Мягкая поступь Китая
25.09.2008, ? 18 (86) Сентябрь 2008, Интернет-журнал "Оазис"
Рашид Г.Абдулло (Душанбе)
28 августа в Душанбе прошёл саммит глав государств ШОС. И хотя то обстоятельство, что он проходил под аккомпанемент событий, порождённых последней войной на Кавказе, превратило достаточно рутинное мероприятие в событие мирового значения, гораздо большее практическое значение имели два других события, состоявшихся накануне и после форума глав государств данной организации - официальные визиты в Таджикистан председателя Госсовета КНР Ху Цзиньтао - 27 августа, и нового президента России Дмитрия Медведева - 29 августа. Оба руководителя не только впервые нанесли официальные визиты в Таджикистан, но и вообще, впервые посетили республику.
В последние два-три года экономический прагматизм становится доминирующим в подходах Таджикистана к внешнему миру, ибо только такой подход соответствует характеру нового периода в постсоветском развитии Таджикистана. Периода, когда для руководства республики и общества в целом, деятельность по созданию благоприятных условий для решения экономических задач становится главным содержанием внутренней и внешней политики страны. Только успешно решая эти задачи, власти страны обретают возможность подтвердить и утвердить свою легитимность в новых исторических условиях.
Если исходить из этой данности, то более значимым по своим результатам следует считать визит в республику китайского лидера. В ходе состоявшихся двусторонних переговоров были подписаны комплекс документов, в частности Совместная декларация Таджикистана и Китая о дальнейшем развитии отношений добрососедства, дружбы и сотрудничества, Программа сотрудничества между двумя странами на 2008-2013 годы, Рамочное соглашение о расширении и углублении сотрудничества, Соглашения между правительствами о технико-экономическом сотрудничестве, о международном автомобильном сообщении, о сотрудничестве между правительством Таджикистана и Экспортно-импортным банком Китая, Меморандум о взаимопонимании между правительством Таджикистана и китайской горноруднодобывающей компанией «Зи Цинн Интернейшнл».
И всё же, принимая во внимание, что основной стратегической задачей для Таджикистана сегодня является максимальное освоение своего немалого гидроэнергетического потенциала, одним из важнейших итогов таджикско-китайского саммита следует считать выход сторон на договорённость о реализации проекта строительства Нурабадской ГЭС-2, мощностью в 200 МВт с ежегодной выработкой электроэнергии в 740 млн. кВ/ч. В соответствии с соответствующим документом, подписанным Минэнергопромом Таджикистана и китайской компанией «Sinohydro», последняя взялась реализовать проект «под ключ». По неофициальным данным, на этот и другие экономические проекты китайская сторона согласилась выделить приличную сумму - около $400 млн.
В связи с итогами прошедшего двустороннего таджикско-китайского саммита нелишним будет напомнить, что Китай, оказывающий сегодня, наряду с Россией и США, серьезное влияние на развитие Таджикистана, прежде всего через развитие экономического сотрудничества как на двусторонней основе, так и в рамках ШОС, не всегда был столь активным в оказании содействия росту экономического потенциала республики.
Поначалу, на фоне двуединого процесса преодоления закрытости и ослабления советского государства в последний период горбачёвской перестройки, Таджикистан, как и другие республики Центральной Азии, стал рынком сбыта китайского ширпотреба. Товарный поток из Поднебесной значительно усилился после обретения им государственной независимости. Оказывая содействие экспорту из своей страны как можно большего количества производимых у себя товаров, китайское руководство практически не проявляло заинтересованности в том, чтобы идти навстречу просьбам центрально-азиатских республик, испытывавших серьезные экономические трудности в первый период после обретения независимости, оказать реальную помощь в восстановлении их экономик.
Однако, уже со второй половины 90-х годов, для растущей китайской экономики всё более актуальным становилось обретение новых и надёжных источников сырьевых и энергетических ресурсов, которыми располагают страны региона. И не было ничего удивительного в том, что Китай стал проявлять повышенный интерес не только к продвижению своих товаров и услуг на центрально-азиатские рынки, но и к изучению возможностей по разработке и реализации проектов импорта из региона сырья и энергетических ресурсов. Но этот интерес не распространялся на Таджикистан. Слишком незначительными для Китая представлялись его запасы нефти, газа и прочих сырьевых и несырьевых ресурсов.
