетики. Россия и Таджикистан подписали крупные экономические контракты на сумму почти в 2 млрд дол., а Владимир Путин не без гордости заявил: «Не думаю, что за последние 12-13 лет кто-то вкладывал такие деньги, либо даже заявлял о намерении вложить такие деньги в Таджикистан». И это правда. В прошлом году ВВП Таджикистана составлял 1,55 млрд долларов. Это гораздо меньше тех показателей инвестиций, которые Россия намерена вложить в таджикскую экономику. Когда российские инвестиции заработают, Таджикистан увеличит свой ВВП в 3-4 раза. Очевидно, получив свои дивиденды, не проиграет и Россия.
Но так ли все гладко в тех новых планах и замыслах, которые Москва предначертала для себя во взаимодействии с Таджикистаном? Кто мешал России провести столь мощную экспансию раньше? Насколько выполнимы подписанные между странами соглашения?
В новейшей российской истории подписанные документы часто не реализовывались, а задуманные планы оставались лишь планами. К сожалению, эта участь может постигнуть и российско-таджикские договоренности.
ПОЧЕМУ ИМЕННО СЕЙЧАС
Отвечая на вопросы журналистов в Душанбе после подписания судьбоносных для Таджикистана соглашений, Владимир Путин попытался объяснить, почему это произошло именно осенью этого года: «Мы шли к этим решениям в течение пяти лет. Это, как вы понимаете, даже по цифрам крупные проекты, и для того, чтобы можно было решиться на этот шаг, он должен был быть хорошо подготовлен. Все это время мы занимались этой подготовкой». Вряд ли можно оспорить такой ответ. Но, видимо, на принятие решения о подписании документов повлияли и другие факторы.
К активному сотрудничеству с Таджикистаном Россию подтолкнули новые геополитические планы НАТО. Визит Путина в Душанбе состоялся за неделю до того, как туда должны были приехать генсек НАТО Яап де Хооп Схеффер и спецпредставитель альянса в Центральной Азии и на Кавказе Роберт Симонс. Эмомали Рахмонов подписал с натовскими представителями соглашение о транзите грузов альянса в Афганистан, но неизвестно, что Схеффер и Симонс предложили бы таджикскому руководству, если за неделю до этого здесь не был бы узаконен статус 201-й дивизии как российской военной базы.
В Душанбе генсек НАТО прямо заявил, что альянс «не является конкурентом России в Таджикистане, и правительство этой республики имеет полное суверенное право разместить у себя военную базу любого государства». Таким образом Яап де Хооп Схеффер намекнул, что вполне допускает наличие в этой среднеазиатской республике военных объектов других государств, как это, к примеру, происходит в Киргизии.
Можно также предположить, что к подписанию военно-экономических соглашений с Душанбе Москву сподвигли планы Ирана вложить инвестиции в экономику Таджикистана. Но сейчас выясняется, что российское руководство рассматривает Тегеран не как соперника, а как компаньона: Иран наравне с Россией будет достраивать Рогунскую ГЭС. О соперничестве между Москвой и Тегераном говорить можно, но не на технологическом уровне. Лидерство России, с которой Тегеран сам заключает контракты на строительство энергообъектов, бесспорно.
Словом, мотивов для подписания с Душанбе выгодных для России соглашений достаточно много. Но главный из них - энергетический и сырьевой мировой кризис.
ПОЧЕМУ ИМЕННО ЭНЕРГЕТИКА И СЫРЬЕ
К активному и немедленному политическому сотрудничеству с Таджикистаном Кремль подтолкнула российская бизнес-элита. От взгляда большинства наблюдателей ускользнуло, что в сентябре на мировом рынке сырья котировки алюминия были самыми высокими за последние 9 лет.
1 октября 2004 г. цены на алюминий на торгах Лондонской биржи металлов достигли девятилетнего ценового максимума, и аналитики предполагают, что этот рост может продолжиться. Алюминиевые фьючерсы с поставкой через три месяца подорожали на Лондонской бирже сразу на 42 дол. за тонну, и достигли цены 1848 долларов. Сейчас на торгах котировки достигают 1850 дол. за тонну. Заметим, что в 2001-2002 гг., когда НАТО и США начали размещать свои базы в Ханабаде и Канте, и Кремль пытался узаконить пребывание 201-й дивизии в Таджикистане, стоимость тонны алюминия на мировых биржах составляла в среднем всего 1300 долларов. Тогда расширение производства алюминия не было выгодно российским бизнесменам, и они не поддержали военно-экономические проекты (инвестиции в обмен на базу), которых с 1999 г. добивался Душанбе.
