Почему не арестовали Рахата Алиева?
13 Jul 2007, eurasia.org.ru
Продолжаем публикацию материалов книги «Путь к себе», предположительно принадлежащей перу Мухтара Аблязова. Со времени написания этого, по истине уникального текста, открывающего правду на политику страны в конце ХХ и начале ХХI века, прошло более 5 лет. Ни время, ни ситуация в стране не принизили ценности откровений, принадлежащих пока неизвестному нам автору.
Мы выражаем надежду, что придет время, и мы услышим слова: - « Автор этой книги я -:..» и мы многоточие заменим его фамилией, а сама книга станет ярким свидетельством трудного пути Казахстана к демократии и справедливости.
Семнадцатого ноября 2001 г., в субботу, мы сидели в офисе «Казкоммерцбанка». На государственном телеканале «Хабар», которым руководит Дарига Назарбаева, появился президент со своим старшим зятем. Диктор сообщил, что Рахат Алиев назначен заместителем начальника Службы охраны президента. Стало ясно, что Рахат вместе с Даригой, Токаевым, Калмурзаевым и Альнуром Мусаевым перехватили инициативу, а Назарбаев не смог стать выше вульгарных интересов семьи и поступил в ущерб интересам страны. Он позволил этому «злобному Фениксу» восстать из пепла ничтожества. Как знать, на чью беду? Не на свою ли собственную...
Начался настоящий шквал звонков. Все были в шоке не столько от самого назначения, сколько от того, как нагло Рахат Алиев, стоящий рядом с президентом, угрожал в эфире, что «будет бороться со всякой нечистью». С кем и как он может бороться, мы хорошо представляли.
Поражало также поистине восточное коварство Назарбаева: Алтынбек Сарсенбаев и Марат Тажин, которые по личному указанию президента «мочили» Рахата и шли на риск, ради своего шефа, были немедленно отстранены от дел. Назарбаев перестал их принимать.
Совершенно подавленный Сарсенбаев позвонил мне в тот же вечер. Он повинился за то, что сдерживал нас и с горечью сказал, что президент их предал. Наступление «Семьи» заставило нас выступить решительно. На следующий день, 18 ноября
2001 г., несмотря на воскресенье, была созвана пресс-конференция, на которой присутствовали Ораз Жандосов, тогда еще вице-премьер, Галымжан Жакиянов, аким Павлодарской области, депутат парламента Толен Тохтасынов и я. Журналистов собралось необычно много, народ просто ломился в зал. Все были потрясены происходящим и с тревогой ожидали наших ответных действий. Мы объявили о создании Республиканского общественного объединения «Демократический выбор Казахстана».
В тот же день вечером мы с Г. Жакияновым вылетели в Астану, где ночью встретились с Алтынбеком Сарсенбаевым и Алиханом Байменовым, министром труда и соцзащиты. Было договорено, что в ДВК вступят, кроме А. Байменова, Жаннат Ертлесова, вице-министр обороны, Кайрат Келимбетов, вице-министр финансов и сенатор Зауреш Батталова.
На следующий день об этом стало широко известно. Но еще до этого мне позвонил Назарбаев. Я давно знал президента, но в таком состоянии не мог его даже представить. Это была настоящая паника. Он начал меня упрашивать: «Мухтар, прекрати! Останови информационную войну, я тебя прошу. Я тебя прошу, дай спокойно провести десятилетие... Вы что, толкаете меня на драконовские меры? Перестань, прошу тебя!».
Президент стал объяснять, что не мог иначе поступить с Рахатом из-за семьи. При этом он попытался вызвать у меня сочувствие и жалость: не можем же мы требовать, чтобы он сам себе отрезал руку. «Мухтар, у тебя же тоже есть дети. Ты должен меня понимать!».
