29 июня 2010
Газовый вектор Пекина :: Казахстан. Деловая Неделя.
29 июня 2010
Газовый вектор Пекина
25 июня 2010г. ? 25 (903), Деловая Неделя, Казахстан
Юрий СИГОВ, Вашингтон
Пока Европа и Россия раздумывают, Китай все активнее налаживает энергетическое сотрудничество со странами Центральной Азии
Завершившийся недавно саммит ШОС в Ташкенте вновь показал, что Китай и дальше будет оставаться не только ключевым игроком этой организации, но и всячески расширять самое активное сотрудничество со странами Центральной Азии, и особенно в энергетической сфере. И хотя еще сравнительно недавно ни о каком нефтегазовом присутствии Пекина в этом регионе не было и речи, за последние несколько лет ситуация существенно изменилась.
Даже если учесть, что абсолютно все страны Центральной Азии по-прежнему остаются приверженцами многовекторной дипломатии, все же при этом никто из них не делает исключительную ставку в своей политике на развитие отношений с КНР. И тем не менее именно у китайцев в этом регионе стабильно укрепляются позиции во всех сферах. А сами страны Центрально-Азиатского региона все чаще именно к китайским товарищам обращаются за помощью как за деньгами, так и за технологическими возможностями. Во многом связано это с тем, что в Центральной Азии серьезно пока не работает ни Евросоюз, ни Соединенные Штаты, ни соседняя Россия. Китайцы же находятся у Центральной Азии что называется «под боком» и, имея на перспективу столь выгодную сырьевую базу для обеспечения своих западных районов, стремятся самым эффективным образом подобным положением дел воспользоваться.
Узбекистан не очень хотел бы пускать китайцев в свою энергетику, но других выходов у Ташкента пока нет
Наиболее рельефно просматривается заинтересованность КНР в развитии энергетического сотрудничества на примере Узбекистана. Напомню, что, в принципе, для любой страны «влезть» не только в «большую энергетику», но и в любую другую сферу в Узбекистане крайне сложно, если не невозможно. Однако китайцы, просчитав все потенциальные выгоды, прежде всего с точки зрения обеспечения своих западных районов важнейшими энергоресурсами, решили именно с Ташкентом на данный момент наладить наиболее тесные партнерские отношения.
Воспользовавшись поездкой на саммит ШОС в Ташкент, председатель КНР Ху Цзиньтао посетил с визитами и Узбекистан, и Казахстан. Причем основными вопросами, которые волновали китайского руководителя, были не столько проблемы безопасности в Центральной Азии (влияние на которые у Китая на самом деле что в рамках ШОС, что вне ее довольно ограничены), сколько «большая энергетика» региона.
А сам «энергетический интерес» к Центральной Азии у Китая далеко не случаен. Так, КНР давно уже ведет изыскательские работы на целом ряде нефте-газовых месторождений на территории Узбекистана, в том числе в районе Аральского моря, Ферганской долины, на плато Устюрт (где нефть и газ в свое время искали еще советские геологи), а также вокруг Бухары и Хивы.
Данные об этих изыскательских работах, которые ведет Китайская национальная нефтегазовая корпорация, регулярно поступают в Пекин, а посему и китайские руководители далеко не случайно ведут постоянную «разъяснительную работу» среди центральноазитских президентов с тем, чтобы как можно более быстрыми темпами развивать подобные варианты сотрудничества.
Тот же Узбекистан для Китая важен уже по той причине, что в этой центральноазиатской республике добывается ежегодно более 60 млрд. кубометров природного газа. К тому же часть газопровода, который был проложен в конце прошлого года из Туркменистана в Китай, проходит через узбекскую территорию. Существуют также планы строительства прямой железной дороги из Узбекистана в Китай через территорию Кыргызстана, чему, по словам китайских представителей, не смогут помешать даже последние волнения в Кыргызстане и абсолютно не предсказуемая на дальнейшее обстановка в этой республике.
