5 сентября 2007
Макс Иволгин. ПЯТЬ ВОПРОСОВ К ТОМУ, ЧТО ЖЕ ВСЕ ТАКИ СЛУЧИЛОСЬ 18 АВГУСТА:
5 сентября 2007
Макс Иволгин. ПЯТЬ ВОПРОСОВ К ТОМУ, ЧТО ЖЕ ВСЕ ТАКИ СЛУЧИЛОСЬ 18 АВГУСТА:
05 сентября 2007, ia-centr.ru
Прошедшие выборы оставили достаточно вопросов, не ответив (по крайней мере, во внятной форме) ни на один из уже существующих и сформулированных обществом. Вместо анализа двух выборных месяцев мы предлагаем вашему вниманию самые популярные вопросы, которые оставил нам день 18 августа 2007 года.
Вопрос первый: были ли выборы честными?
Если отвечать объективно, то первая часть выборов проходила в сравнительно честной пропагандистской борьбе. Особых препятствий агитационной и прочей информационной деятельности конкурирующих с «Нур Отаном» партий власть не предпринимала. Это и было отмечено всеми без исключения, лояльными и нелояльными, наблюдателями. Даже некоторые ущемления ОСДП выглядели достаточно карикатурно (имеется в виду история с предвыборными роликами и редакторской правкой в «Казахстанской правде» агитационного выступления Ж. Туякбая) и только прибавляли темпа кампании социал-демократов.
Этот электоральный цикл был к тому же расцвечен телевизионными дебатами, как на частном телеканале, так и на государственном телевидении. Дебаты, в целом, отражали накал страстей, азарт, особенно заметный у лидеров гонки. Однако даже в пылу этой страсти почему-то не оглашались действительно волнующие общество проблемы или им уделялось преступно мало внимания. Например, если о трагедии в ЮКО с горем пополам и вспоминали, пытаясь заставить «Нур Отан» высказаться по этому поводу, то вот о трагедии шахтеров Карагандинской области как-то забыли. Словом, создалось ощущение, что участники публичных схваток старательно обходят остросоциальные моменты нашей действительности, хотя никто и не препятствовал желающим их озвучить. Просто желающих как-то не находилось. И если такая позиция «Нур Отана», для которого любая подобная тема, что кость в горле, где-то понятна, то абсолютно неясен посыл, который заставил оппозицию точно так же старательно обходить острые углы казахстанской действительности. В этом случае в нечестности обеспечения предвыборной информационной кампании власть упрекнуть никак нельзя - оппонентам «Нур Отана» была предоставлена относительно полная свобода высказываний.
А вот подсчет голосов явно был нечестен, судя по многочисленным фактам, представленным наблюдателями различных партий. Повсеместно происходила задержка с выдачей протоколов, подсчетам и пересчетам бюллетеней и т.д. Эта суета может говорить только об одном: подбивался нужный результат.
В результате мы узнали о необъяснимо высокой явке избирателей к урнам для голосования, и о феноменальной победе «Нур Отана», в результате которой нижняя палата оказалась полностью в распоряжении президентской партии, включая, разумеется, и те кресла, что достались членам Ассамблеи народов Казахстана.
По всей видимости, на этом недостатке - непрозрачности подсчета голосов - и будет сосредоточена основная критическая масса отчетов различных международных организаций, исключая, конечно, «союзнические» - от СНГ, от ШОС и т.д.
Собственно, нас должен волновать в данном случае один вопрос: какая же выходила в результате цифра, ради которой потребовалось так вызывающе захватить в свои руки и скрыть от всех процесс подсчета голосов? Удивительно, но на этот счет существуют две версии. Согласно первой (и ее склонна придерживаться оппозиция - и конструктивисты, и радикалы) «Нур Отан» набрал совершенно ничтожное количество голосов (или, согласно данным администрации президента, предполагалось, что президентскую партию ждет какой-то такой результат), поэтому в дело был введен «антикризисный» механизм - манипуляции с количеством проголосовавших и с добавочными бюллетенями.