Позже я узнал от помощника президента, откуда взялась эта страшная метафора про отрезанную руку: Рахат и Дарига прекрасно знали, как велика ненависть народа к ним. Это только против безоружных и беззащитных оппозиционеров или обворованных бизнесменов Рахат мог выглядеть этаким бесстрашным «комиссаром Катанья». Или скорее «комиссаром Каталой», как его со злости назвал один из советников президента. Без поддержки тестя он себе жизни представить уже не мог. Поэтому они с Даригой заперлись в бункере, по очереди звонили президенту и угрожали не только застрелиться, но и отравить детей. Это стало кошмаром, который мучил Назарбаева. Наверное, в его ушах долго звучали вопли внуков, которые умоляли по телефону пощадить их папку... Восемнадцатого ноября 2001 г. было объявлено о создании Республиканского общественного движения «Демократический выбор Казахстана». Галымжан Жакиянов и я начали обсуждать с Жандосовым, Байменовым, Ертлесовой и Келимбетовым будущее ДВК. Переговоры проходили в гостинице «Окан Интерконтиненталь Астана».
По нашей идее, движению лучше было бы иметь двух лидеров - Галымжана Жакиянова и Ораза Жандосова. При этом предполагалось, что мы сразу выдвигаем Ораза на премьера. Если президент соглашается, то Жандосов формирует правительство, причем путем согласования с «Демократическим выбором Казахстана».
Г.Жакиянов в этом случае оставался бы в ДВК, чтобы развивать организацию, которая политически «подпирала» бы Кабинет министров. Он должен был организовать поддержку правительства со стороны парламента и всего общества. Таким образом, правительство формировалось бы по западной модели, его премьер не являлся марионеткой, и у президента уже не было бы возможности оказывать авторитарное давление на правительство.
Почему была предложена такая модель? Не секрет, что О. Жандосова поддерживала группа «Казкоммерцбанка», которая имела серьезное влияние и на семью и на окружение Н.Назарбаева. Для того, чтобы начать серьезные изменения в стране, необходимо было добиться, чтобы премьером стал наш «выдвиженец». Кандидатура Г.Жакиянова не была бы принята президентом, а Ораз много лет работал с ним, и на наш взгляд, он мог устроить Н.Назарбаева...
Я убеждал своих собеседников, что хотя президент Назарбаев сразу не примет наше предложение, мы должны готовить и его, и общество к переменам. Мы можем объявить о создании «теневого правительства» и определить, кто какую роль в нем будет играть. Например, кто в этом «правительстве» дублирует министра сельского хозяйства, кто - министра финансов, кто - руководителя правоохранительных ведомств. Каждый из «теневиков» должен был выступать по своему блоку вопросов, чтобы общество могло сравнивать команду действующего премьера с командой конкурента-претендента. Если сравнение приходится не в пользу действующего премьера или министра, общество потребует ухода в отставку того, кто не соответствует своей должности. Таким образом, члены правительства станут реальными политиками, а не серыми личностями, которые боятся всех и вся.
В разговоре, который происходил до ухода чиновников-«дэвэкашников» в отставку, я прогнозировал дальнейшее развитие событий в стране: президент не назначит нашего кандидата премьером, а ставит человека не намного лучше Токаева, который для него удобен и управляем. Такой премьер не сможет сформировать сильное правительство. К концу 2002 года оно уйдет в отставку из-за волны критики, которая после образования ДВК будет усиливаться. На нас будет оказываться сильное давление. Но если твердо стоять на своих позициях и сопротивляться всем вместе, то следующим премьером будет человек, которого выдвинем мы:
Весь ноябрь и часть декабря мы посвятили поездкам в регионы, выступали в Семипалатинске, Караганде, Алматы, регулярно заседали, постепенно, путем дискуссий выработали политическую платформу ДВК.
