22 июля 2011
CA-NEWS : Сапар Орозбаково роли бизнесменов в управлении Кыргызстаном
22 июля 2011
Сапар Орозбаково роли бизнесменов в управлении Кыргызстаном
22 июля 2011, 11:27, CA-NEWS (KG)
CA-NEWS (KG) - «Дайте мне год, если я не сумею поднять экономику, готов уйти с должности, я не цепляюсь за власть», - говорит Атамбаев. Но самоуверенность премьера меня только пугает.
Сапар Орозбаков, директор Бишкекского центра экономического анализа
В свое время Акаев обещал сделать из Кыргызстана Швейцарию. Надо сказать, что первый президент искренне верил в это. Несмотря на то, что многие воспринимали это как наивность, мне представляется, задача «стать Швейцарией» была вполне реальна. Чем ее хуже, например, Эстония? Ведь в одно время она начинала свое экономическое развитие примерно с той же ступени, на которой стоял и Кыргызстан. Первый президент правил страной единолично 15 лет и никто ему не мешал претворить свой план в жизнь. Надо отдать Акаеву должное, некоторые его решения, такие как введение национальной валюты, проведение жесткой денежной политики в середине 90-годов, вступление в ВТО, хотя они в свое время вызвали всеобщее недоумение и сопротивление, как внутри страны, так и извне, оказались пророчески правильными. Но все же ведомый Акаевым Кыргызстан вместо процветающей страны превратился в типичную африканскую страну с ее непробудной нищетой и огромным внешним долгом.
Бакиев также был уверен, что он сумеет быстро поднять экономику страны. Будем справедливы, в годы его правления она действительно немножко зашевелилась. Но, во-первых, темпы экономического роста все равно оставались настолько низкими, что для того, чтобы довести уровень развития экономики хотя бы до уровня России и Казахстана, не хватила бы вся оставшаяся жизнь Бакиева. Во-вторых, в этом не было никакой заслуги второго президента, равно как и Атамбаева, который сейчас в доказательство своей способности ссылается на то, что при его первом премьерстве бюджет страны, как он утверждает, вырос в 2 раза. Кто бы не был президентом и премьером, и что бы они не делали, экономика страны в этот период росла бы, ибо она тогда находилась под влиянием повышательного тренда мировой экономической конъюнктуры, в результате которого рост ВВП происходил не только в Кыргызстане. Об этом свидетельствует тот факт, что наша экономика, которую Бакиев и его семейная команда выдавали за самую устойчивую и динамически развивающуюся экономику, рухнула, как только экономика России и Казахстана оказалась под ударом мирового финансового кризиса. В результате Бакиев повторил позорную судьбу первого президента.
О роли бизнесменов в управлении страной
Правда, у Атамбаева есть больше оснований для самоуверенности. Как никак в отличие от двух президентов он успешный бизнесмен. Как мне кажется, люди также рассчитывают на это его качество и его молодого соратника Бабанова и с большой надеждой смотрят на действия коалиционного правительства. Однако, это качество, как бы ни парадоксально не звучало, скорее минус, чем плюс. В истории человечества не было ни одного факта, чтобы успешный бизнесмен, оказавшись во главе страны и правительства, вытащил экономику из кризиса и вытянул ее на новую ступень развития. Чтобы не быть голословным, приведу примеры.
В экономической литературе есть понятие «экономического чуда». Это - условно те страны, которые на протяжении более или менее длительного отрезка времени, а точнее в течение 10-20 лет, обеспечивали рост ВВП в среднем не менее чем 7%. В истории человечества Всемирный банк насчитал 13 экономических чуд. Я не поленился и собрал данные о том, кто стоял у руля страны во время формирования этих экономических чуд. В Японии вначале власть была за американцами, причем этой страной правили военные. Третий послевоенный премьер Ёсида Сигэру (до мая 1946-года этот пост занимали последовательно принц Нарухико Хигасикуни и барон Кидзюро Сидэхара), с чьим именем связывают восхождение японской экономики, был по профессии дипломатом и придерживался либеральных взглядов. В общей совокупности он переизбрался премьером 5 раз и занимал эту должность с кратким перерывом до 1954-года. За 65 послевоенных лет в этой стране правительство менялось 49 раз (на одно правительство приходится в среднем 1 год 3 месяца) и премьерствовали 33 человека, среди которых я не нашел ни одного бизнесмена.
