Петр Козьма: Логика посредничества: Россия спокойно позволила Каримову уничтожать людей
OPEC.RU 16 мая 2005
Петр Николаевич, какова Ваша оценка происходящего в Узбекистане? Почему произошла эта попытка переворота, и будет ли это иметь долгосрочные последствия?
Ситуацию в Узбекистане до самого последнего времени можно было охарактеризовать фразой, которую мне недавно сказал в разговоре мой однокурсник по Самаркандскому университету: Ислам Каримов давно всем надоел, видно, что он устал от власти, но понимает, что ее передача неминуемо будет сопровождаться кровопролитием. А поэтому - пусть пока остается он, иначе будет хуже.
Это как раз и отражает двойственность позиции большинства жителей Узбекистана, которую можно выразить старым советским лозунгом: «Лишь бы не было войны». При этом все видят, что Каримов «сдулся», что заявленные им в начале 90-х годов «пять принципов» развития Узбекистана, призванные привести страну к процветанию, никто не вспоминает, зато все видят, что жить в стране становится все хуже и хуже. Продажность и коррумпированность чиновников уже давно приобрела катастрофические масштабы, а акции по подавлению оппозиции привели к гигантскому отрыву власти от рядовых граждан.
На мой взгляд, от радикальных сценариев страну удерживает не только понимание того, что любая акция будет жестоко подавлена (и Каримов это еще раз доказал на примере Андижана), а то, что в условиях неэффективной государственной машине в стране были фактически созданы альтернативные суррогатные каналы взаимодействия между высшими чиновниками и населением. Я имею в виду прежде всего вписанность системы махаллей в вертикаль власти.
Махалля - это объединение людей, живущих в одном квартале. Именно она призвана распределять государственную и иную помощь нуждающимся семьям, определять, кто из молодых людей отправляется на службу в армию (в Узбекистане при формальном сохранении призывной системы количество вакантных мест меньше числа призывников, а поэтому необходим отбор). Махалля в квартале должна отвечать за всё - от благоустройства улиц до проведения спортивных состязаний, заниматься профилактикой преступлений и защитой интересов семьи. Руководят такой общиной выбранные люди из числа самых уважаемых жителей (фактически одобренные государством).
Сейчас в Узбекистане махалли (по сути - общественные объединения, призванные путем волеизъявления жителей осуществлять местное самоуправление) фактически стали придатком государственной власти, ее низовым уровнем. Более того, именно махалля, в которую стекаются проблемы жителей данной территории, стала тем уровнем власти, который наиболее адекватно реагирует на происходящее. Поэтому контроль государства над социальными процессами в рамках махалли - это первейшая задача для правящего режима.
Именно поэтому махаллю вполне можно сейчас назвать самым нижним уровнем власти. Но как правило ее проблемы решаются не путем их транслирования вверх по властной вертикали, а через наиболее влиятельных ее членов. Например, один из жителей данной территории входит во влиятельный клан, а другой занимает хороший пост. Естественно, глава махали не пойдет к районному чиновнику, а будет искать решения проблем через своих влиятельных членов. Именно так решаются многие проблемы, стоящие перед той или иной махаллей.
Таким образом, горизонтальный уровень махаллей (общественных по сути структур) и неформальные клановые вертикали - вот реальная структура низовых уровней власти в Узбекистане. При коррумпированности и неэффективности госструктур - именно она выступает в роли их альтернативы. Но именно такой принцип фактической организации власти приводит к дальнейшему расслоению территорий. Скажем, в махалле на окраине города по определению живет очень мало влиятельных людей, а значит, она по определению проигрывает махалле в центре.
С этой точки зрения интересно взглянуть на то, что предшествовало андижанскому бунту. Из сообщений СМИ (жителей Узбекистана по этому поводу спрашивать бесполезно - они знают по этому поводу гораздо меньше, чем жители, скажем, России - достаточно сказать, что в дни событий в Андижане выпуски новостей на принимаемых в Узбекистане российских телеканалах перекрывались музыкой) можно сделать вывод о том, что все началось с осознанной или неосознанной попытки некоей группы лиц взять на себя именно те функции, которые выполняла махалля, вписанная в клановую систему организации общества.
Если оставить в стороне вопрос об идеологической составляющей, то речь идет о том, что несколько бизнесменов из Андижана и сочувствующих им граждан создали неформальную группу, которая ставила задачей подъем территорий и помощь малоимущим. Они организовывали многопрофильные предприятия, хлебопекарни, слесарные, столярные и обувные мастерские. Пятую часть доходов от этой коммерческой деятельности отчислялась в благотворительный фонд «Байтулмол» для помощи малоимущим. Например, по сообщениям СМИ, из этого фонда в период 2002-2004 г. была оказана помощь дошкольным детским учреждениям, в том числе отремонтированы детский сад и детдом сирот в г. Пахтаабаде (который не ремонтировался государством 38 лет,), выделялись средства на закупку детских кроватей и одеял в Андижанское гороно, на арендную плату для детсада машиностроительного завода.
