Узбекистан - страна зашедшего солнца
Валерия СВЕТЛОВА, «Газета по-киевски»
Это страна, где к мужчинам на улице «по-панибратски» обращаются «братан», а на рынках некоторых городов, поговаривают, можно купить не только ишака, курагу или тюбетейку, но и невесту. Но имя президен-та Каримова тут предпочитают не вспоминать всуе, даже сидя на до-машней веранде и попивая с друзьями зеленый чай из пиалы. Вот пер-вые впечатления очевидца, вернувшегося из современного Ташкента.
Из Киева в Ташкент узбеки едут с гигантскими сумками, по сравнению с которыми наши кле-енчатые баулы - просто карлики. В их сумке легко разместится пяток самих узбеков, даже если все они встанут в позу «ласточка». Кули эти забиты мелочевкой, которая в Киеве стоит на несколько центов дешевле.
Ударная жара
Сразу за дверью аэропорта вас сбивает с ног ударная волна жары. Интересно, что большие «офици-альные» термометры, вывешен-ные в людных местах, никогда не показывают выше +39 по Цельсию. Даже если вы ощущаете, что от жа-ры у вас сворачиваются белки в глазных яблоках, а домашний гра-дусник во дворе подскочил до +44, официальный, как заговоренный, все равно покажет +39. И ни гра-дусом больше. Местные рассказы-вают, что согласно какому-то ме-стному указу, если температура на улице выше +40, рабочих должны отпускать по домам. Так что легче подкрутить термометры до нуж-ной отметки. Так, по крайней ме-ре, гласит легенда.
За угон - смерть
«Раздольный» - первое при-лагательное, которое приходит в голову при описании Ташкента. В этом городе с почти киевским ко-личеством жителей и впятеро меньшим количеством машин везде проложены широкие со-временные магистрали. Водите-ли, судя по всему, дорожную' раз-метку, знаки и светофоры счита-ют придуманными для трусов. Двойная разделительная полоса для них, похоже, лишь повод про-демонстрировать свою удаль: на дорогах она исчеркана следами шин - пересекают, разворачива-ясь и почти не сбавляя ходу.
По улицам «бегают» в основ-ном небольшие машинки, рож-денные на конвейерах «УзДэу». Узбекское «Дэу» новых моделей не выпускает, собирая те, кото-рые были популярны в мире па-ру-тройку лет назад. Фавориты - «Нексия», близкая по характеристикам к «девятке», и совсем крошечный трехцилиндровый «Матис». В порыве гнева водилы обзывают последнего «клозетом на колесах», но изменять с «мер-сами» не спешат: не по карману, да и скромные бензиновые аппе-титы «дэушных» «клозетов» узбекам по душе. За кражу автомо-биля в Узбекистане предусмотре-на смертная казнь. Потому в год тут случается не больше двух уго-нов, но водители все равно уста-навливают в своих авто сигнали-зацию. На всякий случай. Таксис-ты, как и при «совке», - одна из самых финансово стабильных прослоек ташкентцев. Учуяв в вас иноземца, они могут запросить «ломовую» по местным меркам цену за проезд. Которая, впро-чем, вряд ли превысит $10. Во-обще, красная цена за то, чтобы добраться в любую точку Ташкен-та, редко выше $1. Но даже при такой смешной таксе водитель будет уверен, что круто вас объе-горил и сколотил на вас капитал. Впрочем, при средней для таш-кентца зарплате в $30 это не так уж и удивительно.
Как-то подвозивший нас так-сист, проезжая магазин женского белья недешевой европейской марки, вознегодовал и погрозил кулаком в витрину бутика: «Дур-ные бабы! Моя вчера потратила 6 тысяч сумов (чуть больше $5. -Ред.): накупила трусов с рюшами целую кучу. Так я ей сказал, луч-ше б у нее фигура была помень-ше! А так траты одни! Как жить?»
Москва как Америка
Для тех, кто живет за предела-ми Ташкента, столица - единствен-ный шанс жить не впроголодь. Правда, обычная «двушка», стоя-щая около $3000, для них так же недостижима, как Центурион для жителя Жмеринки. За чертой Таш-кента начинается совсем другой Узбекистан.
Нищенские зарплаты в $3-5 тут или не платят вовсе, или платят с полугодовыми задержками. Лю-ди здесь годами ничего не выбра-сывают. Мусорные баки стоят пус-тые: что можно съесть - съедают, упаковки собирают впрок. За трех-комнатные квартиры в таких горо-дах просят $100, но покупателей не находится. Те, кто имеет воз-можность уехать на заработки, от-дают квартиры даром. Говорят, так проще. «Москва - это ж почти Америка», - говорят жители таких городков. И при малейшей воз-можности найти работу в Белока-менной срываются с насиженных мест.
Основные дома Ташкента - де-вятиэтажные «панельки», совет-ского образца. Правда, рядом с ними уже подрастают стеклянно-хромированные бизнес-центры нового времени. Не отстают в рос-те и элитные районы частного жи-лья, где «крутые» трехкомнатные апартаменты стоят до $17000. За эти деньги ждите квартиру «под ключ» и «под евро» - с мебелью, зеленым пейзажем в окне и хоро-шими соседями по площадке. Цен на жилье выше $50000 тут не зна-ют. Имея эту сумму в кармане, можете рассчитывать на чистей-шей воды эксклюзив, выражен-ный если не в золотом унитазе и платиновом ершике, то где-то около того.