В двадцатых числах ноября уже отправленный в отставку Галымжан Жакиянов с супругой встретились с Нурсултаном и Сарой Назарбаевыми в астанинской резиденции президента. Президент заверил Жакиянова, что преследовать его не будет, что готов сотрудничать. Они расстались на хорошей ноте. Но как всегда, Назарбаев не сдержал своего слова. В декабре началось то, что я предполагал - активное давление на Жакиянова. Сначала арестовали его заместителя Горбенко:
Началось наступление правоохранительных органов и на меня. У компании «Астана Холдинг» отобрали пакет акций завода «Химпром» в Павлодаре. Вложенный в него 1 млн. долларов не вернули. Круглые сутки мою машину сопровождали от 6 до 8 машин спецслужб. Если в начале января 2002 г. они еще старались делать это как-то скрытно, то позже слежка велась открыто и нагло, как средство психологического давления. В марте бритоголовые ребята уже подходили ко мне почти вплотную, садились в ресторанах за соседние столики, провоцировали моих охранников на конфликт. «Наблюдатели» открыто снимали происходящее на видеокамеру.
У нас не осталось другой возможности, кроме как организовать митинг с требованием прекратить беспредел силовых органов. Проведение митинга было намечено на 20 января 2002 г. Форум демократических сил Казахстана решил провести 19 января как собрание общественности, посвященного 10-летию независимости. Это было инициативой представителей различных партий и движений...
Первоначально Собрание демократической общественности планировалось провести в театре им. Ауэзова (г. Алматы), но власти всячески препятствовали этому. Они направили к театру провокаторов, которые выкрикивали оскорбительные лозунги.
Мы были готовы к такому повороту событий: участники собрания с билетами в руках перешли в здание Большого казахского цирка, а провокаторы не смогли пройти следом, потому что у них билетов не было.
Тогда наши противники поспешили отключить в цирке электроэнергию. Мы подключили резервный генератор. Какие-то подосланные властями люди бросились в сторону двигателя, пытаясь вывести его из строя, но служба безопасности сработала хорошо, и их отогнали. Собрание сорвать не удалось.
Все были на подъеме. Цирк полон. Зал наэлектризован. Заиграл гимн Казахстана. Все встали. Неожиданно я почувствовал, что на глаза навернулись слезы. Не только у меня, у многих было такое же чувство надежды. Все хотели перемена и появилась уверенность, что они скоро наступят. Ради этого, ради общей цели объединились различные оппозиционные силы.
Выступавшие на собрании говорили о необходимости скорейших демократических преобразований, требовали свободы слова, реализации не на словах, а на деле конституционных прав граждан, независимости депутатов, судей, СМИ. Все критиковали режим единоличной власти Нурсултана Назарбаева, указывая на беспредел, творимый его семьей и окружением...
Собрание транслировалось в прямом эфире телеканалом «ТАН». Алматы был в шоке. Многие подумали, что в стране поменялась власть. Именно поэтому, через несколько дней началось жесткое преследование организаторов и участников этого мероприятия. Но это было лишь через несколько дней.
На завтра, 20 января 2002 г., собрался митинг ДВК. Его организация была поручена мне. Акимат Алматы отказался предоставить нам центральную площадь города, предложил место в микрорайоне. Видимо, надеялись, что люди туда не придут. Но хотя о митинге было объявлено всего за 4 дня, на площади собралось от 7 до 8 тысяч человек. Накал был огромный.
Среди других выступил Балташ Турсумбаев, бывший посол Казахстана в Турции и вице-премьер, а сейчас - свободный критик режима. Лидер коммунистов Серикболсын Абдильдин высказал резкую оценку существующей власти.
В понедельник, 21 января 2002 г. меня начали активно искать люди из администрации президента. Назарбаев приехал из зарубежной командировки. Встреча с ним была назначена на 22 января, но состоялась в среду, 23 января.
Помощник президента Болат Утемуратов весь вторник уговаривал меня отдать 20% доли в «Туран-Алем Банке». Ранее все переговоры на эту тему вел старший зять президента Рахат Алиев, теперь уполномоченным стал Утемуратов. В разговоре он все время ссылался на президента, пытался меня запугать тем, что все отберут, убеждал, что ситуация изменилась, что президент настроен решительно...
