14 мая 2010
Молчание «Сердара»- золото? :: Гундогар
14 мая 2010
Молчание «Сердара» - золото?
14.05.2010, Гундогар
Гапур Таджиев
Быть может, президент Бердымухамедов, проанализировав суть инкриминируемых своему коллеге Бакиеву «народных обвинений», крепко задумался о том, что многие из них могут быть спроецированы и на него?
Низложение Курманбека Бакиева в Киргизии в начале апреля взбудоражило руководство Центральной Азии и заострило ранее притупленные проблемы в сопредельных государствах. В данном случае можно долго и упорно рассуждать как о правомерности действий оппозиции, выведшей на улицы «революционные массы», так и о приказах властей в эти самые «массы» стрелять. Дело в другом - погибли люди. Десятки людей. Безразличных к этой беде в дружной «семье народов», пусть и постсоветской, быть не может. Казалось бы. Болезненно воспринятый Москвой «демарш» Александра Лукашенко, приютившего опального киргизского президента, нервические заявления узбекского лидера Ислама Каримова в Москве о том, что «в Узбекистане с восторгом за Киргизией не следят», эмоциональное выступление корифея центральноазиатского региона Нурсултана Назарбаева, призывающего «накормить киргизский народ», - все эти реакции можно подавать под разным «политическим соусом». Очевидно одно - лидеры этих государств выразили свою позицию по щепетильному для современных азиатских политических режимов вопросу диалога с обществом и нерадужных перспективах «авторитарного монолога».
До сих пор молчание хранит Ашхабад. И дело здесь, кажется, даже не в знамени «позитивного нейтралитета», гордо несомого руководством страны, и не в безразличии президента Гурбангулы Бердымухамедова к человеческим трагедиями - туркменский лидер регулярно направляет свои соболезнования различным народам, будь то китайцы или жители далёкой Гаити, пострадавшие от землетрясений, или поляки, в очередной раз лишившиеся в «роковой Катыни» политической элиты государства. По какой-то причине он изменил своей традиции в ситуации с Киргизией - страной в которой 9-10 апреля были объявлены днями траура.
Так в чем же дело? Чем может быть объяснена реакция Туркменистана на события в Киргизии, а вернее - ее отсутствие? Почему прогуливаясь по вечернему Ашхабаду, можно наткнуться на усиленные наряды полиции, а подчас в особо «неблагополучных районах» и на военных? Почему узнать новости о ситуации в соседнем государстве можно только из выпусков зарубежных новостей, при условии, что вы являетесь счастливым обладателем спутникового телевидения? Почему представительства международных организаций, работающих в Туркменистане, передают друг другу слухи о скорых визитах сотрудников спецслужб страны с очередными тщательными проверками на предмет поиска подрывной деятельности и шпионажа?
Быть может, президент Бердымухамедов, проанализировав суть инкриминируемых своему коллеге Бакиеву «народных обвинений», крепко задумался о том, что многие из них могут быть спроецированы и на него? «Семейно-клановый» стиль кадровой политики, потворство коррупционным проявлениям в экономике со стороны родного «тухума», преследование политических оппонентов: Список может быть продолжен. Не вспомнилась ли главе Туркменистана осень 2008 года и «успешная операция по нейтрализации банды наркоторговцев» в Ашхабаде, в ходе которой туркменские силовики понесли значительные потери? Правду о тех событиях с захватом мифическими наркоторговцами целого завода народу так и не рассказали.
Определенные сомнения могли посетить Бердымухамедова и в связи с возможной связью «киргизских событий» с внешней политикой президента Бакиева, занимавшегося откровенным лицедейством и ростовщичеством в вопросах пребывания американцев в Манасе, русских в Канте, «освоения под военные объекты» то русскими, то американцами юга страны.
Во многом позиция туркменского руководства тождественна прежнему курсу Киргизии. Диверсификация маршрутов поставки газа выдвинула Туркменистан в авангард центральноазиатской политической игры. Балансируя на противоречиях США, Китая, России, туркменское руководство стремится достичь независимости от внешнего давления. Официальный Ашхабад прекрасно осознает, что интерес мирового сообщества к туркменским углеводородам будет со временем лишь возрастать.
Тем не менее, безоговорочно отождествлять политику Туркменистана при Бердымухамедове и Киргизии при Бакиеве, конечно же нельзя. За одной тенденцией в двух случаях стоят принципиально различные методы реализации - тогда как Бакиев действовал посредством фальши и коррупции, курс Бердымухамедова является совершенно прогнозируемым. В то время как «семья» Бакиева основывалась на родственных узах, «клан» Бердымухамедова был сформирован из числа преданных и приспособленных администраторов. Наконец, с точки зрения этнической идентичности Туркменистан представляет из себя несравненно более монолитную структуру. Межклановые противоречия притуплены подавляющим господством во властных структурах ахальских текинцев.
И, вопреки всему, Ашхабад молчит. Маловероятно, что в близких к Бердымухамедову кругах серьезны опасения акций массового недовольства или попыток насильственного свержения власти. Но призрак революции бродит по Центральной Азии, грозя в равной степени всем «семейно-клановым» режимам.
За молчанием Ашхабада в данных обстоятельствах может стоять личное нежелание Бердымухамедова идти на контакт с «революционной властью». Мы вправе ожидать, что новый режим в Киргизии, утвердившись, станет более респектабельным, политика уйдет с площадей в кабинеты авторитарных правителей. В данной связи Ашхабад должно обнадеживать неуклонное возвращение новых режимов к авторитарным методам правления свергнутых правителей. Это, несомненно, означает, что революции происходят не из-за стремления народов Центральной Азии к демократизации внутренней жизни, а лишь по глупости, жадности и трусости свергнутых правителей. Ни одну из этих нелестных характеристик нельзя отнести к туркменской власти, а значит молчание Туркменистана не является признаком страха перед революцией. Однозначность выбранного курса свидетельствует о прочности позиций туркменской элиты, для которой внешняя политика является инструментом решения задач внутренней жизни, а не наоборот.
Сторонясь конфликтных ситуаций, не имеющих прямого отношения к стоящим перед Туркменистаном задачам, официальный Ашхабад не теряет друзей и не наживает врагов. Не имея обязательств сверхдержавы, молодое туркменское государство сосредотачивается на сохранении внутренней стабильности и планомерной реализации экономических проектов.
Bella gerant alii, tu telix Austria, nube - Пусть воюют другие, ты же, счастливая Австрия, женись.
Источник :: Время Востока