Правда об андижанских событиях?
TRIBUNE-uz, Анастасия Ярушина
Андижанские события породили массу информации не только в местной Интернет-прессе, но и в СМИ ближнего и дальнего зарубежья. Информационная блокада, объявленная узбекскими властями подтолкнула к кривотолкам и даже состоянию паники среди населения. А главное, немалое количество жителей нашей республики, не зная истинного положения вещей, высказывали мнения вроде: «жаль, что у них (то есть мятежников) ничего не вышло».
Конечно, никто не желает кровопролития. У каждого есть, о ком переживать, за кого бояться и все же тяжелое социальное положение общей массы населения Узбекистана заставляет чаще всего сочувствовать тем, кто, быть может, и не задумывается об их бедах, а преследует свои корыстные цели. Ведь по сути дела никто из нас не знает, кем были ребята с автоматами. Тот факт, что на свободу из андижанской тюрьмы вместе с «узниками веры» были выпущены отпетые уголовники, не говорит в пользу восставших.
Стрельба же по мирным жителям вообще является негативным фактором. Вот только, кто стрелял тоже вопрос, так как информация поступает самая разная. Правозащитники твердят о жестокости силовиков, власти - о зверствах боевиков. А вот что рассказывает участник андижанских событий председатель Андижанской секции Международного общества прав человека с центром во Франкфурте-на-Майне Кодир Эргашев:
«В ночь с 13 на 14 мая около 12 часов ночи мне домой позвонил обвиняемый по статье 168 ч.3 Ук. РУ, Урман Исмаилов, которого наше общество защищает в предварительном следствии. Он находился в тюрьме города Андижана УЯ 64/1. Исмаилов сообщил, что около 23 часов 30 минут вооруженные автоматами люди, называющие себя «акрамистами», захватив заложниками начальника тюрьмы Рахмонова Одилжона, с его помощью открыли все камеры тюрем и выпустили на свободу около 1000 человек подследственных. При захвате тюрьмы были расстреляны все находившиеся на дежурстве работники и несколько осужденных, работавших по хозяйству.
Открыв двери камер, захватчики объявили, что наступила свобода, и при этом пригрозили заключенным, что каждый, кто попытается вернуться в тюрьму будет расстрелян на месте. Очевидец рассказал, что на выходе видел лежащих на земле убитых охранников и заключенных, главные ворота были протаранены КАМАЗом. При выходе, «свободных граждан» ждали крепкие, хорошо одетые, в строгих костюмах и при галстуках парни, многие из них говорили с акцентом «ман-сан».
Они потребовали взять оружие - автоматы с двумя магазинами и пакеты запасных патрон. Исмаилову и двум его сокамерникам, ссылаясь на плохое здоровье, удалось отказаться. Придя домой, они позвонили мне, спрашивая, что делать дальше? Я немедленно соединился с дежурным по Андижанскому ГОВД и, получив соответственные указания, передал их подследственным.
Желая самостоятельно убедиться насколько серьезна истинная ситуация около 6.00 утра я подъехал к зданию тюрьмы и увидел, что обстановка описана точно. Снесенные ворота, трупы, два БТРа, в домах, находящихся по близости - перестрелка. Я направился к зданию Андижанского управления СНБ, но ближе 500-600 метров меня не пустили. Дальше пришлось идти пешком, картина была безрадостной. С правой стороны улицы лежало несколько трупов, около здания СНБ тоже стояли два БТРа. Под одним из них лежал убитый солдат в бронежилете и каске. Там же стояла пожарная машина с простреленными стеклами без водителя. Около ворот СНБ валялись автоматы. Переговорив с людьми, узнал, что здание СНБ занято «акрамистами» и бежавшими из тюрьмы, сочувствующими им заключенными. Недалеко от областного хокимията горел кинотеатр имени Бакирова. Был сожжен так же театр имени Ахунбабаева.
После 11.00 часов мне звонили из посольств, в частности Великобритании и России, интересовались событиями. Просили держать в курсе дела. Тогда, для получения точной информации о событиях я и мой заместитель юрист-эксперт Артигали Рохатов проехали по городу в те места, где шла перестрелка. Затем подъехали к зданию СНБ. Там все еще не прекращалась стрельба. Возле областного хокомията стояло восемь сгоревших машин. На обочине лежали трупы, среди них были дети-подростки.
Возле здания проходил митинг сторонников «акрамистов» и теперь уже бывших заключенных. Для них были установлены динамики. Рассказывали о плохом содержании тюрем, о пище, которую можно скармливать только свиньям. Призывали народ к активным действиям против ныне действующей власти. Само здание областного хокимията было оцеплено тройным кольцом, каждый второй метр занят автоматчиком, вооруженным еще и гранатами.