По ходу дела Утемуратов уговаривал отдать и 50% доли в газетах «Республика» и «Время ПО», в телеканале «ТАН». Советник Назарбаева убеждал меня, что если я сделаю все, о чем просят, то у меня не будет никаких проблем в бизнесе. Тогда президент, чтобы ни происходило, будет верить только мне. Такая у него, заявил Утемуратов, «крестьянская философия». В качестве примера привел «Казкоммерцбанк», который оформил долю на представителей президента и поэтому у него нет никаких проблем.
Я лавировал, ссылался на то, что «ТАН» куплен за деньги, и бесплатная передача доли невозможна. «Республика» - в собственности коллектива, «Время ПО» - моего двоюродного брата Нурлана Аблязова. Утемуратов заявил, что за долю в банке «Туран-Алем» мне могут заплатить около 20 млн. долларов... Разговор с помощником президента я закончил, сказав, что буду обсуждать эти вопросы с его шефом. У меня уже сложился свой опыт общения с «Первым», поэтому я считал, что при личной встрече с ним сумею убедить Назарбаева, что нет необходимости оформлять долю в БТА на него.
В среду в 17.00 меня провели в комнату на втором этаже, неподалеку от кабинета госсекретаря Абиша Кекилбаева, и заперли там больше, чем на час. Когда лопнуло терпение, я начал стучаться в дверь. Через некоторое время Утемуратов открыл меня и повел в конец коридора и налево - к какому-то кабинету.
Президент стоял в середине комнаты. Мы с ним поздоровались, и он спросил: свидетели разговора нужны? Я предложил, чтобы присутствовал Утемуратов. Мы прошли в глухую комнату без окон, где находились лишь стол со стульями.
Разговор начался сразу с резких высказываний: президент стал обвинять меня в организации митингов, собрания в цирке, в финансировании всех этих мероприятий.
Говорил, что я поливаю грязью членов его семьи. Спрашивал, зачем я иду против власти? «Мы тебя посадим! Сегодня звонил Генеральный прокурор, сказал, что к твоему аресту все готово», - вот что он сказал дословно.
Я завелся мгновенно, но старался последовательно изложить свою позицию. «Во-первых, власти начали нас преследовать, арестовали замакима Павлодарской области. Во-вторых, собрание 19 января не предполагало каких-то серьезных выпадов. Его темой должно было быть 10-летие демократических процессов в Казахстане. Сама власть вызвала жесткие выступления различными провокациями: начиная с оскорбительных действий бандитов из марионеточного молодежного движения «Талапкер» и до запрета аренды театра им. Ауэзова. Что касается трансляции собрания из цирка, то телеканал «ТАН» лишь освещал то, что происходило на самом деле. Телевидение - не политический орган, оно показывает события, интересные зрителю. Обвинять в чем-то журналистов поэтому просто неправильно.
Силовые решения не решают никаких проблем, - заявил я Назарбаеву. Да, меня можно арестовать, и не только арестовать. Вопрос в другом. Я спросил: «Нурсултан Абишевич, что за общество вы строите? Каким останется в памяти первый президент Казахстана? Как Ататюрк в Турции или как Горбачев в СССР? Вы говорите о принципах демократического государства, но то, что происходит в стране ничего общего с этими принципами не имеет. Если будут продолжаться репрессии, то народ забудет все то хорошее, что сделал Назарбаев раньше. Зато запомнит его последние действия». Так примерно я говорил с президентом.
Также определенно я высказался по поводу действий членов его семьи: «Дарига превратила «Хабар» в частную лавочку, а это ведь - государственный канал. Она нас регулярно поливает грязью. В каждом номере подконтрольной ей и ее мужу газеты «Караван» нас пытаются дискредитировать. Почему она считает, что мы будем молчать? Ее поездка в Дубаи, когда из самолета были выброшены все пассажиры, разве не есть «подстава» президента?»
