5 апреля 2008
Союз Великой Персии
5 апреля 2008
Союз Великой Персии
4 апреля 2008г. ? 13 (791) Деловая Неделя, Казахстан
Юрий СИГОВ, Вашингтон
Новое межгосударственное образование в Центральной Азии беспокоит Америку
На только что закончившемся саммите стран-членов НАТО, а также в ходе двусторонних переговоров между руководством Соединенных Штатов и стран Западной Европы все громче звучит озабоченность по поводу сохраняющейся нестабильности ситуации в Афганистане. Хотя войска США и стран НАТО находятся в этой стране вот уже почти семь лет, реальных подвижек к лучшему в Афганистане так и не наблюдается.
Даже при условии, что крупные вооруженные формирования талибов вроде бы разбиты, а часть их ушла на территорию соседнего Пакистана, все равно чуть ли не ежедневно в крупных городах Афганистана гремят взрывы, войска коалиционных сил НАТО практически постоянно ведут боевые действия против сторонников движения «Талибан», а так называемое правительство Афганистана, по оценкам американских военных экспертов, не продержится и недели, если из страны будут выведены подразделения сил Североатлантического Альянса.
Беспокоит в этой ситуации Соединенные Штаты и все возрастающее влияние Ирана на ситуацию вокруг Афганистана, а также тот факт, что само афганское руководство, видя «застой» в деле нормализации ситуации в стране, стремится само выходить с инициативами о сотрудничестве прежде всего на своих ближайших географических соседей.
Попробуем дружить на базе общего языка и культуры
Одним из таких вариантов сотрудничества в регионе стало объединение (пусть пока во многом аморфное, но все-таки уже де-юре состоявшееся) персоязычных стран. На прошедшей недавно в столице Таджикистана Душанбе встрече министров иностранных дел Афганистана, Ирана и Таджикистана было подписано совместное коммюнике, в котором зафиксированы положения о саммите президентов трех стран и создании совместного Экономического совета.
Оказавшись во многом отрезанным от России и соседнего Китая, Таджикистан решил сделать ставку на расширение отношений с Ираном и, используя его финансовые возможности, решить целый ряд важных экономических проблем. Так, было принято решение провести подготовительные работы по сооружению двух железных дорог, которые через территорию Афганистана должны будут связать Иран и Таджикистан. При этом одна из этих дорог свяжет в конечном итоге Кабул и Душанбе, а другая выйдет к территории Китая в районе Кашгара.
Также намечено проложить линии электропередачи - опять-таки через Афганистан (Герат и Мазари-Шариф) на территорию Таджикистана, который постоянно страдает от нехватки электроэнергии. Подписаны были также несколько протоколов о расширении сотрудничества персоязычных стран в области науки и культуры, а также о создании совместного телевизионного канала.
Сейчас все основные документы по созданию Экономического союза трех стран должен будет подготовить Таджикистан, а первое заседание этого союза планируется провести в середине мая. Также обсуждается проведение саммита президентов трех стран. Теоретически он может состояться и отдельно (предположительно - в Тегеране), но есть вероятность того, что ее приурочат к проведению саммита Шанхайской организации по сотрудничеству, который в этом году пройдет в таджикской столице Душанбе. При этом ключевую роль в этом пока еще только формирующемся союзе персо-язычных стран явно намеревается играть Иран, что не на шутку беспокоит Соединенные Штаты. Как известно, в последнее время в Таджикистане значительно уменьшилось влияние России, да и соседние страны СНГ, имеющие с Таджикистаном общую границу, не проявляют в этой республике той активности (особенно экономической), на которую мог бы рассчитывать официальный Душанбе.
Не случайно поэтому, что президент Таджикистана Эмомали Рахмон только за последние полгода совершил несколько важных зарубежных поездок (включая Ближний Восток, страны Персидского залива и Африки), где пытался найти для своей страны новых партнеров, и прежде всего - надежных инвесторов для осуществления важных экономических проектов на территории своей страны. При этом относительная экономическая пассивность России, того же Казахстана и даже Китая в Таджикистане достаточно быстро были компенсированы желанием Ирана укрепить позиции в этой республике СНГ и прежде всего с помощью экономических рычагов прочно обосноваться в Таджикистане. В этой ситуации и само таджикское руководство отнюдь не прочь расширять такое сотрудничество с Тегераном, учитывая общность двух народов в плане языка, культуры, обычаев и частично - исторического прошлого.
К подобному взаимодействию Душанбе и Тегерана решил подключиться и Афганистан, руководство которого пытается любыми путями избавиться от «американской тени» во внешней политике и укрепить связи с родственными народами и странами Центрально-Азиатского региона. И хотя ситуация в Афганистане по-прежнему остается крайне нестабильной, а на самой территории этой страны присутствует около 40 тысяч военнослужащих стран НАТО и армии Соединенных Штатов, тем не менее и Иран, и Таджикистан очень заинтересованы в том, чтобы к их двустороннему сотрудничеству присоединился и Кабул.
