Из андижанской областной больницы бесследно исчезают люди
Фергана.Ру, Алексей Волосевич, 07.06.2005
Андижанская областная больница сегодня больше напоминает хорошо охраняемый военный объект, чем лечебное учреждение. Здание обнесено металлической оградой, вход на больничную территорию - только через КПП. Внутри, в десятке метров от КПП установлен блокпост - мешки с песком, из-за которых выглядывают вооруженные солдаты в касках. Здесь практически в тюремном режиме содержатся андижанцы, получившие ранения в дни трагических событий 13-14 мая.
Сколько их в общей сложности - сто, двести, тысяча, две тысячи, неизвестно. Скрывается всё - и количество раненых, и то, что сегодня происходит в этой больнице. Достоверно известно одно: все раненые занесены в разряд подозреваемых и в отношении каждого из них или уже ведется, или вскоре начнется следствие - где и при каких обстоятельствах он получил свое ранение. Цель следствия - выяснить, нет ли среди них тех, кто участвовал в массовых уличных выступлениях 13 мая. А еще стало известно, что многие пациенты просто исчезают из больницы, не оставляя после себя никаких следов. Что с ними происходит, никто не знает.
Об этом мы узнали совершенно случайно. Знакомая рассказала, что в больнице находится ее родственник. Так вот, кроме него в палате уже почти никого не осталось - постепенно всех куда-то увозят. Не домой отпускают, а увозят неизвестно куда.
Мы стали искать тех, кто бы мог подробнее рассказать о происходящем, и выяснилось, что людей, у которых из больницы пропали близкие, в Андижане немало. В тот же день нам удалось найти пожилую женщину, у которой в стационаре находился сын. Вот что она рассказала:
- Его в больнице нет уже пять дней. А до этого он там лежал. Я дома сижу, а его жена пришла в больницу. А ей говорят: его в больничных списках уже нет. Фамилию спрашивают и отвечают - нет его. Сейчас она пошла в УВД узнавать, где он, может у них содержится...
По словам матери, ранение ее сын получил при следующих обстоятельствах. Он был арендатором небольшого магазинчика на "Узум-базаре", расположенном недалеко от хокимията. Тринадцатого мая в городе начались волнения, люди стали выходить на улицы, и на площади выросла толпа. Сын забеспокоился за свой магазин и пошел его проверить - все ли с ним в порядке. Из дома он вышел примерно в четыре часа, а обратно уже не вернулся. После интенсивной стрельбы, которая произошла в пятницу, родные искали его три дня, пока кто-то им не сообщил, что он лежит в областной больнице.
- Мы туда подошли, хотели кушать ему передать, спросить, здоров ли он, но нас к нему не пустили, - говорит мать. - Мы его так и не увидели. Не пустили к нему ни меня, его мать, ни его жену. Те, кто дежурили на КПП и ему еду передавали, сказали, что у него ранение в ногу и наложен гипс. Они сами еду у нас забрали и передали. Никакие вещи раненым нельзя передавать, только продукты. Пять дней назад его жена подошла к воротам, а они кушать не взяли - нет его, говорят. Потом сказали, что началось следствие, а куда забрали - неизвестно. Где он сейчас - не знаю.
Мать очень боится того, что сына посадят ни за что. "Сейчас много людей сажают... А ведь у него жена, двое детей..."
Вечером мы снова навестили этот дом, чтобы узнать, что ответили в УВД его жене, отыскался ли ее муж. Было уже почти семь часов, но женщины еще не было. Мы уже собрались уходить и стали прощаться с хозяевами, как в конце улицы она появилась - печальная, уставшая.
- Когда пять дней назад я пришла к мужу в областную больницу, то охранники, которые с автоматами, сказали мне, что в больнице его уже нет, - объяснила она. - Они сказали - не знаем, где он. А его врач к нам ни разу так и не вышел.
Сегодняшний поход в УВД тоже закончился неудачей. Женщина рассказала, что туда надо подавать фамилию разыскиваемого, затем они проверяют, есть ли он у них, и сообщают о результатах проверки. Она подала заявку в 11-12 часов дня и до вечера стояла там, ожидая ответа. Весь день она простояла на ногах, ожидая, что ей ответят о местопребывании мужа, а для посетителей там не удосужились поставить ни стульев, ни скамеек. В итоге ей сказали, что в УВД ее мужа нет...
Сегодня вокруг больницы полно сотрудников спецслужб. Незамеченным к КПП подойти практически невозможно. Подъехав к зданию на машине, мы попытались сквозь решетку рассмотреть больничный двор. В этот момент ворота распахнулись, и из больницы выехал микроавтобус "Дамас", набитый крепкими людьми в штатском, по всей видимости, следователями.
Всеобщее чувство страха распространилось и на врачей, работающих в больнице. Они категорически отказываются общаться с журналистами - из-за угрозы увольнения и невозможности после этого устроиться на работу по специальности. А сами раненые о том, что происходит сегодня в больнице, ничего рассказать не могут: выходить из больницы им не разрешается, никого не допускают и к ним, даже близких родственников. Запрещено не только прямое общение с ранеными - с ними нельзя также обмениваться записками или письмами. Единственное, что дозволяется родственникам - это передать им необходимые вещи (носки, белье, умывальные принадлежности) и продукты питания.
Большинство андижанцев, у которых в больнице оказались родные и близкие, выражают опасения, что против них будут выдвинуты обвинения в экстремизме или терроризме, и они будут осуждены. Логика государства такова: если ты ранен, то ты - террорист (поскольку в мирных граждан узбекские солдаты не стреляют).
Не секрет, что для получения необходимых показаний в Узбекистане широко применяются пытки, санкционированные высшим руководством республики. А с учетом того, что признание и поныне считается в стране царицей доказательств, есть все основания ожидать череду процессов, в ходе которых за решетку отправится немалое количество узбекистанцев. И нет никаких сомнений, что если понадобится, все они признаются и в том, что захватывали тюрьму, следуя инструкциям, полученным непосредственно от Бен-Ладена, и в том, что намеревались установить в стране режим наподобие "талибского".
Засекреченное исчезновение раненых из андижанской областной больницы дает все основания для подобных прогнозов. Близкие пропавших пациентов, конечно, догадываются, что из больницы они выбывают, скорее всего, в следственные изоляторы республики, но каково их физическое состояние, в какой регион страны их перебрасывают - об этом им остается только догадываться. Как и о том, находится ли еще в живых их сын, муж, брат, или уже скончался - от ран или пыток.
В точности так же пропадали люди в конце тридцатых годов, во время разгула безумных сталинских репрессий. Только статьи тогда фабриковались другие - не экстремизм и попытки вооруженного захвата власти, а троцкизм и контрреволюционная деятельность. Прочие атрибуты эпохи не изменились - аресты, пытки, доносительство, карательная судебная машина и страшная атмосфера государственного террора. Люди из андижанской больницы продолжают исчезать...
* * *
Примечание редакции ИА "Фергана.Ру" Под словом "мы" подразумеваются журналисты, работавшие в то время Андижане. Статья была написана около полутора недель назад. Однако, актуальность этой информации на текущий момент не утрачена: в областной больнице с тех пор практически ничего не изменилось.