Тут Назарбаев вскипел и потребовал найти Даригу, но ее телефон молчал. Назарбаев поручил Утемуратову передать ей, чтобы она встретилась со мной. «Ты поработай с ней! Сотрудничай с ней!». Я категорически отказался. Сказал, что готов заключить с ней «пакт о ненападении», но работать с ней не буду. Она, к сожалению, многие вещи не понимает.
Далее разговор пошел о Жандосове, Байменове, Ертлесовой и Келимбетове. Президент опять начал говорить, что поддерживает и уважает нас. На что я ответил, что это ему только кажется. Он отправил одних в отставку, а против других возбуждены уголовные дела. Люди видят, кого он поддерживает на самом деле. Никто на этот счет не заблуждается. Он помолчал, согласился. Я стал говорить, что мы выросли и сложились именно в последние десять лет независимости, в годы правления Назарбаева, что ему нельзя игнорировать нас, что отталкивая нас, он отталкивает целое поколение. Каждый из уволенных чиновников внес свой серьезный вклад в развитие Казахстана. Но они даже не были приглашены на торжественный вечер, посвященный 10-летию независимости, не были награждены даже грамотами. В то же время многие из тех, кто нанес непоправимый ущерб экономике, получили ордена и медали.
Тут Назарбаев смутился и стал обещать: «Награжу, награжу! И тебе будет награда!». Я сказал, что лучше наградить тех, кто в последние годы работал на госслужбе. А я уже два года не работаю в правительстве. Здесь Назарбаев начал убеждать, что мне надо перейти работать к нему, в администрацию президента. Он, оказывается, хочет, чтобы я возглавил его предвыборный штаб. На это я ответил, что готов во всем ему помогать, но необходимости работать в администрации нет, меня и существующий статус устраивает.
Все же мы договорились о конструктивных действиях: акимов будет назначать не президент, а маслихаты. Но одновременно Назарбаев пытался все-таки отговорить меня от политической деятельности, пытался понять, что связывает меня с Жакияновым. Я объяснил, что все члены Политсовета договорились стоять друг за друга горой, и я не могу отказаться от них. Но если его что-то беспокоит в нашей политической деятельности, я готов снизить политическую активность ради конструктивных взаимоотношений.
Затем разговор пошел о правительстве. Я опять стал предлагать кандидатуру Жандосова в премьер-министры: Я подчеркнул, что мы Жандосову будем помогать, а Токаеву - даже не подумаем. Предложил президенту взять обратно в правительство Байменова, Ертлесову, Келимбетова. По Байменову у него была положительная реакция, Келимбетова он тоже пообещал взять обратно, а Жаннат Ертлесову даже не вспомнил.
Ораза Жандосова Назарбаев пообещал взять к себе помощником по экономическим вопросам.
На обвинения Назарбаева в развязывании «информационной войны» я ответил, что против Рахата и Дариги ни я, ни любой другой вести ее просто не может. Потому что все телевещание в республике, почти все газеты и радио - под их контролем. Почитайте и посмотрите, что пишут и говорят обо всех, кто отказывается «лечь под них», и поймете, кто является настоящим поджигателем такой войны. Тогда Назарбаев попросил меня вместе с Оразом Жандосовым встретиться с его старшей дочерью, руководящей государственным телеканалом «Хабар». Она должна была прилететь в Астану вечером.
Мы с Оразом заранее договорились, в каком ключе будем разговаривать с Даригой. Но беседа пошла по-другому. Когда мы собрались в кабинете Жандосова вчетвером (на встрече был еще Берик Имашев), я начал рассказывать о беспределе, который творил Рахат. Дарига была очень напугана. Она все время твердила, что это - неправда, спрашивала, неужели хотим убить ее мужа, клялась, что они уедут из страны. Эта женщина буквально как малых детей уговаривала нас поверить, какой Рахат Алиев хороший, что она родит от него еще одного ребенка...