Для собственного процветания нужно использовать возможности всех своих соседей
Любопытно, что объединяясь в некий персоязычный союз и в сфере экономики, и для решения важных политических вопросов, три страны высказали желание одновременно расширять связи и со всеми своими другими соседями. Совершенно очевидно, что финансовые возможности для тех крупных экономических проектов, которые могли бы осуществляться в этом регионе, есть сегодня только у Ирана. И поэтому и Таджикистан, и Афганистан будут стремиться привлечь к работе на своей территории финансовые средства и Китая, и Пакистана, и России.
Так, Китай и Пакистан потенциально заинтересованы в сооружении единой железной дороги от портов Персидского залива вглубь Азии через территории Афганистана и Таджикистана к Китаю. По тому же маршруту намечается проложить сквозную шоссейную дорогу, которая позволит осуществлять контейнерные перевозки от Индийского океана в Центральную Азию.
В сфере энергетики тот же Таджикистан надеется на более активное сотрудничество не только с Ираном, но и с Россией. Правда, пока сотрудничество это осуществляется достаточно неспешно, и даже несмотря на целый ряд очевидных выгод в плане расширения своего присутствия в Таджикистане, российские компании пока продолжают рассматривать этот регион как малоперспективный и не приносящий сиюминутных финансовых прибылей.
Готовы все три страны региона сотрудничать и с США, и с НАТО, и с Россией в области борьбы с наркоторговлей. По самым скромным оценкам, после начала операции войск коалиции против талибов в Афганистане только за прошедшие пять лет поток наркотиков, идущих из этой страны в Европу, увеличился почти в десять раз. Среди основных маршрутов наркотиков в Европу - Таджикистан, и далее через российскую территорию - в европейские государства.
При этом афганское руководство, видя тщетность попыток сил коалиции как-то контролировать поток наркотиков с территории этой страны, решило обратиться за помощью к Ирану. Надо отметить, что у Тегерана есть хороший опыт борьбы с наркоторговлей в своей собственной стране. Но надо учитывать, что основные районы, где сегодня растет опийный мак, находятся как раз на границе между Афганистаном и Пакистаном, и здесь без участия Исламабада вопрос борьбы с наркоторговлей вряд ли решить.
Здесь следует отметить, что и Афганистан, и Таджикистан, принимая к сведению важность сотрудничества с достаточно определенным набором стран в зависимости от вхождения в те или иные региональные организации (тот же Таджикистан участвует и в ШОС, и в ОДКБ, и в СНГ в рамках кооперации постсоветских республик, а Афганистан просто вынужден зависеть от сотрудничества с Соединенными Штатами и странами-членами коалиции из Западной Европы), все же пытается любыми путями «многовекторно» расширить свои связи и с другими государствами.
Особенно это важно для Таджикистана, отношения которого с соседями по Центральной Азии простыми не назовешь (одни «водные споры» с Узбекистаном, Казахстаном и Кыргызстаном чего стоят), да и от России Душанбе получает совсем не те поддержку и помощь, на которые вроде вправе был бы рассчитывать.
Именно поэтому Таджикистан и Афганистан и стремятся, укрепляя сотрудничество с Ираном, решить определенные и экономические, и политические вопросы. Правда, в этой ситуации в отношении того же Афганистана свое сильное недовольство подобным курсом на сближение с Тегераном высказывают Соединенные Штаты. В любом случае они фактически полностью контролируют и афганское правительство, да и на перспективу гарантированно сохранят свое влияние в этой стране.
В том, что касается Таджикистана и его укрепляющейся дружбы с Ираном, Вашингтон пока относится к этому без особого драматизма, понимая, что ни в плане богатства природных ресурсов, ни в каких-то важных стратегических раскладах в регионе Душанбе вряд ли будет играть ведущую роль. Однако то, что Иран идет на усиление своего влияния в Центральной Азии (а это не только Таджикистан, но и Казахстан, Туркменистан плюс республики Закавказья), американцам очень не нравится.
Тегерану зачем-то хочется в ШОС
Если у Таджикистана и Афганистана в сотрудничестве стран персидского языка есть свои очевидные интересы (главным образом - экономические), то интересы Ирана здесь больше политически мотивированы. Тегеран в условиях постоянного давления со стороны Соединенных Штатов и напрямую, и путем введения разного рода международных санкций через Совет Безопасности ООН явно хотел бы активизировать свое политическое влияние в Азии.
И укрепление на этом пути связей с родственными по языку и культуре странами - лишь первый шаг в стремлении иранского руководства стать более влиятельным игроком и в Центральной Азии, и в других сопредельных регионах.