«Плов», «братан» и «кондиционер»
Очаг местной жизни находит-ся в придорожных кафе. Перед ними выставлены «леганы» - это котлы диаметром метра в полто-ра, где готовится сразу больше центнера плова. Возле каждого кафе стоят свои зазывалы. Зави-дев потенциального клиента на горизонте, они начинают вопить: «А, братан!» (обращение к незна-комцу, что-то среднее между нашим «друг», «товарищ» и «му-жик»). Дальше срываются с мес-та и бегут к тебе энергично, чуть ли не агрессивно. Приезжие при виде бегущего на них зазывалы часто закатывают рукава и гото-вятся к мордобою. Он же, подбе-жав, лепечет что-то по-узбекски. Разобрать в его торопливой речи можно только слова «плов», «братан» и «кондиционер».
Внутри этих кафе хай-тека не найти: изрезанная клеенка, косые стулья, ваза с пластмассовым тюльпаном, дешевая столовская посуда, погнутые вилки. Но на все это стоит закрыть глаза ради горячего плова (порция на четве-рых, насыпанная с 30-сантимет-ровой горкой, стоит $1,5). Его подают в огромной миске разме-ром с тазик. Индивидуальных та-релок не дают, только ложки, ко-торыми в гору плова каждый вгрызается со своей стороны. Плов не жирный, а скорее тяже-лый. Сытость наступает уже по-сле двух ложек. Потому местные каждую ложку плова запивают зеленым чаем, чтобы «загнать в живот».
Рынок как очаг культуры
Ташкентский рынок «Чорсу» - место очень культурное. Никакой стихийной торговли на подступах. Расстояние между торговыми ря-дами такое, что, пересекая его по-перек, можно было бы бежать «стометровку» - никакой давки и чувства локтя. Мешки с товаром расставлены так любовно, как до-чери на выданье у заботливого от-ца. Товар тут лицом, а клиент все-гда прав. Можешь сказать «со дна хочу» - и перед тобой тут же вы-сыплют весь мешок.
Особенная категория покупа-телей - заезжие москвичи. Когда они забредают на рынок, это тут же передается по «сарафанному радио». Их ждут, но не уважают. Не уважают потому, что из-за смеш-ных по московским меркам цен москвичи берут все, не глядя и не торгуясь. Им неведомо первое правило похода на местный ры-нок: «Торгуйся! Иначе тебя посчи-тают лохом!»
В назидание узбеки всегда рассказывают историю о том, как один москвич захотел купить 15-килограммовый арбуз. Названную ему стоимость он перевел в центы - вышло 30. Не торгуясь, он протя-нул деньги старикану-продавцу. Тот почти с отвращением заявил: «Не, тебе я не продам. Ты не тор-говался...»
Вообще, технология правиль-ного торга такова. Когда вы нахо-дитесь за метр до следующего прилавка, продавец за ним уже ак-тивизируется: «Братан, эх, пасмат-ри, какиэ фэсташки! Ах, пасматри, какие красавци, адин в адин». Ва-ша реплика должна быть такой:
- Хорошие, но реальную цену скажи...
- 4 тысячи (меньше $4. -Ред.). Но тебе, братан, за 3800 от-дам - не жалко.
Дальше нужно молча развер-нуться и на тихом ходу начать ухо-дить вдаль. В спину вам тут же по-несутся стремительные возгласы: «3500, братан! 3300, братан! Ой, 3200 дай, братан!» Дальше нужно вернуться и равнодушно так бросить: «Ладно. Только ты реальную цену скажи». Дальше вам предсто-ит короткий обмен с продавцом своими вариантами цен. Все. Мо-жете забирать свои отборные фи-сташки за 2900 сумов.
Страх и смех
На слова «Каримов», «влас-ти», «Андижан» тут наложено не-гласное табу. На эти темы с вами, чужаком, откажутся разговари-вать даже шепотом в степи, ис-ключающей лишние уши. Даже ( попивая на кухне чай, о политике и политиках тут предпочитают не говорить. Где-нибудь в людной пивной если и решатся сказать что-то, отдаленно приближенное к «запретным» темам, оглядыва-ются, смотрят по сторонам и спрашивают, не подслушивают ли их сзади. Зато в охотку, не подби-рая выражений, вам. расскажут какую-нибудь быль о Туркмени-стане, над которым узбеки подшу-чивают, как русские над чукчами. Одна из последних, правдивых, но от этого не менее анекдотич-ных былей, гласит: «Туркменбаши ехал по трассе. Увидел маячащую вдали живописную группу асфальтоукладчиков. Он всмотрел-ся в их мужественные лица. Он подозвал старшего и сказал, мол, хорошо работаешь. В тот же день понравившийся асфальтоуклад-чик был назначен министром транспорта». Над подобными ис-ториями узбеки смеются от души. Как и положено гражданам стра-ны, где смешное соседствует со страшным.