У истоков китайского экономического чуда стоял человек, который, не то чтобы делать бизнес, толком не умел отличить рыночную экономику от социалистической также, как путал черную кошку с белой. Он вывел страну на путь экономического развития во многом случайно, как в свое время Колумб, который, взяв курс на Индию, оказался в Америке. Сам День Сяопин думал, что он ведет свою страну к новой ступени социализма, но его действие по принципу «не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей» привело к настоящему капитализму, причем к такому, где темпы роста ВВП вызывает зависть многих.
Об индийской экономике заговорили с тех пор, когда правительство этой страны возглавил престарелый ученый-экономист Манмо?хан Сингх, который также был человеком, далеким от бизнеса. Бразильским президентом во время, когда эта страна попала в число быстрорастущих экономик, был человек, имеющий лишь 4 класса образования. Среди создателей экономических чуд можно увидеть кого угодно, но только не представителей делового круга. Зато бизнесмены часто там, где экономический крах. Их обвиняют даже в прямой коррупции. Одним из требований нынешних арабских революций является очищение правительства от всех бизнесменов, заполнивших кабинеты министров этих стран. Да и у нас самих проблемы начались, как только сыновья и родственники президентов вдруг обнаружили у себя дремлющие ранее таланты на бизнес. Это вполне объяснимо.
Связано это, во-первых, с несовпадением знания и опыта, которыми обладает бизнесмен, с тем знанием и опытом, которые требуются от него при управлении страной. Экономика страны это не экономика предприятия. Макроэкономика не складывается из механической суммы микроэкономик. Между ними есть такая же разница как разница между землей и небом, а точнее между землей и всей солнечной системой, хотя они оперируют одними и теми же категориями. Макроэкономика содержит совершенно другие экономические законы, которых нет в микроэкономике, в чем нетрудно убедиться, открыв учебники и той и другой дисциплины.
Вопросы цен в учебнике по микроэкономике рассматриваются с точки зрения механизмов их образования, тогда как в учебнике по макроэкономике они предстанут как индикатор стабильности экономики. На уровне предприятий налог это проблема оптимизации затрат бизнесмена. А на уровне страны это может стать проблемой бюджета с его дефицитом. Деньги для предприятий и их хозяев это источник инвестиции, и чем больше денег, тем им лучше. А для макроэкономики одновременно с инвестициями они могут означать и инфляцию, которая, когда они становятся неуправляемой, может стать препятствием развитию. Иногда их изобилие также опасно, как и недостаток, ибо инфляция начинается именно с того, что иногда деньги становятся слишком много, чем потребности.
Подобно тому, как человеку, чтобы жить, творить и делать технические и технологические открытия, необязательно знать то, что земля вращается вокруг солнца, а не наоборот, незнание макроэкономики не мешает бизнесмену заработать большие деньги. Но если он возглавляет правительство и управляет экономикой страны, знание макроэкономических закономерностей становится настоятельной необходимостью. Но проблема состоит в том, что бизнесмен, мало того что не знает, не прислушивается к мнениям тех, кто знает, и начнет управлять экономикой страны как экономикой предприятия, руководствуясь теми же методами и способами, которые однажды его привели к успеху, когда он управлял предприятием.
Для бизнесмена, оказавшегося во главе правительства, развитие - это деньги. Он не знает другого метода развития экономики кроме как выдача кредитов и освобождение от налогов, и прибегает к их помощи каждый раз, когда он хочет поднять какую-то отрасль. Поэтому он много говорит об инвестициях. Причем под привлечением инвестиций он понимает буквально следующее: найти богатого человека и притащить его в Кыргызстан за уши. Премьер-бизнесмен никогда не задумывается над тем, почему этот богатый человек не хочет вкладывать деньги в Кыргызстан. Ведь он в нашей стране, выдавая кредиты по 30%, мог бы получить больше прибыли, чем в Америке, где кредитная ставка не превышает 8%, и по логике должен был вкладывать деньги в Кыргызстан без никакого принуждения и агитации - без шумной компании под названием «улучшение инвестиционного климата», если он действительно инвестор. Вот это незнание как раз губит экономику.
