Россия-Казахстан-Китай: «мотор» евразийской интеграции набирает обороты
08.10.2012, Новое восточное обозрениеМихаил Агаджанян
8 октября в Казахстане стартуют очередные военные учения ОДКБ под названием «Нерушимое братство-2012». Тренинг в центральноазиатской зоне ответственности ОДКБ не будет столь масштабным, как это имело место в ходе учений КСОР ОДКБ в Армении или на территории Южного военного округа России во второй половине сентября. Но, уступая по численности привлекаемых военнослужащих, задействованной технике и миротворческим рамкам замысла учений, «Нерушимое братство-2012» несёт важную функцию укрепления военно-политической интеграции на центральноазиатском направлении, которое в последнее время привлекает повышенное внимание главных внешних сил.
Россия продолжает линию на консолидацию интеграционных ресурсов на постсоветском пространстве, отдавая приоритет коллективному военному строительству на своих границах, примыкающих к Южному Кавказу и Центральной Азии. Последний регион поступательно приобретает приоритетность и в планах США, а также Китая, что имеет во многом взаимосвязанный характер.
С приближением срока вывода войск из Афганистана США развили большую активность в центральноазиатском регионе (ЦАР), проводя политику перетягивания отдельных республик в орбиту своего влияния. Успехи на этом поприще в наибольшей степени обозначились в Узбекистане, в связи с чем Вашингтон склонен к быстрой реализации планов на узбекском направлении с тесной их привязкой к своей афганской политике. Здесь и строительство в сжатые сроки железной дороги от узбекского Хайратона до афганского Мазари-Шарифа, и лоббирование геополитического проекта «Новый шёлковый путь», который преследует цель связать Центральную Азию через Афганистан с Пакистаном и Индией, что свидетельствует как об оперативности действий США, так и о преследуемых ими намерениях в отношении республик ЦАР.
Узбекистан традиционно представлял для США значимость не только в свете афганской политики, но и в аспекте присутствия в зоне их стратегических интересов. В контексте использования узбекской стороны как проводника интересов США можно привести опыт внешнеполитического курса предыдущей администрации Белого дома в ЦАР:
- 13 марта 2002 г. США и Узбекистан подписали Декларацию о стратегическом партнёрстве и основах сотрудничества;
- 1 июля 2002 г. Центральная Азия была включена в зону ответственности Центрального командования США (CENTCOM);
- Весной 2002 г. администрация Дж.Буша-младшего стала зондировать возможность вступления или предоставления Соединённым Штатам статуса ассоциированного члена ШОС. Предложения Белого дома поставили ШОС на грань кризиса. Узбекистан поддерживал американские предложения. Китай выступил против подключения Вашингтона к Организации. Только выведя за скобки вопрос об американском присутствии, страны ШОС приняли Устав организации на Санкт-Петербургском саммите 7 июня 2002 г. (1).
Известно, что американская сторона не склонна заранее ограничивать свои геополитические планы в конкретных странах важных для нее регионов. Делая основную ставку на Узбекистан, США не ограничиваются вовлечением лишь Ташкента в орбиту тесного взаимодействия с Вашингтоном, и присматриваются к другим республикам региона.
В данном контексте особый интерес для США представляет Казахстан с его срединным положением в регионе, расположением на пересечении коммуникаций из Китая в Россию и обратно.
Казахстан занимает важнейшее место в интеграционных процессах на постсоветском пространстве и казахской стороне удаётся поддерживать эффектный баланс как в экономической, так и в военно-политической сферах такой интеграции. Для России и Китая, которые не приемлят усиления позиций США в Центральной Азии, Казахстан являет собой незаменимого регионального партнёра в их стратегических планах совместного характера. В ответ на масштабный проект США «Новый шёлковый путь» Россия и Китай выдвинули свой стратегический план создания транспортной коммуникации с центральным участием казахской стороны: стратегическую транспортную программу «Европа-Западный Китай» (Трансконтинентальный коридор «Западная Европа-Западный Китай») (2).
Проект «Европа-Западный Китай» несколько «проигрывает» по масштабности американскому проекту «Новый шёлковый путь», в т.ч. в силу «локального» интереса Пекина к экономическому освоению Синьцзян-Уйгурского автономного района путём его интеграции в новые региональные связи. Но и преимущества данной программы налицо в силу меньших геополитических сложностей при её реализации. Кроме того, стратегическая программа «Европа-Западный Китай» представляет для России и Китая ценность в связи с вовлечением в её реализацию Казахстана, что сохраняет казахскую сторону в евразийском интеграционном процессе.
Напомним, что в интеграционных планах России на постсоветском пространстве Казахстан позиционируется в качестве «мотора евразийской интеграции», что подчёркивает его роль не только в непосредственных региональных процессах в Центральной Азии, но и в более широких рамках построения взаимовыгодных схем кооперации между Россией и Китаем.
Динамика развития отношений центральноазиатских республик с внешними силами носит весьма подвижный характер. Вслед за известным решением Ташкента о приостановлении своего членства в ОДКБ и последовавшим вбросом информации о планах США по созданию на узбекской территории ближе к 2014 г. военной базы с условным названием «Центр оперативного реагирования», от Узбекистана последовал позитивный сигнал о планах присоединения к Соглашению о зоне свободной торговли СНГ до конца текущего года.
Можно предположить, что на выдвижение подобной инициативы повлияли совместные действия Москвы и Астаны. Хотя Ташкент и самоустранился от интеграции в рамках ОДКБ, но не настолько, чтобы отойти от процессов экономической интеграции на постсоветском пространстве и дистанцироваться от стратегических интересов китайской стороны от Западного Китая до восточноевропейских рынков. И этому способствует протяжённая узбекско-казахская граница, а также фактор пристального внимания китайского капитала к внутреннему ёмкому рынку Узбекистана. Ведь не секрет, что Пекин намерен развивать собственную периферию, а именно западные провинции, включая Синьцзян-Уйгурский автономный район, который китайские власти стремятся превратить в свой главный логистический и информационный центр по оказанию услуг Центральной Азии (3).
Михаил Агаджанян, внешнеполитический аналитик - специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".
(1) А.Фененко, Центральноазиатская стратегия Обамы, («Российский совет по международным делам»), 14 августа 2012.
(2) Общая протяжённость коридора по маршруту Санкт-Петербург-Москва-Нижний Новгород-Казань- Оренбург-Актобе-Кызылорда-Шымкент-Тараз-Кордай-Алматы-Хоргос-Урумчи-Ланьчжоу-Чжэнчжоу- Ляньюньган составляет 8445 км. Из них 2233 км по территории России, 2787 км - Казахстана, 3425 км - Китая. Важнейшим звеном данной программы выступает Казахстан, который на нынешнем этапе весьма позитивно настроен к её реализации. По оценке казахской стороны, проект имеет высокую важность для экономики Республики. Значительное региональное развитие получат пять крупных областей страны (Актюбинская, Кызылординская, Южно-Казахстанская, Жамбылская и Алматинская, включая г.Алматы), где в общей сложности проживает 7,5 млн. чел. или почти половина населения страны.
(3) Zabikhulla S.Saipov, China deepens Central Asia role//«Asia Times», September 25, 2012.