Слушать это не было сил. Потому что Дарига Назарбаева прекрасно знала обо всем беспределе, который творил Рахат под ее прикрытием и при ее участии. Я не выдержал такой клоунады и сказал резко, что нам незачем здесь сидеть и тратить время, если она ничему не верит. Берик Имашев начал меня успокаивать.
Затем мы с Оразом потребовали, чтобы телеканал «Хабар» стал объективным. Для этого Дариге надо уйти со своего поста. Мы потребовали, чтобы «Кателко» обеспечил возможность вещания других телеканалов на всю республику, потому что до сих пор право на это имели только принадлежащие и подконтрольные ей с Рахатом телеканалы. Здесь Дарига преобразилась: из несчастной жертвы она превратилась в возмущенную начальницу, которая гордится успехами «Хабара». Встреча ни к чему не привела и мы предложили разойтись. Дочка побежала жаловаться отцу.
А на следующий день, 20 ноября, все по тому же «Хабару» выступил премьер-министр К. Токаев с известным заявлением, где потребовал, чтобы президент отправил «интриганов» в отставку. И Нурсултан Назарбаев, как говорится, определился - с кем он. В среду группа чиновников во главе с вице-премьером О.Жандосовым объявила, что уходит в отставку. Президент отставку принял.
22 ноября 2001 г. по настоянию Б.Утемуратова состоялись встречи - Субханбердина и моя - с президентом. Перед этим к Назарбаеву заходил С.Калмурзаев. Нас предупредили, что руководитель администрации пугает президента рассказами о том, как мы готовим отряды самообороны и собираемся вооруженным путем захватить власть.
У Нуржана, как я понял, разговор был общий, без остроты. У меня общение с президентом оказалось сложным и очень долгим. Назарбаев с ходу показал мне телеграммы от общества ветеранов-афганцев с заверениями, что они готовы «разобраться» с нами с помощью своих отрядов. Он перебирал какие-то обращения поддержки, якобы, от рабочих компании «Испат-Кармет» и с заводов, принадлежащих Александру Машкевичу.
Я сказал, что такие обращения сами можем организовать: все выросли в Советском Союзе и знаем, как это делается. Если нужно, то мы с Нуржаном за несколько дней соберем 100 тысяч подписей в свою поддержку. Президент заволновался: вы что, гражданскую войну хотите развязать? Что это за отряды самообороны у вас? В ответ я рассмеялся и сказал, что это все - глупости, на него просто нагоняют страху. Мы собираемся действовать только в рамках закона.
Затем разговор перешел на СМИ. Назарбаев опять начал уговаривать меня отдать 50 процентов во всех СМИ, где есть мое участие. Будто бы это необходимо, чтобы установить доверие между нами. Когда я отказался, Назарбаев ни с того, ни с сего вдруг заявил, что все равно «Республику» никто не читает. На что я ответил: «Значит и никакой проблемы нет. Зачем президенту доля в непопулярном издании?..».
Потом мы стали обсуждать кандидатуру нового премьера. Я предложил назначить Ораза Жандосова. Назарбаева это возмутило, он сказал, что Ораз его не устраивает. На вопрос, почему слабый К.Токаев его устраивает, а Ораз, который несравненно сильнее, не годится в премьеры, президент ничего не ответил. Тогда я продолжил: Токаев, как премьер, никчемен, лучший выход - отправить его в отставку. Президент начал ссылаться на необходимость проведения предстоящего 10-летия независимости с участием Токаева. Я возразил, что есть И.Тасмагамбетов, который занимается организацией мероприятия и роль Токаева здесь минимальна. И этот разговор закончился ничем.
Потом Назарбаев спросил, чем я хочу заниматься: «Что ты хочешь? Нефть? Авиация? Какая нужна помощь за рубежом?». Я ответил, что существующий статус меня вполне устраивает и готов участвовать в новых проектах, но - наравне с другими. В том числе и в пуле казахстанских инвесторов по разработке Каспийского моря. Ничего бесплатно мне не нужно. Если у меня пытаются отобрать заработанное своим трудом, то насчет бесплатных проектов и вовсе не может быть иллюзий.
