Тема туркменбаши проходит по обочине российского информационного пространства Известия (Москва), Александр Архангельский, 20.01.2003
Ну совершили явно подставное покушение на вождя всех туркмен... Ну арестовали десяток-другой явно неповинных людей... Ну российский гражданин Шихмурадов, спасая родственников от пыток, добровольно отправился на растерзание к бывшему члену ЦК КПСС, а ныне обычному азиатскому вампиру. После чего понес на телекамеру (она же камера-обскура) унизительную ахинею о своей наркотической зависимости, каковая зависимость и толкнула его на преступление против Сапармурата Атаевича, дарованного туркменам Провидением... Затем стало известно об угрозах российскому журналисту Дубнову... И все ничего. Смотрим кадры, вспоминаем фильм "Покаяние", помалкиваем. Давайте нарушим правила хорошего тона и назовем вещи своими именами. Процессы в сегодняшнем Ашхабаде не напоминают сталинские процессы 1930-х; это и есть современный сталинизм, возродившийся из пепла в одной отдельно взятой республике. Туркменбаши не движется в направлении к государственному террору; он и есть самый настоящий террорист. Он не уберегает свою территорию от победы агрессивного исламизма; его политика и есть - извращенная форма исламизма, самая извращенная из всех возможных.
Это во-первых. Теперь во-вторых. Не надо тешить себя иллюзиями. Россия не сумеет возродиться в качестве "боковой" страны, тихой заводи мировых политико-экономических процессов. Может, оно и лучше было бы - зажить бытовой жизнью провинции, сосредоточиться на частной жизни, да не выйдет. Пространство не то, история не та, геополитическое положение другое. Успех возможен только в том случае, если начнется игра по-крупному, если общенациональные амбиции возобладают над равнодушием к собственной судьбе и страхами перед настоящим и будущим. Иначе нас ждет не счастливое окраинное существование, а тоскливое региональное прозябание с неизбежным развалом громадной территории на взаимовраждебные удельные княжества.
А это значит, что страна наша - чем тверже она стоит на ногах, тем резче и ярче должна демонстрировать самой себе и миру имперские претензии, преобразованные и, если угодно, преображенные принципами гражданского общества. То есть агрессивно оборонять не столько интересы элит и абстрактно понятого государственного суверенитета, сколько интересы своих граждан. На западном направлении нам пока защищать нечего. Да и не по силам - даже если бы было. А вот на восточном - вполне.
В интересах граждан России - чтобы рядом с нашими южными границами не было ни безраздельно-исламизированных, ни безгранично-авторитарных режимов. В интересах граждан России - чтобы никто из ее подданных за пределами ее территории не мог быть унижен, бессудно (или ложно) обвинен и заточен в темницу. Если же это происходит, как в случае с Шихмурадовым, мы вправе требовать от властей предельно жесткой реакции. Предельно. Не обращая внимания на встречный довод, будто нет никаких рычагов влияния на Туркменбаши. Когда власти это по-настоящему нужно и по-настоящему выгодно, она такие рычаги находит. Найдет и сейчас. Если пожелает.
Про газовые интересы не говорим; но вот простой вопрос - уютно ли живется туркменским спецслужбам в Москве? Может статься, подпортить им настроение, обложить со всех сторон, как представителя самого настоящего врага? Еще вопрос: неужто потоки теневого туркменбашистского бизнеса движутся на Восток и Запад напрямую, мимо России? Так не устроить ли на их пути некоторую запруду? Не выступить ли насильственным гарантом прав и свобод на среднеазиатском направлении? И тем продемонстрировать настоящие амбиции потенциально сильного правового государства?
А то ведь что получается. Недружественному, однако несопоставимо более вменяемому и либеральному грузинскому соседу мы портить настроение очень хорошо научились. Другу детей и защитнику животных тов. Лукашенке давно уже с легкостью откручиваем все, что откручиванию подлежит. А туркменского вождя и его присных - не трогаем. Между тем тиранические режимы, они как ртуть - ядовиты и текучи; не поставив предел их заразному распространению сегодня, придется очень пожалеть завтра.