«Агентство политических новостей - Казахстан», 18.10.2005, (Муратбек Иманалиев)
Киргизия: ущербность государства
По материалам экспертного совета в Алма-Ате 5 октября 2005 года
Политический опыт стран, переживших "цветные революции", - очень злободневная тема. Эта проблема имеет отношение не только к Украине и Киргизии, но и в целом к огромному пространству, которое иногда именуется СНГ. Элиты этих "пост-оранжевых" стран задаются одним и тем же вопросом - что и как делать "после революции"? Что будет со страной сейчас? Что следует ожидать на определенном отрезке истории, в среднесрочной перспективе? Для киргизских элит, если таковые существуют, или для людей, которые отождествляют себя с элитами, вопрос звучит примерно так: "Зачем нужна была эта революция?" Стоило ли вообще этим "революционным процессом" заниматься? Я полагаю, что нет.
Хотя есть один достаточно сильный и позитивный аспект мартовской революции. Он состоит в том, что мы, наконец, смогли достаточно быстро устранить режим Акаева. Хотя это было сделано, откровенно говоря, и насильственным способом. Надежд с концом эры Акаева было связано достаточно много. Но, к большому сожалению, надо признать, что ожидание революционных перемен в Кыргызстане не оправдалось. На сегодняшний день, на октябрь месяц 2005 года, эти ожидания окончательно рухнули.
Главная проблема, которая возникла для Кыргызстана на сегодняшнем этапе его развития - это ущербность государства. Ущербность суверенности, либо ее нехватка, причем этот дефицит постоянно расширяется. Не пытаясь выстраивать какие-то фрагментарные конструкции будущего нашей страны, укажу сразу на грозные признаки этой ущербности. Все политические процессы в республике происходит сегодня в условиях достаточно интенсивного исхода населения. По данным российского посольства, поток людей, выезжающих в Россию из Кыргызстана, увеличился на 40% по сравнению с прошлым годом, причем 22% выезжающих составляют киргизы. Речь идет исключительно о легальном выезде из страны. Сколько нелегальных мигрантов выезжает, пока точно неизвестно. Но масштабный исход населения, как вы знаете, - достаточно серьезный удар по суверенитету страны.
Все кризисные зоны, которые существовали до мартовской революции, получили свое интенсивное развитие после 24 марта. К ним добавились проблема легитимности политических процессов Киргизии и проблема взаимоотношений между Севером и Югом. На повестке дня - степень, да и сама возможность контроля Центром регионов в Киргизии; а также идеологический аспект этих кризисных явлений. Открыто ставится вопрос об участии или, точнее, о претензиях криминальных группировок не просто на долю экономики Киргизии, но уже и на политическую власть. Приплюсуйте сюда международные компоненты всех этих проблем. Ясно, что системный кризис власти в Киргизии только обострился за последние четыре месяца, поскольку ни одна проблема не была устранена. Более того, все эти кризисные явления только углубились.
К этому добавилась еще одна важная проблема - отношения внутри "тандема Бакиев - Кулов". Это очень сложная проблема кланов, которая связана с тем, что власть в Киргизии очень сильно персонифицирована. Как следствие, в республике происходит новый виток "феодализации власти", который проявляется в автономизации функций государственного управления. Очень четко такая "клановость" видна в системе высшей власти или в нынешней структуре правительства. Там есть очевидное разделение полномочий между президентом и его администрацией, с одной стороны, и премьер-министром и его правительством, с другой.
К этому, я хотел бы присовокупить то, что на местах, как пузырьки после обильного дождя, появляются мелкопоместные крестьянские вожди. Появляются своего рода "полевые командиры" от власти, которые реально претендуют на контроль над небольшими территориями, деревнями, городками и так далее. Ну, в качестве показательного примера могу привести события, которые произошли в Каракчие. Или события, которые сейчас происходят в Джаильском районе Чуйской области. На Юге это дробление власти идет практически повсеместно. Насколько реальны возможности президента либо премьер-министра установить контроль над этими небольшими возникшими анклавами? Пока даже сама возможность такого контроля подвергается очень большому сомнению.
После революции в Киргизии возникло четыре крупных силовых центра в политике. Два игрока - это сам президент Бакиев и премьер Кулов. Третий - парламент, который сейчас вынужденно консолидирован. И не потому, что наши парламентарии придерживаются единых каких-то политических либо иных платформ. Все дело в том, что для киргизского парламента возникла внешняя угроза - угроза роспуска. А этот фактор вынуждает парламент консолидировать все свои возможности. Четвертый центр силы - это генеральный прокурор Бекназаров. Может быть, для нормального государства такой властный центр покажется довольно странным, но для Киргизии это вполне нормально.
До недавнего времени Генпрокурор пытался влиять не только на политические процессы, связанные с возвращением страны в конституционное русло. Это был человек, который пытался влиять на экономику, т.е. передел собственности. Совершенно очевидно, что Бекназаров имел собственную внешнюю политику. Это конкретно отразилось в его позиции по узбекским беженцам, по взаимоотношениям с Соединенными Штатами, связанными с базой Ганзи и так далее.