Лишь спустя пять лет долгосрочная потребность мировых потребителей в алюминии стала очевидна. Только китайский рынок требует ежегодного роста производства алюминия на 10-15%. Правительство КНР занято сейчас реализацией проекта по электрификации всей страны, а учитывая масштабы страны, это - грандиозные проекты.
Потому-то компания «Русский алюминий» и решила расширить свой бизнес в Таджикистане. Эта третья по величине мировая алюминиевая компания получила право достраивать Рогунскую ГЭС. Кроме того, «Русал» обещал построить в Таджикистане два новых алюминиевых завода. Эти проекты обойдутся компании в 1,3 млрд долларов. По мнению аналитиков, у «Русала» не возникнет проблем с привлечением инвестиций. Эмомали Рахмонов пояснил, что металлургический холдинг инвестирует 560 млн дол. в достройку первой очереди Рогунской ГЭС; 600 млн дол. - в строительство нового алюминиевого завода на юге Таджикистана мощностью 200 тыс. тонн в год; 160 млн дол. - в сооружение двух корпусов электролиза рядом с Таджикским алюминиевым заводом (100 тыс. тонн) в Турсун-Заде. Зная стоимость алюминия, нетрудно подсчитать доходы компании.
То же самое по водным проектам Таджикистана. Именно в сентябре ведущие мировые эксперты спрогнозировали, что в ближайшее время значительный спрос на электроэнергию, производимую на ГЭС - самую дешевую и не зависящую от цены на нефть, возрастет в несколько раз. Запасы нефти в России могут быть исчерпаны в течение ближайших 30-40 лет, поэтому вполне обоснованно стремление РАО ЕЭС приватизировать и достроить энергообъекты в Таджикистане.
По запасам гидроэнергоресурсов эта республика занимает восьмое место в мире (по удельным показателям - второе). Проекты их освоения были разработаны еще во времена СССР, тогда же началось строительство Рогунской и Сангтудинской ГЭС. На сегодняшний день Рогунская ГЭС достроена наполовину, и с вводом в строй она сможет ежегодно приносить более 800 млн дол. прибыли.
Сейчас Душанбе ждет от России расширения ее участия и в других проектах. Два года назад Эмомали Рахмонов обещал отдать российским инвесторам самое крупное месторождение серебра в мире - Большой Канимансур. Ждет инвестиций и таджикское хлопководство. В годы советской власти Таджикистан ежегодно собирал до 1 млн тонн хлопка. Это всего 25% того, что производил Узбекистан, но Таджикистан возделывал намного более ценный, тонковолокнистый хлопок. Сегодня его производство в Таджикистане снизилось более чем вдвое, и Россия могла бы инвестировать в таджикское хлопководство с пользой для себя.
Мировые цены на серебро и хлопок пока не достигают своего былого максимума. Вот и не торопятся российские инвесторы вкладывать капиталы в эти отрасли таджикской экономики.
Словом, к юридическому закреплению военно-экономического союза с Таджикистаном Россию подтолкнула замаячившая экономическая выгода. Здесь у Москвы были конкуренты в лице Ирана, США и Европы, но не будем лукавить: и до подписания «судьбоносных» договоров Россия имела возможность поставить Таджикистан в зависимость. Все таджикское алюминиевое производство работало на Россию. Глинозем и бокситы на алюминиевый комбинат в Турсун-Заде поставляла именно Россия. Она же и покупала сырье. Правда, раньше это происходило по схеме «товар - деньги - товар». Теперь «Русал» и РАО ЕЭС аккумулируют и деньги, и товар в своих руках.
Но здесь опять возникают вопросы. Окупятся ли затраты Москвы? Получит ли российский народ выгоду от того, что российский бизнес заработает в Таджикистане? Не секрет, что Узбекистан до сих пор мешает транзиту электроэнергии из Таджикистана в Казахстан и Россию.
Окупится ли для инвесторов транзит электроэнергии в Афганистан, Китай? Ведь проекты дорогостоящие.
Почти те же вопросы по алюминию. Где гарантия того, что цена на него лет через пять-шесть вновь не упадет?
И это только экономические проблемные вопросы. Есть и те, что связаны с социально-политической ситуацией в самом Таджикистане.
ПОЧЕМУ НЕ СПАСЕТ РОССИЙСКАЯ ВОЕННАЯ БАЗА
Выступая перед журналистами в Душанбе, Владимир Путин заявил, что решение об инвестировании в Таджикистан было принято благодаря двум важнейшим факторам - надежности таджикской политической власти и доверию, которое сложилось между лидерами.
Но, как известно, лидеры приходят и уходят. Это, во-первых. А во-вторых, вряд ли можно без оговорок назвать надежной политическую власть в республике.