Всё поменялось, когда реальностью стало усиление позиций США в регионе после событий 11 сентября 2001 г., и, особенно, их существенное военное присутствие в непосредственной близости от западных границ Китая. Актуализировавшаяся в связи с этой новой реальностью проблема обеспечения безопасности страны, побудила Пекин активно включиться в процесс оказания содействия центрально-азиатским государствам в решении вопросов, связанных с упрочением их независимости и создания необходимых предпосылок для наращивания ими своего экономического потенциала.
Дополнительным побудительным мотивом для китайского руководства рассматривать подобное сотрудничество в качестве важнейшего вектора своих отношений со странами региона стали т.н. «тюльпановая» революция 2005 г. в Кыргызстане и андижанские события того же года в Узбекистане. Содействуя развитию экономик этих стран и, таким образом, снижению уровня социальной напряжённости, всегда чреватой трансформацией в социальную и политическую нестабильность, китайское руководство снижало возможность негативного влияния подобной нестабильности на собственные неспокойные западные территории. Иными словами, оказывая содействие центрально-азиатским соседям в решении экономических проблем, оно решало одновременно и вопросы упрочения безопасности и своей страны.
Для Таджикистана такой концептуальный подход Китая к вопросу развития разносторонних отношений с западными соседями обернулся самыми крупными внешними инвестициями в стратегические для республики энергетические и транспортно-коммуникационные проекты. В одном только 2006 г. Китай предоставил на весьма льготных условиях крупные кредиты на реконструкцию шоссе Душанбе-Худжанд-Чанак, связывающий центр страны с её северным регионом, на строительство двух крупных ЛЭП, идущих от центра в северном (ЛЭП-500 «Юг-Север») и южном (ЛЭП-200 «Лолазор-Хатлон») направлениях на общую сумму в $604 млн. Помимо всего прочего, реализация этих проектов направлена на то, чтобы прочнее связать друг с другом регионы страны. Особенно важным в этом плане представляется проект реконструкции и модернизации шоссе Душанбе-Худжанд-Чанак. С завершением проекта, предусматривающего строительство тоннелей, модернизацию старых и строительство новых мостов, впервые в истории республики обеспечивается круглогодичная сквозная транспортная связь от самых южных до самых северных районов страны.
Инвестиционное сотрудничество продолжилось и в следующем 2007 г. В самом начале года состоялся государственный визит президента Таджикистана Эмомали Рахмона в КНР. В ходе визита были подписаны Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, другие документы, направленные на развитие двустороннего экономического сотрудничества. Стороны договорились о строительстве Яванской ГЭС на реке Зерафшан и ЛЭП от станции к городу Пенджикент. Общая стоимость проекта приближается к $250 млн. Для реализации проекта китайская сторона предоставила кредит на 25 лет под 1% годовых.
Однако именно в связи с этим проектом, впервые в своей истории таджикско-китайские отношения подверглись своеобразному испытанию на прочность. 4 марта 2007 г. в Душанбе прибыла делегация Эксимбанка КНР. В ходе встречи делегации с главой таджикского государства было подтверждена готовность сторон ускорить запуск проекта. 27 марта было заявлено, что специалисты уже упоминавшейся «Sinohydro» завершили подготовку ТЭО строительства Яванской ГЭС и что Минфин Таджикистана и Экисмбанк подпишут соответствующее кредитное соглашение уже в апреле месяце. Но соглашение так и не было подписано.
Из «утечек» стало ясно, что вопрос о реализации проекта уперся в противодействие Узбекистана, выразившего беспокойство по поводу возможного сокращения поступления воды в республику. Затем появились новые «утечки», в которых утверждалось, что Китай ни в коем не случае не отказывается от достигнутых соглашений, ибо это не в правилах китайцев. Единственное, чего он желает - не стать причиной углубления имеющихся разногласий между Таджикистаном и Узбекистаном. Как только две соседние республики достигнут консенсуса по вопросу о строительства ГЭС, то за китайцами дело не станет.