Во-вторых, бизнесмен имеет склонность к коррупции. Тезис Бабанова о том, что воруют деньги те, которые их не имеют, а самодостаточные люди заботятся о благе других, увы, на практике не всегда подтверждается. Наоборот, много фактов, свидетельствующих о том, что чем больше богатства у человека, тем чаще он ворует. Находят людей миллиарды честно и нечестно нажитых долларов. Каким критерием самодостаточности можно объяснить такие деньги? Каков, вообще, предел этой самодостаточности? Наверное, самодостаточность понятие индивидуальное, т.е. каждый человек имеет свой предел самодостаточности. Кто-то может удовлетвориться 100 долларами, а кому-то не хватит все 100 млн. долларов.
Логично было бы думать, что этот предел самодостаточности может увеличиться по мере удовлетворения старых потребностей и появления новых. И накопление богатства отнюдь не мотивируется только естественным желанием людей одеть, обуть, обучить своих детей. Для этого достаточно, чтобы человек почувствовал, что у него нет то, что имеет другой. Беда Кыргызстана была в том, что Айдар и Максим эту самодостаточность мерили не с потребностью детей и внуков, которых у них в то время еще не было, а с размером богатства дочерей Назарбаева и Каримова, чего не смогла выдержать наша экономика, ибо она не такая большая как экономика Казахстана и Узбекистана. Коррупция, скорее всего, связана с любовью к богатству и доступом к нему. Согласитесь, никто не любит деньги как бизнесмен. Назначение бизнесмена на должность, которая допускает доступ к казне, я считаю, это настоящий конфликт интересов. Будь моя воля, я близко не допускал бы бизнесменов к государственной казне и запретил бы их назначение на государственные должности.
Об экономической политике правительства
Перейдем от теории к практике. Что же предлагает коалиционное правительство, чтобы поднять экономику Кыргызстана? Если не учитывать так называемую среднесрочную программу « Экономика и безопасность», которая, включая в себя главным образом меры микроэкономического характера, похожа на антикризисный план какого-либо предприятия, коалиция по сегодняшний день не предложила свою экономическую программу. Это - несмотря на то, что конституция прямо обязывает, чтобы правительство представило ее общественности перед утверждением его в парламенте. Тогда Алмаз Атамбаев обещал сделать это в течение месяца. Прошла уже половина года, но его нет до сих пор. Означает ли это, что коалиционное правительство не знает, что будет делать? Мне кажется, нет.
Энтузиазм и решительность действий правительства, с которыми они взялись за практические дела, свидетельствует о том, что оно не чувствует недостатка знаний в том, что и как делать. Что касается пренебрежительного отношения к конституционным обязанностям, то оно, на мой взгляд, исходит из избытка самоуверенности, о которой говорилось выше. Атамбаев и Бабанов считают, что они лучше разбираются в этих вопросах, чем парламентарии. В их глазах изложение программы перед парламентом это лишь бумажная волокита и бюрократия, которые им только мешают. Но вопрос в том, что конкретно знает правительство и приведут ли их знания и опыт к экономическому росту.
О кредитах сельскому хозяйству
В реальном секторе экономики, самой основной мерой, предпринятой коалиционным правительством за время своего существования, является раздача кредитов фермерам. Если говорить о сути этого шага правительства, то он, конечно, представляет собой плату общества за «новый подход» «новых людей», придуманный ими во время парламентских выборов. Но, как всякое популистское действие, он содержит некоторую вполне реальную идею. Наше правительство, состоящее из предприимчивых людей, полагает, что из-за отсутствия достаточных средств у крестьян часть земельной площади остается необработанной. Крестьяне не могут брать кредиты в банках, поскольку они слишком дороги. Выдача кредитов по низким процентам, по мнению премьера и его заместителя, позволила бы ввести эти земли в хозяйственный оборот и получить дополнительный урожай. Однако это полное непонимание ситуации в сельском хозяйстве. Я, как человек, который живет в сельской местности и знает о ней не понаслышке, могу заявить, что в настоящее время по существу нет земель, которые не обрабатываются, если они приносят доход. Есть, конечно, семьи, которые сдают свои земельные наделы в аренду. Но они это делают не потому, что у них нет денег, а потому, что не умеют обрабатывать с выгодой для себя.