Так, Иран уже как минимум пару лет настойчиво пытается вступить в Шанхайскую организацию по сотрудничеству, ШОС. Как известно, на данном этапе Иран поставили, что называется, на «лист ожидания», предоставив этой стране в рамках ШОС статус наблюдателя. Между тем, как однажды образно выразился министр иностранных дел Ирана М. Моттаки, «непонятно, за чем конкретно мы должны в этой организации наблюдать. Если с нами хотят сотрудничать, то давайте сотрудничать как равноправные и уважающие друг друга страны».
Уже в прошлом году иранцы выразили свое нетерпение по поводу бюрократических препон, которые мешают стране стать членом ШОС. Тогда же российский представитель МИД озвучил общую позицию лидеров стран ШОС: пока воздержаться от принятия в организацию новых членов, и, по оценкам экспертов, подобный «политический мораторий» может соблюдаться примерно 5-7 лет. Подобное «подвешенное состояние» явно не устраивает Тегеран, а посему по итогам встречи в Душанбе между министрами иностранных дел Таджикистана и Ирана было сделано заявление относительно возможного членства Тегерана в ШОС уже нынешним летом, когда в Душанбе состоится очередной саммит этой организации.
При этом иранская сторона уже направила в Секретариат ШОС заявку на полноправное членство, и Таджикистан уже поддержал это желание Тегерана. В этой связи надо четко понимать, что в ШОС вопросы относительно членства приоритетно будут решать две страны - Китай и Россия. Но хотя политический вес «иранского лоббиста» в лице Душанбе и не соответствует «тяжелым категориям», тем не менее сам факт активности Тегерана в рамках ШОС - момент весьма симптоматичный.
Не будем забывать и о том, что помимо Ирана в списке наблюдателей ШОС значатся такие страны, как Индия, Пакистан и Монголия. Если для Улан-Батора сам факт участия во встречах ШОС - это своего рода элемент «доверия к младшему брату», то для таких азиатских тяжеловесов, как Дели и Исламабад, членство в ШОС, где уже вовсю «рулит» Китай, - политически дело весьма важное. Также следует учесть, что Иран по своей экономической мощи и наличию обширных энергетических ресурсов является одним из самых влиятельных государств в Азии. И если в конце концов Иран примут в ШОС, то вся конфигурация - и экономическая, и политическая этой организации - полностью поменяется.
Именно подобный «иранский перевес» в рядах ШОС больше всего беспокоит Америку. Ведь хотя на сегодняшний день основные действия ШОС выглядят по крайней мере со стороны не совсем дружескими в отношении США (замечу попутно, что в Вашингтоне до сих пор не могут понять, для чего создана эта организация и какова суть ее деятельности), тем не менее никаких конфронтационных проблем Шанхайская группа с Соединенными Штатами не имеет.
Однако если в рядах ШОС появится Иран, и уже не наблюдателем, а полноправным членом, то политическая антиамериканская составляющая появится там почти наверняка. А это на сегодняшний день не нужно ни России, ни Китаю, ни государствам Центральной Азии, которые получают от США и важную экономическую помощь, и инвестиции, и политическую поддержку. Нет ничего удивительного и в том, что Иран решил действовать в ШОС через Таджикистан. Иран уже ведет строительство двух тоннелей в этой республике, возводит крупнейшие в этом регионе ГЭС - Сагнутдинскую и Шурабскую. Также Тегеран получил от Душанбе «добро» на создание на территории Таджикистана свободных экономических зон.
Но если Таджикистан и будет лоббировать иранцев в ШОС, то, пока будет оставаться открытым так называемое «ядерное досье» Тегерана, раздражающее и США, и страны ЕС, принятие Ирана в эту организацию все же видится маловероятным.
Правда, существует вероятность, что Иран сможет закрыть ключевые вопросы, остающиеся у инспекторов МАГАТЭ по ядерным делам к концу лета, то есть к саммиту стран ШОС в Душанбе. Важен будет и результат политического торга между Россией и Китаем. Ведь принимать только Иран в ШОС в Душанбе - это бросать открытый вызов Америке и Совету Безопасности ООН (тем более что и Москва, и Пекин - его постоянные члены).
А вот если вместе с Тегераном принять в ШОС (предварительно договорившись о снятии существующего ныне моратория на принятие новых членов) одновременно и Пакистан (по просьбе Китая), и Индию (здесь уже может неплохие «политические коврижки» получить для себя Россия), то эта организация может действительно стать весьма влиятельной силой не только в Азиатском регионе, но и в международных делах в целом.
В любом случае жизнеспособность формирующегося союза персоязычных стран покажет уже самое ближайшее время. Ведь при всех собственных национальных интересах, которые имеют в этом и Иран, и Таджикистан, и Афганистан, у всех у них есть важная объединяющая черта (причем вовсе не только культурное и языковое родство) - это желание как можно активнее участвовать в политических и экономических структурах региона и путем налаживания связей с ближайшими соседями поднимать постепенно свой международный статус.