Вторая же версия является полной противоположностью первой. Ее авторы полагают, что предварительные данные показали чрезвычайно низкую явку по стране, в результате которой у «Нур Отана» получался почти стопроцентный забор голосов избирателей. И были предприняты лихорадочные, но безрезультатные меры по переброске голосов в пользу конкурентов «Нур Отана». На отсутствии результата могла сказаться многолетняя привычка акимов добавлять, а не убавлять голоса в пользу любимой партии.
Возможен и симбиоз этих версий. Допустим, что данные по стране показали неудовлетворительный результат голосования - «Нур Отан» мог получить большинство, но недостаточное для контроля парламента, начались махинации с голосами, и в результате парламентских кресел лишились все, кроме партии президента.
Как бы то ни было, несмотря на относительно честное проведение информационной кампании, многие все же склоняются к мысли о «химии» при подсчете, что приводит к закономерной оценке всего выборного процесса как нечестного. Ну, или, по крайней мере, несправедливого.:
Вопрос второй: кто помог «Нур Отану» победить?
И все же, если победа «Нур Отана» была относительно честной, то кто же помог ее ковать? На первом месте в списке предвыборных ресурсов «Нур Отана» - президент страны Нурсултан Назарбаев. Он прямо возглавил обновленную партию, куда вошли члены поглощенных «Отаном» партий «Асар», АПК и ГПК. На то ему дало право одно из конституционных нововведений. Естественно, формула «Говорим «Нур Отан», подразумеваем Н. Назарбаев» принесла свои плоды. В регионах, где авторитет президента традиционно силен, голосовали за «Нур Отан» в большинстве случаев не из-под палки, а осознанно. В Алматы ассоциирование партии с президентом привело к тому, что аполитично или даже негативно настроенное большинство попросту проигнорировало выборы. Основную массу составили бюджетники, которых вынуждали голосовать, что называется, за двоих, да бездельники, которым все равно нечем было занять сорок минут, они голосовали наугад, не отделяя особо одной партии от другой.
Кроме того, руководство «Нур Отана» в информационной кампании опиралась на поддержку республиканских и местечковых СМИ. Главным достижением «Нур Отана» перед выборами оказалось полное переподчинение центральных электронных СМИ - «Хабар», «Казахстан» - Астане. В 2004 году «Отан», помнится, сильно переживал из-за того, что эфир глянцевого официозного «Хабара» приходится делить с партией «Асар». К 2007 году проблема была решена, и один из наиболее ярких кандидатов предвыборного списка Ермухамет Ертысбаев, который, собственно, это переподчинение осуществил, контролировал в качестве министра информации весь поток «нуротановской» пропаганды. Возможно, главный центр располагался и в «Ак орде», однако роль Е. Ертысбаева в этом процессе нельзя недооценивать. В отличие от предшественников, нынешний министр информации активно вмешивается в подконтрольную сферу, пользуется разладом в журналистском цехе и существующими рычагами управления тем или иным средством массовой информации, и извлекает, как видим, для своей партии и в целом для власти определенные дивиденды.
Третьим ресурсом победы «Нур Отана» оказалась, как ни странно, оппозиция. Война ОСДП и «Ак жола», совпавшая с предвыборными информационными баталиями, ослабило в имиджевом плане обе партии, не принеся никакого урона их основному сопернику - партии «Нур Отан». Необходимость объединения правого и левого крыла оппозиции была осознана слишком поздно - заявление партии «Ак жол» о готовности координировать протестные действия с любыми другими политическими организациями, несогласными с официальным результатом выборов, выглядит подготовительной разминкой перед серьезным процессом переговоров и консолидаций. Однако оно приходится на поствыборный период, когда практически все упущено - вряд ли кто-то всерьез полагает, что власть сейчас пойдет на перевыборы или даже на пересмотр итогов голосования.