Естественно, что для президента Бакиева жизненно необходимо выровнять ситуацию, для чего надо было устранить эти центры. Самая важная причина - почему был уволен генеральный прокурор Бекназаров - это не только проблема, связанная с Карасуйским рынком. Или какие-то политические выверты генпрокурора, которые не нравились Бакиеву. Главная причина отставки генпрокурора - Бекназаров из себя представлял действительно реальную политическую силу. Это политик, который наращивал собственную социальную базу. И даже на среднем уровне пирамиды власти обрастал всякого рода мелкими и средними политиками, которые энергично поддерживали этого человека.
Следующий кандидат "на вылет" - это премьер-министр Кулов. Но Феликс Кулов сейчас явно демонстрирует себя или позиционирует себя как второй человек в стране. Он, разумеется, отводит главное место в политической жизни президенту, но вместе с тем отчетливо и постоянно подчеркивает разделение полномочий между ним и президентом в рамках будущей ответственности. Парламент, по моему убеждению, - это потенциально слабый политический центр, с которым Бакиеву, в принципе, можно будет договориться. Причем можно договориться разными способами - как угрозами, так и увещеваниями или подкупами, и так далее.
Пост-революционный период отчетливо показал, что нынешнее руководство Кыргызстана оказалось не готово к тому, чтобы возглавлять страну. С моей точки зрения, сегодня отсутствуют две важные конструкции власти. Первая - господин Бакиев мало себе представляет, что значит "быть президентом". Но это может быть временная проблема, проблема личного опыта. Второе, более существенное обстоятельство - это отсутствие у власти стратегии вообще. Нет даже каких-то общих подходов к тому, что делать с этой страной, куда ее двигать. По истечении шести месяцев после мартовского переворота президент Бакиев в качестве и.о.президента и, затем, легитимного главы государства до сих пор ничего не сказал о своем политическом курсе. Он не сделал ни одного заявления. Ни по внутренней, ни по внешней политике; ни по экономике, ни по каким-то другим вопросам. На днях он должен был выступить перед "активом", если использовать старый советский термин. Но его выступление перед "людьми руководящими" было перенесено в связи с участием в Саммите Центрально-Азиатского экономического сообщества в Санкт-Петербурге. До сих пор нет ни одного программного заявления власти, причем не слышны целостные заявления ни из уст президента, ни из уст премьер-министра или каких-либо других людей. Правда, за исключением генерального прокурора, который выступал еженедельно и сообщал киргизскому народу, как и что мы должны делать по тем или иным вопросам. Это, с моей точки зрения, очень серьезный пробел действующей власти, если не назвать его более нехорошим словом.
За всей этой подковерной возней "политических гигантов" и за их непрырывной политической борьбой оказались забыты основные функции государства - подъем экономики, разрешение каких-то социальных проблем. Надо отметить, что нематериальная или неэкономическая сфера жизнедеятельности государства для Киргизии имеет большее значение, чем экономика. При этом ни в какой степени не следует умалять значимость экономических процессов для сдвига ситуации в позитивную сторону. Но, тем не менее, не следует забывать, что морально-нравственный облик нашей страны вызывает особую озабоченность. Даже большую тревогу, чем растущая бедность, и большую опасность, чем кризисное состояние экономики. Поскольку в сознании людей постоянно конструируются весьма негативные ценостные ориентиры, ставшие "нормой" в нашей стране, Киргизскому правительству и, конечно, в первую очередь, президенту страны надо срочно обратить свое внимание на эти проблемы.
Тем более, что фактор времени сегодня является стопроцентно отрицательным для такой небольшой страны, как Киргизия. Поэтому двигаться надо очень быстро и постоянно иметь в виду такую специфическую характеристику Киргизии, как "всеобъемлющая уязвимость". Это уязвимость политическая и экономическая, уязвимость военная и демографическая. Единственная страна, которая сегодня не оказывает демографического давления на Киргизию - это Казахстан. А со стороны всех остальных соседей мы, конечно, ощущаем это давление, причем самым насильственным способом. Единственная возможность урегулировать подобную "уязвимость" - это возможность усиления конкурентоспособности страны. Нужно всегда быть чуть впереди соседей, но как это сделать с нынешним правительством? И можно ли достичь этого с нынешним руководством - пока затрудняюсь дать позитивную оценку.
Поэтому постоянно возникает вопрос - возможны ли новые революции или потрясения? Я думаю, что в принципе это возможно. Совокупность кризисных явлений, которые постоянно углубляются в Киргизии, могут привести страну к национальной гуманитарной катастрофе. Этот коллапс государства будет связан с огромным передвижением людей, возникновением каких-то бандформирований на местах, контролирующих небольшие участки территории и, особенно, горные перевалы.
Можно прямо сказать, что для расчленения Киргизии ума большого не надо - надо просто взорвать туннель на шоссе Бишкек - Ош. А все остальное само приложится, даже техники не требуется. Если понадобится перекрыть зону Иссык-Куля, то экстремистам достаточно будет взорвать мост в одном ущелье. Вот и все. А сегодня, к большому сожалению, появляется все больше и больше экстремистски настроенных людей. Хочется, чтобы власть все-таки осознала, что Киргизия сейчас стоит на опасном историческом перепутье. Иначе трудно будет говорить о каких-то позитивных перспективах развития Киргизии как суверенного государства.
Муратбек Иманалиев - бывший министр иностранных дел Республики Кыргызстан, лидер партии "За справедливость и прогресс"