Помимо этого, на сегодня в Узбекистане функционирует 300 совместных предприятий с участием китайского капитала, а самому Узбекистану становится (по крайней мере на данном этапе) выгодно получать кредиты на сооружение целого ряда объектов, которые находятся на территории республики, так как никто другой, кроме КНР, подобные целевые кредиты Ташкенту выделять особенно не торопится.
А во время визита председателя КНР товарища Ху на саммит ШОС в Ташкенте было подписано соглашение о поставках 10 млрд. кубометров природного газа из Узбекистана в Китай. Важно, что соглашение это подписали между собой компании «Узбекнефтегаз» и СНПС - то есть это не просто чисто коммерческий документ между двумя частными «лавочками», а между государствами, где все на самом высшем уровне будут контролировать и негласно «курировать» первые лица двух стран.
В конечном итоге теперь и Узбекистан наряду с Туркменистаном и Казахстаном становится одним из важных поставщиков природного газа в Китай, чего Пекин все последние годы активно добивался. При этом китайские представители неоднократно заявляли о том, что рассматривают весь Центрально-Азиатский регион (по крайней мере ту его часть, в которой есть в наличии значительные природные ресурсы) как единую сырьевую базу для своих западных районов. А, соответственно, Пекин всячески приветствовал и более тесное взаимодействие между собой в энергетических вопросах Астаны, Ташкента и Ашхабада (что, в принципе, Пекину удалось добиться в конце прошлого года с прокладкой общего трансазиатского газопровода из Туркменистана в КНР).
Китай не выдавливает из энергетики Центральной Азии Россию и западные компании. Он их просто не замечает
Любопытно, что еще раньше Китай подписал важные газовые соглашения с Туркменистаном на поставку в республику 40 млрд. кубометров газа и еще 10 млрд. кубометров - от Казахстана, которые будет поставлять в КНР казахстанская компания «Казмунайгаз». В результате три центральноазиатские страны в обшей сложности обязуются вроде бы поставить 60 млрд. кубометров природного газа, хотя если посмотреть на их реальные экспортные возможности, то в наличии такого количества «свободного газа» у них просто нет. К тому же много газа по-прежнему, несмотря на все возникавшие в последние годы сложности, закупает в Центральной Азии российская компания «Газпром». Она получает ежегодно из Туркменистана около 10 млрд. кубометров газа плюс по 15 млрд. кубометров газа ежегодно из Узбекистана. Да и Казахстан отдает с месторождения «Карачаганак» около 10 млрд. кубометров газа именно «Газпрому», что, казалось бы, особо китайцам в этом регионе в газовой сфере развернуться не дает возможности.
Однако стоит учесть, что и Россия сейчас гораздо менее активна в Центральной Азии на «энергетическом фронте», поскольку ей просто не выгодно закупать прежние значительные объемы того же природного газа в этом регионе из-за падения на него спроса в крупнейших европейских странах. Да и сами европейские руководители не особо рвутся на центральноазитский энергетический рынок (имеются в виду не словесные намерения еврокомиссаров ЕС по Nabucco и другим долгоиграющим проектам, а реальные действия по их осуществлению). Поэтому-то именно Китай сейчас и может не просто существенно укрепить свои позиции в «большой энергетике» Центральной Азии, но и стать главным «энергоклиентом» региона на довольно длительную перспективу. Так, Пекин фактически в единственном числе надежно и выгодно для стран Центральной Азии финансирует развитие их газотранспортной инфраструктуры. Китайцы работают в этом случае в рамках СП, где китайский капитал составляет половину, но при этом именно китайская сторона фактически контролирует всю работу подобных структур.
Также Китай работает в Туркменистане и Казахстане, и с учетом выделяемых под газопроводы и сопутствующую инфраструктуру средств он реально не просто укрепляет свои позиции в энергетике региона, но и постепенно выдавливает оттуда своих российских и европейских конкурентов, становясь важнейшим партнером в этой сфере для всей центральноазиатской «газовой тройки».