В этом блоке хотелось бы отметить подозрения, которые неоднократно поднимались в ходе информационной кампании: не было ли все этой предвыборное действо заговором, закончившимся откровенным «кидком»? Не хотим давать свою оценку, просто напомним о том, что и такие копья ломались, и эти идеи даже нашли частичное подтверждение - например, в эссе Петра Своика, когда он намекает на какие-то звонки из Астаны и вроде бы отвергнутые социал-демократами условия. Эти подозрения только подчеркивают лишний раз, насколько безграмотной была информационная кампания оппозиционных партий, когда острия перьев были направлены не против лидера гонки, а против коллеги, которого сама ситуация вынуждает принять как союзника, а не как конкурента.
Вопрос третий: что такое однопартийный парламент?
Говоря об однопартийном парламенте, функционеры «Нур Отана», как правило, обращаются к политическому опыту Дальнего Востока. Так, например, спустя четыре дня после голосования, Ермухамет Ертысбаев в беседе с журналистом Би-би-си на замечание «Одна партия в парламенте и бессрочно избираемый президент - это ведь не похоже на демократию, это Аргентина времен Перона...» ответил так: «Значит, будем считать, что есть исключения из правил, и Казахстан пока что будет идти по пути Сингапура, той же Японии послевоенной, где Либерально-демократическая партия почти 45 лет полностью доминировала и в парламенте, и в правительстве. Мы - азиатская страна, но имеем кусочек Европы и стремимся туда». Японские напевы в речах партийных функционеров появились достаточно давно, вначале президент ставил в пример экономическое развитие дальневосточных стран, затем его окружение восхитил опыт долгого пребывания у руля японской власти одной-единственной Либерально-демократической партии. Затем было «налаживание контактов» как раз таки с ЛДПЯ, и вот мы пришли к однопартийному парламенту.
Хорошо это или плохо?
Глядя со стороны на сегодняшнюю Японию, любой вам скажет: это же просто замечательно, если мы копируем их путь! Такое мнение сложилось вследствие слабой осведомленности о том, чего же все-таки достигла Япония в результате почти полувекового правления одной партии. Достижений страны, особенно в послевоенные годы (1950-70 гг.), не отнять. Что примечательно - достижения эти состоялись в основном на индустриально-инновационном (как принято сейчас говорить) поле, которое пытаются развить и у нас. Так что, если ориентироваться именно на эти вехи японского пути, не принимая в расчет множество составляющих, выглядит все это очень привлекательно. Однако если углубиться в детали, то нам, по всем внешним признакам, никакой японский путь пока что и близко не светит. Перечень отличий огромен, начиная от пресловутой японской «чести самурая», которая заставляет погрешившего против законов своей страны госчиновника сводить счеты с жизнью, и заканчивая «особыми» чертами казахстанского бизнеса - главной можем назвать тотальное неумение трудиться, перенимать и успешно внедрять чужой опыт (бенчмаркинг, кстати говоря, японцы-то и придумали, а у нас этот бизнес-метод даже применить толком не умеют).
Кроме того, «однопартийный» японский путь никогда не был усыпан розами. Либералы переживали расколы, административные, политические и финансовые кризисы. А ближе к концу первого тысячелетия единоличное пятидесятилетнее управление государством Либерально-демократической партии Японии привело к глобальному кризису недоверия к выборам, который вынудил либералов активно заниматься партстроительством (т.е., создавать новые привлекательные партии, которые составили бы хоть какую-то политическую конкуренцию ЛДПЯ) и административной реформой. И первое, и второе Японии сделать не удалось. И это, кстати, очень похоже на нас - политические реформы, судя по всему, приведут к окончательной потере доверия и к политикам вообще, и к выборам в частности, что же касается административной реформы, то по многим признакам очевидно, что ее откровенно саботируют сами чиновники.
А еще в Японии есть император:
Вопрос четвертый: однопартийный парламент планировался изначально, или все же его появление означает, что процесс вышел из-под контроля?