А те земли, которые остаются незасеянными, это главным образом богары. Их обработка оправдывает себя только в дождливые годы. Если же год будет засушливым, крестьяне рискуют не возместить свои затраты. Этот риск возрастает особенно из-за неустойчивости цен продукции, выращиваемых на богарах - ячменя и пшеницы. При Советском союзе все они обрабатывались, поскольку риск погодных условий несло государство и цены были твердыми. Правда, в число необрабатываемых земель иногда попадают и участки, которые в отчетах проходят как орошаемые. Но причина та же. Из-за разрушений прежних ирригационных сооружений туда не идет вода.
Ранее, в 90-годах, проблема нехватки денег на посевно-уборочные работы существовала. Сейчас ее нет. За 20 лет вырос слой сельских предпринимателей, у которых есть все средства для освоения пустующих ранее земельных участков. Они сейчас не могут найти земельные участки на аренду. В том, что отсутствует спроса на кредиты на проведение полевых работ со стороны крестьянских хозяйств, можно убедиться, посмотрев структуру кредитов, выданных «Айыл банком». С этого банка на эти цели в последние годы выдавались лишь 2% кредитов. Никто не отрицает, что кредиты сельскому хозяйству нужны, но они необходимы для увеличения поголовья скота, на покупку сельхозтехники, создание миницехов. Для этого нужно выдавать кредиты как минимум на 3 года. Откажутся ли теперь крестьяне от этих денег? Конечно, нет. 9% это дешевые деньги. Люди из них попытаются получить прибыль путем перепродажи или использовать на другие цели, как это было ранее не единожды в короткой истории независимого Кыргызстана. Стоило ли профинансировать это мероприятие, которое не приведет к экономическому развитию, за счет внешних займов при отсутствии внутренних источников?
О повышении заработной платы учителям
Или возьмем второе крупное решение коалиции - решение о повышении заработной платы учителям и другим работникам бюджетной сферы. Какое же уважающее себя правительство решится поднять заработную плату сразу в 2-3-раза, не имея на то достаточных денег в бюджете? Идя на этот шаг, Атамбаев нас уверял, что ему не потребуется никакой иностранной помощи и он, мол, покроет образовавшуюся брешь в казне за счет резкого увеличения сбора налогов, то бишь за счет сокращения коррупции. Но первая половина года позади, и по ней не видно, что это будет так. Объем собранных налогов, хотя он несколько увеличился, остается в пределах плановых показателей, утвержденных отнюдь не из потребностей бюджета, а исходя из реальных возможностей таможенной и налоговой службы. Сейчас правительство ходит по миру с протянутой рукой, поскольку те страны и финансовые организации, которые ранее обещали деньги, передумали свое решение, видя, что Кыргызстан идет не тем путем.
Хорошо, в этом году правительство профинансирует дефицит бюджета за счет внешних займов и продажи государственных объектов. А что будет делать оно в следующем году? Пока, как видно из статистических данных, темпы роста ВВП, составляя по итогам первой половины года 5,5%, принципиально не отличается от того, что было при Акаеве и Бакиеве. Вопреки обещаниям правительства в экономике не наблюдаются даже отдаленные признаки ускорения экономического роста. Таким образом, самоуверенность премьера стране может обойтись очень дорого. В этой ситуации у правительства будет только два пути выхода. Первый - ведение дополнительного налога, что не может не ударить по реальному сектору. Второе - печатать деньги. Но инфляция, вызываемая увеличившейся денежной массой, обесценит заработную плату всех работников, в том числе заработную плату учителей, что вернет все в круги своя. Есть опасность, что в условиях нынешней слабости власти социальные протесты приобретут масштабный характер и инфляция может выйти из-под контроля. Тогда угроза устойчивости макроэкономических показателей может сохраниться на многие годы и нам придется забыть об экономическом росте на несколько лет, как это было в начале 90-годов прошлого столетия.
