Кто развяжет Каспийский узел?
Зауре Кистауова, эксперт Службы экономического анализа Агентства политических исследований (APR)
Правовой статус Каспийского моря, территориальное разделение его ресурсов стал напоминать ту самую телегу, которую тянут в разные стороны ее извозчики из известной басни.
Пресс-секретарь иранского правительства Абдулла Рамеджанзаде заявил на прошлой неделе тегеранскому агентству новостей Mehr News Agency, что, вероятно, что каспийский вопрос может быть разрешен только через международный суд.
"Иран очень серьезно настроен на то, чтобы все таки получить свою долю Каспийского моря, но пока текущая ситуация складывается не пользу национальных интересов Ирана, " сообщил он.
Этот ставит под сомнение заявление Виктора Калюжного спец. представителя президента России в каспийском регионе о том, что уже ставшие регулярными встречи представителей прикаспийских стран на уровне заместителей министров иностранных дел дают позитивные результаты и продвижения в этом вопросе.
На текущий момент среди прибрежных государств превалирует мнение о том, что Каспийское море нужно делить по так называемой модифицированной срединной линии и по принципу " делим дно, вода общая".
При таком раскладе Иран считает, что может оказаться в самом обделенном положении и получить самую малую долю Каспийского побережья или 13.8%, в то время как Россия может стать обладателем 18,7% , Азербайджан - 19,5%, Туркменистан - 18,4%, а Казахстан- 29.6% каспийского дна.( этом случае, по данным российской газеты «Ведомости», Ирану достается всего 0,9 млрд.т условного углеводородного топлива, Туркменистану - 1,5 млрд. т, России - 2 млрд. т, Азербайджану - 4 млрд. т и Казахстану - 4,5 млрд. тонн.
Естественно, что по мнению Ирана, гораздо справедливее поделить Каспийское побережье поровну; при таком варианте Ирану досталось бы в два раза больше -1,94 млрд. т условного топлива, хотя протяженность его береговой линии самая маленькая около 14%, Туркменистану - 2,14 млрд. т, России - 2,34 млрд. т, а Азербайджану и Казахстану - по 2,84 млрд. т.
Исходя из этого, многие эксперты склоняются к тому, что именно грандиозные запасы нефти Каспийского моря тормозят развитие переговорного процесса.
Хотя существует много факторов того, что не столько количество каспийской нефти затрагивает национальные интересы Ирана, сколько ускользающая возможность иметь свою сферу влияния в Каспийском регионе.
Согласно исследованию Бритиш Петролеум, Иран занимает пятое место в мире по запасам нефти и обладает 9% от всего мирового запаса нефти и 15% всех газовых резервов, в то время, как суммарные доказанные запасы нефти всего Каспийского региона не превышают 3% мировых запасов.
Более того, в июле этого года Иран объявил об открытии нового месторождения, возле южного порта Бушер. По заявлениям Иранской Нефтяной Инжиниринговой компании, запасы открытого месторождения сопоставимы с запасами недавно открытого казахстанского месторождения Кашаган и составляют около 38 миллиардов баррелей нефти.
Также 4 года назад было открыто еще одно месторождение Азадеган, которое содержит в себе около 26 миллиардов баррелей нефти. Существующие запасы Ирана в размере 90 миллиардов баррелей нефти и открытия новых месторождений позволяют Ирану прочно удерживать лидирующие позиции в мире по резервам углеводородов еще довольно значительное время.
Поначалу, Россия и Иран были едины в своем мнении и стремились не допустить проникновения крупных мировых нефтяных корпораций для освоения нефтегазовых месторождений на Каспии, поскольку они видели в этом угрозу своей политической безопасности и экономическим интересам.
Позже Россия осознает, однако, что, противопоставляя себя трем остальным молодым государствам, она может потерять свое влияние в таком стратегически важном регионе, и пошла на подписание с Казахстаном соглашение о разделе дна моря в 1998 году. На изменение позиции России значительно повлияло подписание "контракта века" между Азербайджаном и крупнейшими нефтяными корпорациями на разработку каспийских месторождений, после чего США объявили Каспий зоной своих стратегических интересов, внося при этом соответствующие коррективы в свою энергетическую и военную стратегии.
Иран же, потеряв своего союзника на первом этапе, пытается установить свои рычаги влияния на регион теперь в одиночестве. Он может влиять на Азербайджан и Туркменистан, имея спорные месторождения и с той и с другой страной. Серьезность своих намерений Иран смог показать летом 2001 года, когда послал свои военные самолеты и корабли, чтобы воспрепятствовать азербайджанскому исследовательскому судну оказавшемуся, по мнению Ирана, в его территориальных водах.
Инвестиционный климат Азербайджана серьезно пострадал от того, что $9 миллиардный контракт на разработку месторождения спорного Алов был приостановлен иностранными инвесторами, которыми являются Бритиш Петролеум, турецкая ТРАО и канадская Альберта Енерджи Ко.
Туркменистан пока не может осуществить свои попытки продать иностранным компаниям большинство своих морских блоков с запасами более 16 млрд т нефтяного эквивалента, при этом не вступая в конфликт с Ираном.
Драматизм отношений Азербайджана и Туркменистана состоит в том, что у них нет других территорий в отличие от Ирана со сколько-нибудь значительными прогнозными запасами нефти. Возникает большая вероятность того, что их инвестиционный и нефтяной потенциал будет надолго ограничен ныне существующими проектами без перспектив дальнейшего роста. (RusEnergy)
Пока только Казахстан является неуязвимым для каспийских притязаний Ирана. Однако активное лоббирование трубопровода Казахстан-Туркменистан-Иран является ни чем иным, как попытка действовать теми же инструментами при установке сферы своего влияния, которыми уже воспользовались и Россия, и Соединенные Штаты Америки.
Иран уже имеет опыт в осуществлении переделов ресурсов нефти, и знает, как обычно разрешаются подобные недоразумения, касающиеся черного золота. В 1945 и 1980 годах Иран был замешан в двух мировых нефтяных кризисах, правда, в тех случаях он был потерпевшей стороной. В первом случае, Иран пострадал от действий британских нефтекомпаний, во втором - от вторжения Ирака, который намеревался за счет Ирана расширить выход к Персидскому Заливу и также планировал захват нефтеносных районов в провинции Хузистан.
Пока в Каспийском регионе не дошло до той ситуации, чтобы можно говорить о кризисе отношений между государствами. Однако комментарии Виктора Калюжного в мае текущего года о неизменности позиции Ирана ясно отражают то, что решение этой запутанной проблемы нисколько не приблизилось.
"Дебаты, быть или не быть 20%-му принципу раздела Каспия, - дело прошлое... Учитывая то, что подписан трехсторонний протокол о точках стыка, можно сказать, что территория разделена уже минимум на 60%. И говорить сегодня о 20% в рамках оставшихся государств - это потеря времени", сообщил Калюжный (Media-Press).
Похоже, что Россия заняла позицию при определении статуса Каспийского моря в стиле "четверо одного не ждут", однако и Иран, тоже не намерен сдавать свои позиции.
Очевидно только одно, что разные подходы к решению каспийской проблемы, когда одни видят лишь экономическую, а другие только политическую выгоду от определения статуса Каспийского моря все туже затягивают этот узел противостояния.