В первые дни после оглашения предварительных итогов было мнение, что грядущее тотальное заполнение парламента «нуротановцами» - это какая-то ошибка, «переработка» акимов или территориальных комиссий. Однако чем дальше, тем яснее становилось, что именно такой парламент и был задуман изначально.
В подтверждение этого соображения вспоминаются бравурные речи заместителей председателя партии «Нур Отан», активных функционеров-агитаторов, в которых на аудиторию обрушивались оглушительные цифры будущей победы. Любопытно, что прозвучавшие еще в начале агитационного периода проценты располагались именно на отрезке 80-90%. Напомним, что коммуникативные каналы в нашей стране используются двояко: с их помощью до общества доводятся какие-то установки, кроме того, посредством тех же каналов озвучиваются задачи (естественно, в камуфлированном виде) для обслуживающего государственного персонала. Вот и неоднократное повторение высоких процентов звучало не как убеждение общества в том, что партии «Нур Отан» и впрямь по силам перевалить за 60-процентный рубеж (не убедили, кстати), а как цель, которой следует достичь, используя все возможные способы.
При этом уже тогда отдельные авторы высказывали недоумение - мол, если «Нур Отан» и впрямь получат ожидаемое (обещаемое), то что же останется остальным партиям? Каким образом другие участники предвыборной гонки сумеют поделить оставшиеся десять процентов? Эти вопросы получили ответ после 18 августа - однопартийный парламент и точка.
Можно, конечно, списать «прогнозы» Б. Жумагулова, К. Келимбетова и других на случайность, дескать, наугад ткнули и попали в «яблочко», однако в такие случайности как-то не очень верится. Большинство аналитиков склоняется все же к мысли, что результат был предопределен заранее, и однопартийный парламент - и есть истинная цель, к которой двигалась партия «Нур Отан».
В связи с чем возникает еще один, пятый и последний (из глобальных) вопросов, которые остались после выборов. Итак,
Вопрос пятый: являются ли выборы чем-то большим, нежели завершенным конституционным переворотом (реформой), или они - предтеча дальнейшего выстраивания-раздвоения властной вертикали?
Однопартийный парламент кажется логичной точкой в так называемой конституционной реформе, которая, честно говоря, выглядит как переворот. Судите сами:
- главные правки к Основному закону были приняты без участия общества - мы же не относим к обществу «тормозов реформ», мажилисменов третьего созыва;
- выборы прошли в слишком сжатые сроки, хотя, вроде бы, ничего не мешало дождаться если не декабря (когда будет решаться вопрос о нашем председательстве в ОБСЕ), то хотя бы ноября, дав партиям больше времени на подготовку к кампании;
- наконец, произошел захват парламента одной партией, то есть теперь юридически оформлено оттеснение части общества (и значительной, если не опираться на официальные данные голосования) от управления государством через законодательную власть.
Собственно, в этом месте можно ставить точку - конституционная реформа (переворот) завершена, в стране сформирован новый Мажилис с новыми полномочиями, который целиком и полностью принадлежит власти, единогласно одобряет любые инициативы власти и, наверное, будет в столовую ходить строем, если партия скажет «Надо».
Однако есть очень большие подозрения, что эта точка - лишь промежуточный финал. Попробуем разобраться в этом вопросе.
Итак, выборы, а с ними и конституционная реформа, завершены. Ее результаты:
- сформирован парламент, полностью подконтрольный главе государства (и тем, что внутри него собрались сплошь «нуротановцы», и тем, что президент имеет право в любой момент распустить народных избранников);
- по-прежнему глава государства обладает полным контролем над действиями правительства, а также над назначением его членов;
- действующий президент получил право выставлять свою кандидатуру на этот пост неограниченное количество раз.
Только эти три пункта говорят о том, что Казахстан после 18 августа сильно изменился. Можно назвать это реформой, но пока же ситуация больше напоминает «бархатный» переворот, проведенный, причем, в жуткой спешке. И эта суетливость однозначно указывает на то, что нас ждут не менее захватывающие события и перемены. Иначе не было и смысла подгонять выборы, стремясь уложиться в определенные сроки.