В начале 2004 г. в Таджикистане разгорелся скандал после того, как Эмомали Рахмонов упразднил президентскую гвардию. Сейчас ее бывший начальник, один из приближенных главы государства, помогавший ему в 1993-1997 гг. бороться с объединенной таджикской оппозицией, генерал-лейтенант Гаффар Мирзоев находится под следствием. Совершенно не ясно, как в связи с начавшимся переустройством политической власти поведет себя таджикская оппозиция.
Отдельный разговор про ситуацию на границе с Афганистаном. До 2006 г. российские «зеленые фуражки» должны передать таджикским коллегам охрану всех участков таджикско-афганской границы. Однако из года в год число наркокурьеров здесь только увеличивается. С 2002 г. по октябрь 2004 г. российские и таджикские пограничники и силовики провели 63 совместные операции, в ходе которых изъяли 1966 кг наркотических средств, в основном героин. Через границу пытаются переправлять и оружие, средства разведки и связи, которые могут использоваться террористами на территории государств СНГ. По сведениям погранслужбы ФСБ России, в прошлом году было изъято 13 переносных зенитно-ракетных комплексов «Стрела» и три пусковые установки к ним, реактивные и танковые снаряды, мины, гранаты, боеприпасы к гранатометам, а также свыше 100 кг взрывчатых веществ. Это в 5,3 раза больше, чем в 2002 году.
В связи с этим у российских экспертов, политиков, военных руководителей тоже возникают вопросы. Справятся ли с ситуацией таджикские пограничники, когда контроль за границей с Афганистаном полностью перейдет в их ведение? Летом этого года российский посол в Таджикистане Максим Пешков заявил, что с уходом российских пограничников с афгано-таджикской границы у Душанбе возникнут большие проблемы: социальные, экономические, финансовые, организационные и т.п. Как считает этнополитолог, академик Академии военных наук полковник Владимир Попов, есть вероятность того, что после 2006 г. потенциальные нарушители южных рубежей СНГ устремятся вглубь Содружества и в Россию. Это тем более опасно, что граница России с Казахстаном практически оголена.
Среди превентивных мер, разработанных Москвой - идея пускать иностранных граждан в Россию со следующего года по загранпропускам, а также введение визового режима со странами Средней Азии. Однако этих мер может быть недостаточно.
Поступает противоречивая информация о том, кто инициировал уход российских пограничников с границы с Афганистаном. Есть версия, что это была инициатива Москвы. Идею в свое время лоббировал экс-командующий погранвойсками и бывший парламентарий генерал Андрей Николаев, который сейчас стал помощником председателя правительства. Охрана «чужой» границы слишком дорого обходится российскому бюджету. С точки зрения экономического прагматизма здесь вроде бы выглядит гладко. Если раньше финансирование и тыловое снабжение группировки погранвойск ФСБ в Таджикистане обеспечивалось 50 на 50 (при этом Россия полностью оснащала погранзаставы всеми военно-техническими ресурсами и оружием), то уже с 2006 г. все снабжение погранвойск падет на плечи таджикских властей. Россия на границе с Афганистаном будет представлена оперативной пограничной группой ФСБ, которая будет обеспечивать обмен информацией, оперативное взаимодействие, методическую помощь, но никак не сможет влиять на принятие решений и руководство группировкой.
Ситуацию в Таджикистане должна контролировать 201-я мотострелковая дивизия, которая в течение последних 7-9 лет укомплектовывалась только профессионалами. Однако теперь Генштаб принял решение о принятии на службу срочников.
Как показывает опыт, эффективность дивизии, укомплектованной солдатами, проходящими службу по призыву (то есть по принуждению), гораздо ниже, но профессиональная дивизия всегда дороже стоит.
Таким образом, вкладывая крупные инвестиции в экономику Таджикистана, Москва стремится снизить расходы на присутствие там своих войск, то есть удешевить меры, связанные с обеспечением безопасности на южных рубежах СНГ. Если вспомнить события 1991-1993 гг., когда в Таджикистане шла гражданская война, противоборствующие стороны вели боевые действия с применением оружия, разграбленного на складах 201-й дивизии.
***
Не вызывает сомнений, что, несмотря на все проблемы, Россия пытается укрепить свое военно-экономическое влияние в Таджикистане, особенно на фоне аналогичного стремления ее геополитических соперников Ирана и США. Визит Путина в Душанбе показал, что Москва умеет правильно и эффективно вести себя при отстаивании позиций в регионах, которые представляют для нее интерес. Между тем по-прежнему остается много неясных вопросов, которые могут свести на нет все усилия Москвы по укреплению своего влияния в Таджикистане и других странах Средней Азии.