Да и деньги, которые дает КНР и Казахстану (это примерно 2,5 млрд. долларов), и Туркменистану (более 4 млрд. долларов кредитных средств только для развития газовой отрасли республики), и Узбекистану (сумма китайского кредита - 2 млрд. долларов), накрепко привязывают район Центральной Азии к энергетической системе снабжения западных районов Китая.
«Большая энергетика» никогда не расстанется с «Большой политикой»
Разумеется, все эти соглашения и контракты на поставку природного газа из Центральной Азии в Китай подспудно не только радуют своими финансовыми очевидными выгодами, но и во многом беспокоят руководителей стран Центральной Азии. Оставим в стороне неспособность экономическими методами как-то сдержать «китайский натиск» в регионе со стороны России или тех же европейских стран.
Посмотрим на политическую составляющую подобного расширения энергетического сотрудничества, которое при любом раскладе просто не может ограничиваться только прокладкой очередных километров трубопроводов или подписанием новых соглашений по поставкам газа из Центральной Азии в Китай.
Дело в том, что если бы нынешние экономические связи между поставщиками энергоресурсов (странами Центральной Азии) и КНР развивались на равноправной основе, то многих существующих проблем(особенно потенциальных), наверное, не было. Но вся основа подобных проектов - исключительно кредитная, причем деньги (свободные) предоставляет на них всегда именно Китай.
С точки зрения сегодняшнего дня выгода странам Центральной Азии от этого очевидная, потому как и никто другой им на подобное денег не даст, и своих свободных ресурсов и у Ташкента, и у Астаны, и Ашхабада не так уж чтобы на все хватило.
А ведь огромные кредиты у Китая набрали еще две страны, где природных ресурсов (особенно энергетических) практически не имеется (Таджикистан и Кыргызстан). А в результате китайская сторона не только получает возможность развивать энергетическую и транспортную инфраструктуру Центрально-Азиатского региона для своих нужд, но и закладывает довольно мощный «кредитный фундамент» на развитие этого региона в перспективе.
Тот же президент Узбекистана Ислам Каримов, кстати, с момента получения республикой независимости старается по возможности проводить такую политику, чтобы ни в экономических, ни в финансовых отношениях ни к одному, даже самому сильному и вроде бы по всех отношениях выгодному партнеру, слишком уж «не прислоняться». Также он себя пытается вести и в отношениях с Китаем, не особо стремясь «залезать в кредиты», и не давать возможностей китайцам управлять газовыми «рычагами» на территории своей республики. Но, как показывает практика, китайские представители работают на сроки, гораздо более отдаленные, чем нахождение у власти нынешних первых лиц стран Центральной Азии. Многие финансовые кредиты (которые выгодны для стран региона сегодня, но которые могут связать их по рукам и ногам в будущем) выдаются, как правило, на срок 20-30 лет под минимальные проценты, но которые потом все равно (пусть уже и при других региональных лидерах) придется отдавать.
То, что огромные «газовые суммы» странам Центральной Азии вернуть Китаю будет непросто, даже не обсуждается. Вопрос в том, что за одолженные ими в свое время деньги они могут от центральноазиатских стран потребовать. Тому же Казахстану и Узбекистану, обладающими богатыми природными ресурсами, справиться с кредитной нагрузкой, может быть, будет и вполне возможно. А вот тот же Таджикистан или разрываемый на части гражданским противостоянием Кыргызстан явно вынуждены будут поступаться частью собственного суверенитета с тем, чтобы оплатить получаемые ими нынче китайские кредиты.
При этом китайская сторона никого в Центральной Азии и ни к чему не принуждает: ведь за приобретаемый ею газ оплата переводится экспортерам регулярно. Да и как деловой партнер Китай выглядит для многих центральноазиатских государств куда надежнее, чем многие их другие «энергетические клиенты». Поэтому на ближайшие годы именно на китайском направлении у стран Центральной Азии будут наилучшие возможности для расширения своего энергетического экспорта. Да и сами китайцы своего в регионе не упустят - тем более что и «свободных юаней», и стратегического терпения-выжидания у них исторически имелось в наличии более чем достаточно.