Определенно сказать, что будет дальше, мы не можем. Одно очевидно: результат обсуждения кандидатуры нашего государства на пост председателя ОБСЕ в 2009 году, похоже, перестал волновать наши верхи. Иначе не было бы этой вызывающей демонстрации силы от партии, чей политический вес полностью зависит от присутствия в этой партии на председательском посту Нурсултана Назарбаева.
Это обстоятельство - безразличие к окончательному решению членов ОБСЕ - заставляет нас предположить, что в дальнейшем продолжится «реформирование» политической системы страны, причем, в том же духе, в каком были проведены конституционная реформа и парламентские выборы. Возможно, мы ошибаемся, и хочется думать, что это так, однако пока что нет никаких оснований предполагать, будто события пойдут каким-то другим маршрутом.
Без вопросов...
Единственное, что кристально ясно в этих выборах - так это позиция казахстанской оппозиции. И ОСДП, и «Ак жол» не просто подыграли власти на этих выборах, сознательно обойдя вниманием беды нашей страны, не сосредоточившись на вопросах, которые действительно волнуют общество, эти партии к тому же способствовали «усвоению» обществом этого шокирующего результата всенародного голосования «по новым правилам». То есть, они технично провели социальную легитимацию «для внутреннего пользования» этого результата, не признавая поражения, они признали победу «Нур Отана». А для слабо разбирающегося в процентах и правилах пропорциональной избирательной системы электората признание победы «Нур Отана» фактически означает и отказ оппозиционеров от депутатских мандатов.
И если поведение конструктивного «Ак жола», у которого, по слухам, возникли финансовые проблемы перед выборами, в наших условиях можно даже считать героическим - не признали итогов и даже намекали на возможную акцию голодовки в знак протеста - то радикальная ОСДП разочаровала. Вновь те же сопли и обещания пожаловаться в суд, что и в 2005 году. Ах да - к этому списку обязательных послевыборных дел радикальной оппозиции неожиданно прибавилась и распря между ними и теми их оппозиционными коллегами, кто выборы бойкотировал и призывал прочих к этому.
Ошибка «Ак жола» в данном случае - поздно задумались о необходимости консолидации всех, кто идеологически и морально находится на противоположной «Нур Отану» стороне. Призывы объединяться и выступить единым фронтом должны были прозвучать в мае-июне этого года, а не в конце августа, когда поезд ушел и следующий - только через пять лет. Почему мы относим эту ошибку Алихану Байменову, а не руководству ОСДП или других оппозиционных партий? Потому что именно Алихан Байменов и озвучил идею консолидации. Значит, осознал-таки необходимость слияния тех, кто хочет хоть что-то изменить в текущем положении вещей. Другие пока что ничего не осознали, и в этом «Ак жол» оказался впереди. Но вот за то, что мыслят задним числом, а не превентивно - выговор.
Социал-демократическая же партия - это, на наш взгляд, вообще просто огромная ошибка. Начиная от абсолютно неинтересного массам руководителя и заканчивая избранной этой партией митингово-истерической нотки в своей агитационной кампании. В 2005 году граждане республики уже показали, что они думают и об истерике радикалов, и об их едином кандидате в президенты, однако никаких выводов, похоже, вынесено не было. Кампанию ОСДП разыграла по таким старым нотам, что у многих после выборов вывихивало челюсти от зевоты, когда социал-демократы вываливали на общество новую порцию заявлений или исков, которые, к тому же, ни к каким результатам не привели. И не приведут. Тут вообще - без вопросов.
А ведь все решилось тогда, на президентских выборах, ибо августовское фиаско оппонентов режима - это, прежде всего, логичное завершение того разгрома действующей оппозиции, начало которому было положено народным волеизъявлением на предпоследних выборах...
Cайт «Диалог»