О Таможенном союзе
Спорным является и решение о присоединении к таможенному союзу. В краткосрочном плане этот шаг правительства может привести к неоднозначным последствиям в экономике, сопровождаемым серией потрясений в обществе, а в долгосрочной перспективе оно может стать прямой дорогой к медленному вымиранию экономики Кыргызстана. В качестве главного аргумента в пользу этого своего решения правительство говорит, что, если Кыргызстан не войдет в таможенный союз, то может возникнуть проблемы у наших трудовых мигрантов и придется нам покупать горюче-смазочные материалы с включением экспортного налога. Допустим это так, хотя мы прекрасно знаем, что Россия имеет потребности в дополнительной рабочей силе, и как раз это служит причиной допуска наших трудовых мигрантов на свой трудовой рынок, а не придание русскому языку официального статуса, выдворение американской базы, вступление в Таможенный союз и присвоение кыргызским горам имени Путина, равно как и допуска трудовых мигрантов из стран, лидери которых не занимаются подобной легкомысленной внешней политикой.
Доказывая целесообразность вхождения в Таможенный союз, правительство предъявляет нам расчеты, которые ограничиваются лишь определением изменений бюджета в результате введения новых таможенных тарифов. При этом за основу берут заявленные ныне таможенные тарифы, хотя известно, что они уже в скором времени могут измениться кардинально в связи с предстоящим вступлением России в ВТО. Никто не пытается спрогнозировать, как отразится вхождение в Таможенный союз на долгосрочном развитии реального сектора экономики. А ведь это самое главное. Смысл создания всякого Таможенного союза состоит в том, что он, в конечном счете, способствовал ускоренному экономическому развитию. Вопреки утверждениям о предпочтительности Таможенного союза для Кыргызстана здесь не прослеживается ничего хорошего.
Даже беглый анализ показывает, что вся конструкция таможенных тарифов построена таким образом, чтобы защитить российскую промышленность от внешней конкуренции и расширить рынок для нее за счет остальных членов Таможенного союза. Если назвать вещи своими именами, то Россия хочет превратить остальных членов союза в сырьевые придатки России в обмен на возможный допуск трудовых мигрантов в ее трудовой рынок и возможную продажу нефтепродуктов без экспортного налога. В лучшем случае Таможенный союз может дать шанс для развития сельскому хозяйству Кыргызстана, ибо оно является нашей единственной сырьевой отраслью. Что касается швейной промышленности, то она ткань, оборудование, фирнутуру будет вынуждена покупать в России. Сохранить ли она свою конкурентоспособность, если учитывать, что она держится на дешевой ткани и оборудовании из Китая, наряду с дешевой рабочей силой в Кыргызстане? Ответ однозначно нет. Это еще не все.
Самая главная опасность Таможенного союза заключается в том, что исключительным правом изменения таможенных тарифов обладает только Россия, имея 57% голосов в этой организации. Это по сути означает, что наше правительство добровольно отдает судьбу экономики Кыргызстана в руки российских политиков, которых мы не выбираем. Где гарантия, что они не будут делать так, чтобы Кыргызстан не развивался? Почему не спешат войти в этот союз другие страны, среди которых есть те, которые не менее зависимы от России, чем Кыргызстан? Не лучше ли, если на то пошло, отказаться от суверенитета и войти в состав России, ибо тогда мы получим хоть какой-то рычаг воздействия на людей, которые вершат над нашими судьбами? Может один человек такие судьбоносные вопросы страны решать единолично? И почему он, приняв неоднозначные решения с неизвестными последствиями, хочет уйти от правительства и занять президентский пост, действуя по принципу «после меня хоть потоп»?