26 февраля 2005
РОССИЯ НАДЕЕТСЯ ПОГАСИТЬ РЕВОЛЮЦИОННУЮ ВОЛНУ В СНГ, УКРЕПЛЯЯ ОТНОШЕНИЯ С КАЗАХСТАНОМ
25 февраля 2005
EURASIANET
РОССИЯ НАДЕЕТСЯ ПОГАСИТЬ РЕВОЛЮЦИОННУЮ ВОЛНУ В СНГ, УКРЕПЛЯЯ ОТНОШЕНИЯ С КАЗАХСТАНОМ Игорь Торбаков Комментарий EurasiaNet
Россия развивает стратегические отношения с Казахстаном, пытаясь спасти мечту Москвы о создании Евразийского экономического и политического союза бывших советских республик. Однако многие аналитики в Москве убеждены, что после революционных событий в Грузии и на Украине концепция Евразийского союза утратила свою жизнеспособность.
Две встречи в январе между российским президентом Владимиром Путиным и его казахстанским коллегой Нурсултаном Назарбаевым стали свидетельством растущей озабоченности этих лидеров тем, что грузинский президент Михаил Саакашвили называет «третьей волной освобождения». Акции протеста, в результате которых в последние 16 месяцев были отстранены от власти правительства в Грузии и на Украине, бросают прямой вызов концепции «управляемой демократии», разделяемой Путиным, Назарбаевым и другими лидерами СНГ. Бескровные революции нанесли дополнительный удар по России, поскольку и Грузия и Украина изменили геополитическую ориентацию, отвернувшись от Москвы и повернувшись к Западу.
Москва в течение долгого времени рассматривала Украину и Казахстан в качестве ключевых участников своего излюбленного интеграционистского проекта, известного как Единое экономическое пространство (ЕЭП). [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.] Сразу же после украинской «оранжевой революции» интерес Киева к ЕЭП испарился. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.] Новый президент Украины Виктор Ющенко поставил в качестве важнейшей стратегической цели вступление Украины в Европейский Союз. Характерно, что, как заметила после инаугурации Ющенко министр иностранных дел Саломе Зурабишвили, «в европейской политике появляется новый важный фактор - демократическая ось 'Тбилиси - Киев', или даже 'Тбилиси - Киев - Варшава'».
С учетом переориентации Украины политики и эксперты в Москве, похоже, смирились с тем фактом, что концепция ЕЭП никогда не будет реализована в том виде, как она задумывалась. Некоторые российские аналитики - включая эксперта Московского Центра Карнеги Алексея Малашенко - считают, что ЕЭП, если оно вообще выживет, послужит главным образом развитию российско-казахстанского сотрудничества.
Такое сотрудничество имеет «огромное значение», сказал Малашенко в интервью официальной «Российской газете». Украинская «оранжевая революция» вознесла Казахстан на положение важнейшего союзника Москвы в СНГ, добавил он. Наблюдатели в Казахстане, похоже, воодушевлены духом сотрудничества. Макбат Станов, президент Института развития Казахстана, в статье, размещенной на веб-сайте Kreml.org, призвал Россию и Казахстан «выработать единую стратегию действий по отношению к Украине».
В долгосрочной перспективе укрепление двусторонних связей с Россией поможет Казахстану установить сбалансированные отношения с Китаем как развивающейся политической и экономической державой и сохранить то, что казахстанские официальные лица называют многовекторной внешней политикой. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.] Между тем Россия заинтересована в том, чтобы предотвратить дальнейшее ослабление своей роли в странах, традиционно входивших в сферу влияния России.
Более непосредственное значение, однако, имеет то, что российский аналитик Алексей Макаркин называет «экспортом революционных технологий». И Назарбаев и Путин, по-видимому, считают последние события в Грузии и на Украине спонсированной извне попыткой нарушить сложившийся в регионе порядок. Характерно, что казахстанские эксперты не исключают возможности распространения революционного порыва в грузино-украинском духе на Среднюю Азию.
Государством наиболее уязвимым перед революцией эксперты считают Кыргызстан, в котором 27 февраля состоятся выборы в парламент. Кыргызский президент Аскар Акаев сам признал незащищенность своей страны, неоднократно выразив тревогу в связи со «сценарием бархатной революции». В комментариях, опубликованных 19 февраля российской газетой «Коммерсант», Акаев заявил, что «сотни политтехнологов», способствовавших смене режима в Грузии и на Украине, прибыли в Кыргызстан, чтобы поупражняться в своих пропагандистских способностях накануне и в период после кыргызских парламентских выборов. [Историю вопроса см. Архив рубрики Eurasia Insight.]
Казахстанский эксперт Станов считает, что если в любом среднеазиатском государстве произойдет что-либо подобное событиям на Украине, волнения могут легко затронуть «все страны региона, вне зависимости от того, где они расположены - близко или далеко от [революционного] очага».
Эту озабоченность явно разделяют в Кремле. Выступая перед Советом по международным отношения в Нью-Йорке в середине января, российский министр обороны Сергей Иванов заявил, что для Москвы интерес к государствам СНГ, в том числе в сферах обороны и безопасности, «является [стратегически] приоритетным». Поэтому, предупредил он, Россия будет очень «остро реагировать на экспорт революций в страны СНГ».
Некоторые аналитики сравнивают проводимую сегодня Кремлем политику поддержки бывших коммунистических руководителей на Кавказе и в Средней Азии с консервативной политикой России в рамках монархического Священного Союза в первой половине 19 столетия. В те времена Россия тоже пыталась предотвратить распространение «революционной чумы [1848 г.]» и направило в Центральную Европу войска для подавления восстаний. Однако политический консерватизм этого типа, отмечается в размещенном на веб-сайте Gazeta.ru комментарии, заставляет Россию - сегодня так же, как и в прошлом, поддерживать режимы внутренне нестабильные - режимы, которые ожидает - рано или поздно - неизбежный крах.
От редакции. Игорь Торбаков - независимый журналист и историк, специалист по СНГ. Кандидат исторических наук (МГУ), доктор философских наук (Украинская Академия наук). Работал в Институте российской истории (РАН) в 1988-1997 гг. Приглашенный исследователь в Институте Кеннана (Вашингтон), фулбрайтовский стипендиат Колумбийского университета, приглашенный исследователь Гарвардского университета. В настоящее время живет и работает в Стамбуле (Турция).