То есть, фактически группа предпринимателей, если верить из сообщений официальных СМИ, вольно или невольно занималась тем, что создавала альтернативу махаллям (не будучи подконтрольной государству) и стремилась решать проблемы территории самостоятельно, иллюстрируя тем самым неэффективность государственной власти. Примечательно, что до того момента, как власти осознали этот факт, деятельность предпринимателей только приветствовалась, и даже когда они уже находились под следствием, первый канал национального телевидения в программе «Ассолом, Узбекистан» продолжал передавать восхваляющие их очерки.
Это - то, что мы имеем в качестве бесспорного факта.
А дальше - идут оценочные суждения, которые кто угодно может интерпретировать как угодно. Ислам Каримов объявил, что эти бизнесмены были объединены в религиозно-экстремистскую секту «Акрамия», идеологией которой являлась книга Акрама Юлдашева «Иймонга йул». «Акрамия», по словам Каримова, была связана с движением «Хизб-ут-Тахрир», организовавшее теракты в Ташкенте в 2004 году.
С другой стороны, известно, что «Хизб-ут-Тахрир» решительно отмежевалась от терактов в Ташкенте, подчеркнув, что ее члены борются за отстранение И. Каримова от власти исключительно мирным путем. Более того, во время недавних революционных событий в Киргизии это движение (которое, кстати, действует там вполне легально) также объявило о своей непричастности к происходящему и призвало к мирному решению назревших проблем.
Другой сюжет. Из выступлений митингующих в Андижане следует тот факт, что арестованные предприниматели действительно пользовались такой поддержкой в городе и настолько смогли облегчить жизнь многих горожан, что они посчитали своим долгом выступить в их защиту. Больше того, именно хокимият и сам хоким Андижанской области обвинялись в первую очередь в том, что когда хорошие люди пытались помочь решить многие проблемы - им дали по рукам.
С другой стороны: первым действием бунтующей толпы стал выпуск из тюрем заключенных - причем, не только арестованных предпринимателей, а именно всех, находившихся в тюрьме - в том числе уголовников и боевиков. А после этого было совершено нападение на воинскую часть и захвачено оружие. А это уже похоже на сознательное использование народного недовольства третьей силой. И в этой связи вопрос заключается в том, насколько связаны арестованные предприниматели с этой третьей силой, или они сами стали пешками в чужой игре. По крайней мере, лидер мятежников, занявших здание хокимията, потребовал по телефону от Ислама Каримова (если верить его словам) освобождение не только арестованных членов «Акрамии», но и движения «Хизб-ут-Тахрир».
Оценивать две эти полярные позиции - дело политологов и экспертов. Ясно одно: ситуация в Узбекистане все более и более накаляется, а нерешенность проблем (которые если уж для России с ее вымирающими жителями являются нерешаемыми, то для Узбекистана с быстрорастущим населением - неразрешимы вдвойне) способствует ее дальнейшему усугублению.
Логика Каримова понятна. Она изложена им на пресс-конференции в словах, обращенных к журналистам: «Я вас прошу, я вас умоляю, поймите, где вы работаете сейчас. Менталитет этих людей резко отличается от менталитета той же Грузии, той же Украины. Здесь живут совсем другие люди, с другим мышлением. Да, мы должны стремиться к тому, что проповедует, скажем, Запад, но, позвольте, что экспортировать или импортировать демократию нельзя. Это может привести к серьезным, трагическим последствиям». На самом деле такую логику способны принять многие - в том числе и США, понимающие, что альтернативой Каримову практически неизбежно станет Мулла Омар в узбекском издании (недаром реакция Соединенных Штатов на горы трупов в Андижане была весьма сдержанной - что особенно заметно на фоне визгливых комментариев из Евросоюза).
Тем не менее, практика показывает, что именно подавление светской оппозиции, осуществленное Каримовым в первые годы независимости Узбекистана, способствовало росту радикально-исламистских тенденций в обществе. По сути, вакуум оппозиции был заполнен именно представителями этих групп. И сейчас уже становится все более и более ясно, что в Узбекистане в принципе уже не может быть никакой иной организованной оппозиции, кроме исламистской (возможно, не будь такого положения дел, злополучные бизнесмены действовали бы в рамках куда более светского общественного объединения, чем пресловутая секта «Акрамия»). Это с одной стороны гарантирует поддержку Каримова со всех сторон в случае угрозы его режиму, а с другой стороны эта альтернатива (светский авторитарный лидер или реакционный исламский халифат) - выглядит сама по себе весьма удручающе.
При этом Россия, фактически дав карт-бланш Исламу Каримову на использование силы против своих граждан (заявлениями о «внутреннем деле Узбекистана» и о том, что это все устроили талибы), фактически определилась в своих предпочтениях. И в следующий раз, когда случится что-то подобное (не дай Бог, конечно!) к России уже никто за посредничеством обращаться не будет. А самое главное - российские официальные лица в очередной раз не подумали, как будут относиться к нашей стране те русские, кто еще остались в Узбекистане и на кого там смотрели как на возможного гаранта того, что ее позиция по поводу возможных кровавых событий по отношению как к Каримову, так и к кому бы то ни было другому, будет жесткой и действенной. В итоге можно ждать новую волну «русскоязычной» (и не русскоязычной тоже, кстати) миграции из Узбекистана в Россию. Причем, как показывает факт отсутствия этой проблемы на страницах российских СМИ (не говоря уже о выступлениях госчиновников), здесь этих людей никто не ждет и к их приезду никто не готовится.