Показав удостоверение личности МОПЧ, мы обратились с просьбой пропустить нас к руководителям мятежа. Нас встретил некий Шарифжон Шакиров. Выяснив цель визита, он отобрал наши удостоверения, сотовые телефоны, брючные ремни и ключи от машины связал нам руки за спиной и поставил к стенке, сообщив, что желает проверить, являемся ли мы действительно правозащитниками. Там же мы увидели связанных работников милиции, МЧС, работников прокуратуры, судов, налоговой инспекции, пожарников и солдат срочной службы.
Примерно через полчаса я потребовал, чтобы с нами либо поговорили, либо отпустили. Шакиров ответил, что проверка еще не окончена, а затем он сам ответит на все вопросы. Пока ждали ответа, «акрамисты» приводили с улицы новых, по их мнению, подозрительных людей и передавали группе боевиков. В соседнем кабинете над задержанными сильно издевались. Попавшего к ним участкового инспектора, обнаружив у него пистолет и рацию, сначала избили. А затем передали другому боевику, чтобы тот использовал несчастного, как живую мишень. На вопрос «кто вы такие?» получили ответ «мы «акрамисты», и добиваемся справедливости». Они говорили о том, что власти Узбекистана несправедливо их осуждают и терроризируют их семьи. Мы попытались объяснить, что на улицах слишком много трупов безвинных людей, детей, что это противоречит их идеям. На это нам ответили, что они поступают так же, как власти поступают с ними.
Затем нам разрешили было покинуть здание хокимията, но пока искали отобранные у нас вещи, подошел незнакомец с автоматом и сказал Шакирову, что не стоит отпускать тех, кого в случае штурма можно использовать, как заложников. Наши протесты никто не слушал. В конце концов, ко мне подошел некто, отказавшийся назвать свое имя, приставил пистолет к моему виску и сказал: «Чего выпендриваешься?».
Мы сообщили, что являемся представителями МОПЧ и до сегодняшнего дня были об «акрамистах» лучшего мнения, даже выступали в их защиту. После этого боевик немного успокоился и, посоветовав нам более не выступать, ушел. Нас отвели в отдельный кабинет, где находились два солдата срочной службы, окровавленные и в ссадинах, оставили под охраной парня по имени Азимжон, который обращался с пленными хорошо. Не отказывал в самом необходимом, то есть, принести воду, или выйти по нужде.
Около 18.00 часов началась перестрелка с силовиками. Нас всех собрали в фойе и положили на пол. Всего там было человек 20, среди них человек восемь в форме работников милиции, МЧС, пожарников. Когда началась стрельба, «акрамисты» заставили тех, кто в форме встать у окон вроде живого щита, предупредив, что если кто-нибудь из них сядет - расстреляют без предупреждения. Через несколько минут всех заложников спустили вниз, включая работников прокуратуры, судов, налоговиков. Всего человек 40-45 собрали в одном месте, привязали друг к другу веревками за шеи и сверху окольцевали проволокой.
Затем вывели к людям и сообщили, что эти граждане виноваты во всех их проблемах. Услышав это, толпа кинулась на заложников, началось избиение, с работников милиции срывали погоны. Стали проверять карманы пленных. Вытащили все ценные вещи, деньги. Из моего кармана забрали около 20 тысяч сумов. Затем нас отвели в сторону машиностроительного завода Андижана, использовав как живой щит. Вели посреди дороги, по бокам шли боевики-«акрамисты» с автоматами, бутылками с зажигательной смесью, изготовленными в здании хокимията.
Рядом шагала толпа сочувствующих. При этом издевательства над пленными продолжались. Одному из пистолета прострелили ногу, он не мог идти так же как все, от чего веревка у нас на шее была натянута до предела. Чтобы не пристрелили, как некоторых из заложников, мы тащили раненых на себе. Дойдя до старого строительного техникума, нас остановили. Хочу упомянуть, что впереди этого живого щита шли работники милиции, за ними пожарники, затем МЧС и солдаты, позади нас шла прокуратура, судебные органы и другие службы. Впереди колонну встречали БТРы. Солдаты кричали, чтобы мы не двигались дальше, а «акрамисты» заставляли идти вперед. Мы отказались и сзади нас стали расстреливать. Тогда мы легли на асфальт, в надежде спасти свою жизнь».
На этом заканчивается сообщение Кодира Эргашева, переправленное им вице-президенту международного общества прав человека с центром во Франкфурте-на-Майне господину Марату Захидову. Слава Богу, ему удалось вырваться из этого ада живым. Насколько является правдой все описанное здесь? Неужели такое можно выдумать? И кто виноват в том, что люди верят мятежникам и не доверяют работникам правоохранительных органов и государственным чиновникам.
Информационная блокада облепила все происшедшее массой новых подробностей, трудно отличить, где правда, где ложь. Это далеко не лучший шаг со стороны нашего правительства. Правда, последняя информация с Алайского рынка гласит, что готовится ряд постановлений, благодаря которым будут снижены налоги, плата за коммунальные услуги и т.д. А пока нашему счастливому, независимому народу остается терпеть, надеяться и ждать.