Сложившаяся ситуация не сказались негативно на двусторонних таджикско-китайских отношениях. Прежде всего, благодаря проявленной китайцами большой гибкости. Несколько «притормозив» реализацию проекта ГЭС на Зеравшане, они тут же проявили повышенное внимание к вложению средств в разработку месторождений драгоценных металлов и полиметаллических руд. Разработка таких месторождений для Таджикистана сравнима по своему значению с реализацией энергетических и транспортно-коммуникационных проектов.
В июле 2007 г. компания «Цзицзин» (Zijin Mining Group Co., Ltd) выкупила долю британской Avocet Mining PLC (75%) в таджикско-британском СП «Зарафшан Голд Компани». Всего за два месяца работы, китайские инвесторы сумели поднять ежемесячную добычу золота с 60 до 90 кг в месяц. «Цзицзин» намерена инвестировать в СП «Зарафшон» $100 млн., довести производство золота на предприятии до 7 т. в год. И стать, таким образом, самым крупным иностранным инвестором в неэнергетическом секторе таджикской экономики.
В конце того же года президент Таджикистана, возвращаясь домой из Японии, сделал остановку в административном центре китайской провинции Шенси городе Тайюан. Там он провёл встречу и переговоры с руководством провинции и президентом компании «Цзицзин» о перспективах двустороннего сотрудничества. В частности, о возможности сотрудничества в разработке одного из крупнейших в мире Адрасманского месторождения полиметаллических руд, особенно богатых серебром.
Таджикистан и раньше вёл переговоры с различными компаниями, в том числе и российскими, на предмет инвестирования средств в этот и другие месторождения. Но, как представляется, более перспективным делом, по крайне мере на данный период времени, является налаживание сотрудничества именно с китайскими инвесторами: По всей видимости, готовность китайцев к сотрудничеству и их большая оперативность в переходе от слов к делу (так, например, соглашение по модернизации шоссе Душанбе-Худжанд-Чанак было подписано 14 июня 2006 г., а уже всего лишь через три недели - 11 июля, началась практическая реализация проекта) объясняется тем, что для Китая, в отличии от той же России, инвестирование в экономики стран Центральной Азии имеет никак не меньшее, а в случае с Таджикистаном, даже большее политико-стратегическое значение, чем сугубо экономическое. Такой подход китайцев значительно повышает их привлекательность и, соответственно, конкурентоспособность в регионе.
Привлекательности и конкурентоспособности Китая способствует и их надёжность в качестве партнёров - от данного слова они не оступаются и если, по каким-то причинам, немедленное выполнение конкретного соглашения не представляется возможным, то не отказываясь от него, они тут же предлагают альтернативный вариант. Чашу весов в пользу Китая склоняет и то обстоятельство, что пока развитие ими отношений с одной из центрально-азиатских стран не сказывалось негативно на их отношениях с другими странами региона. Наконец, что весьма важно для Таджикистана, особое значение Китай придаёт развитию отношений с непосредственными соседями, имеющих с ним общую границу. Таким образом, можно говорить о том, что КНР формирует такие подходы к развитию отношений со странами Центральной Азии, не ориентируясь на которые другим крупным государствам будет сложно с ним конкурировать.
По данным экспертов, Китай преследует в Азии двойную цель: обеспечить себя надежными нефтяными и газовыми месторождениями и стабилизировать этот регион, становящийся все более нестабильным. Китай вынужден считаться с тем, что на его западной границе идет затяжная гражданская война в Афганистане, тлеет конфликт в Таджикистане, продолжается кровопролитие в Кашмире - все это конфликты, питательной почвой которых стали исламский фундаментализм, этнический национализм, торговля оружием, контрабанда наркотиков. Эта взрывоопасная смесь вызывает у Китая чрезвычайную обеспокоенность.
Кроме этого первоочередной заботой Пекина стало обеспечение экономического развития, создание новых рабочих мест в провинции Синьцзян, большинство населения которой составляют сепаратистски настроенные и готовые к применению насилия мусульмане. Китай надеется стабилизировать этот регион и умиротворить его строптивое население за счет развития тесных экономических связей с Центральной Азией, привязки Синьцзяна к Китаю с помощью прокладки трубопроводов и интенсификации его экономики. Пока же Синьцзян является самым слаборазвитым регионом Китая.