При этих словах Назарбаев сильно помрачнел. И опять принялся интересоваться банком «Туран-Алем», газетой и телеканалом. Он снова и снова повторял, что ему не нужна прибыль от их деятельности. Но, отдав долю, я смогу «войти к нему в доверие». Я ему ответил, что 39% в телеканале мы уже передали в управление компании, указанной Рахатом Алиевым. Что касается банка «Туран-Алем», то за него заплачены серьезные деньги, и бесплатно отдавать ничего нельзя. Нам еще долго придется отрабатывать те 72 млн. долларов, которые мы заплатили за банк на тендере.
В качестве последнего аргумента я спросил, неужели 10 лет совместной работы не внушают президенту доверия к нам? «Мы же все - ваши ученики. Не пытаясь нас запугать и посадить, разве мы не сможем жить и работать так же, как в предыдущие 10 лет?».
Здесь Назарбаев расчувствовался и поручил Б.Утемуратову принести что-нибудь выпить. Утемуратов ответил: «Мухтар не пьет, налево не ходит. С ним трудно». Я подтвердил, что ни виски, ни водку пить не буду. Тогда Утемуратов принес французское вино. Мы принялись вспоминать недавнее прошлое. Я заметил, что президент подливает мне в бокал вино и очень настороженно за мной наблюдает. Мне сразу вспомнился Сталин, который заставлял своих приближенных напиваться, а сам наблюдал за их поведением и разговорами. Так что вино я пил очень аккуратно и сам наблюдал за Назарбаевым.
В этот момент мне показалось, что удобно заступиться за Смата Аязбаева, бывшего председателя Госрезерва. Он много сделал для развития этой структуры, но его пытаются превратить в разменную монету в борьбе против меня, держат в СИЗО уже почти год. Причем ссылаются при этом на президента. Мне пришлось затронуть любимую тему Назарбаева: «Он же ваш, шапраштинец. Вы, что, своего уже «мочите?».
Президент засмеялся, записал фамилию Аязбаева, сказал, что поможет. Но только «помог» он с точностью до наоборот: против Смата возбудили новые уголовные дела, стали уговаривать, чтобы он дал против меня показания, а если откажется, то дадут еще больший срок. С.Аязбаев отказался... Это была ошибка с моей стороны. Желание помочь привело к обратному результату. Назарбаев решил, раз человек просит за кого-то, значит, это - «больное место» и надо на него давить и давить. Нурсултану Назарбаеву нельзя верить вообще.
То ли под влиянием спиртного, то ли желая меня припугнуть, Назарбаев заявил, что для нашего нормального сотрудничества в будущем ему необходим «компромат» на меня и попросил в связи с этим «потерпеть 10 дней». За это время, по его мысли, правоохранительные органы должны были набрать на меня компрометирующие материалы. Назарбаев не будет эти материалы против меня использовать, но они нужны ему для обеспечения «сохранности» нашего союза. Я удивился такому пониманию сотрудничества, но отметил, что Рахат уже несколько лет собирал на меня компромат и вряд ли за 10 дней удастся найти что-то новое. На что президент неожиданно раздраженно заверил: «Найдем!».
Я пожал плечами: «Ищите. Только практика показывает, что компромат находит не только тот, кто ищет. Находят и на тех, кто ищет». Так я намекал на швейцарские счета Назарбаева и его родни, замороженные в Швейцарии после того, как казахстанская прокуратура попыталась найти там счета Акежана Кажегельдина. Как известно, у бывшего премьер-министра счетов не оказалось, зато счета президента, его дочерей и зятьев всплыли и попали под расследование.
(Продолжение следует)
«Тасжарган», Алма-Ата 12 Jul 2007